Хожу... Смотрю — и Коля в халате является! Я так обрадовалась! Кажется, вроде мелочь, а сколько значит... Просто и мне, и ему очень хотелось ощутить семейное тепло, почувствовать друг друга мужем и женой...
Мы встречались в разных городах, снова расставались. Потом Коля возвращался в Москву и из аэропорта ехал ко мне. Кстати, позже, когда Коля начал исполнять «Черемушки», он посвятил эту песню мне — наша история и началась в районе, который назывался Новые Черемушки. Вот такая автобиографическая песня получилась...
Вообще, поскольку я занимаюсь астрологией, точно знаю: все было предрешено. В моей звездной карте сказано, что мужем моим будет человек большого полета. И никто другой. А Коля всегда летал очень высоко...
Вспоминаю, как ждала Колю в тот самый первый год нашего знакомства.
Это было время скитаний, бесприютности, но одновременно самого острого счастья... Даже несмотря на все унылые гостиницы, где нам приходилось встречаться. Уже в Москве я однажды притащила в «Молодежную» швейную машинку. Думаю: что сидеть без дела? Коля, когда увидел меня увлеченно строчившей какую-то юбку, очень развеселился. «Ну, — говорит, — кто с чем приходит на свидание, а моя девушка — со швейной машинкой...»
...Однажды Коля мне позвонил и сказал: «Я все рассказал жене. Ухожу...» А потом приехал ко мне с металлическим чемоданчиком, в котором лежали только носки...
За день до того, как это произошло, я со своей бабушкой-старообрядкой отстояла службу в церкви. Просто молилась. Говорила: «Будь что будет. Что заслужила, Господи, то мне дай». И, наверное, на небе решили, что Колю я заслужила...
Правда, его старший сын Пашка очень долго переживал. На тот момент ему как раз пятнадцать исполнилось. Самый ранимый возраст. И расставание отца с матерью далось ему нелегко.
Он мне звонил, говорил всякое, некрасивое... Но я не вступала в конфликт. Все развивалось само собой. Я никогда Колю ни к чему не подталкивала, ни на чем не настаивала, не спрашивала: «А как будет дальше?» Как будет, так будет. Однажды, помню, расплакалась, уж очень жалко себя стало. Нос покраснел... Думаю, ну и что я слезы лью? Надо с этим кончать.
Если бы Коля не ушел из первой семьи, я бы приняла и это. Значит, жили бы так. Все равно мне никто, кроме него, не был нужен. И, думаю, Коля был благодарен мне, что не задавала вопросов. Иногда женщине лучше молчать. Мужчина и так все знает...
Я знала, что Коля очень страдал из-за сына и был готов на все, лишь бы Пашке не было так больно...
Мне и самой тогда было немного лет, но я сумела удержаться и не свести все на уровень мелких дрязг. И Пашку я понимала: чувствовала, что ему плохо, а его озлобленность и раздражение родились не в нем самом, их в нем взрастили. И оскорбления, которыми он меня осыпал, не были его собственным творчеством....
Время все расставило по своим местам. Сейчас у нас с Пашей хорошие отношения, мы прекрасно ладим.
И теперь он мне звонит, чтобы просто поговорить о папе. Дело в том, что Коля не очень разговорчив. Все идет через меня...
Он и в больнице после операции ни с кем не разговаривал и не желал никого видеть. Кроме меня. Не потому, что хотел обидеть друзей и семью. Просто Коля такой... У мира с ним связь — через меня.
— А где началось ваше совместное житье?
— В коммунальной квартирке моих родителей в Ясеневе... Они выделили нам комнату, и мы очень радовались...
— Николай был очень известен, его не смущал коммунальный быт?
— Не смущал. Он уезжал на гастроли, собирал стадионы, а потом возвращался к нам в Ясенево, и мы ложились спать на нашей полуторной кровати.
Нормально. Это сейчас, когда у нас свой дом и у каждого есть свое пространство, Коля говорит: «Слушай, раньше на полуторке размещались — и ничего! Все было прекрасно!»
Мы поженились через год после того, как встретились. Коля даже смеялся, что не успел побыть холостяком. Но это у него, кстати, судьба такая: звезды так сложились, что одному ему быть не суждено.
Свадьба наша была тихой. Из гостей — Игорь Матвиенко, Оля Машная... Я сшила себе костюм, мы расписались, а потом сели в раздолбанную «шестерку» и поехали в кафе рядом с Домом кино. Думаю, мы вообще пренебрегли бы формальностями, но в то время у молодой семьи был шанс получить квартиру, и мы просто хотели решить пресловутый квартирный вопрос.
