— кричала сквозь слезы метавшаяся по комнате Нене.
Людовика Баварская, присутствовавшая при ссоре дочерей, была напуганной и озадаченной. Все пошло не так, как планировалось. К браку со своим племянником, императором Францем Иосифом, Людовика готовила старшую дочь, Нене. И вот пожалуйста! Стоило ей с дочками прибыть ко двору, как двадцатидвухлетний император буквально прилип к своей младшей кузине, пятнадцатилетней Сиси. И хотя эрцгерцогиня София имела на Франца Иосифа неограниченное влияние, сын уже вступил в права престолонаследия, и с его желаниями приходилось считаться.
В итоге Людовика с дочерьми сидит в дальних покоях дворца, отведенных для незнатных гостей, как бедная родственница, которой она, по сути, и является, и наблюдает, как старшая дочь взахлеб рыдает, а младшая сидит, будто окаменев, на кровати.
— Сиси, — позвала ее мать.
— Милая, мы не вправе выбирать себе спутников жизни. На тебя будет смотреть вся империя, помни это.
— Я хочу домой, в Баварию! — громко всхлипнула при этих словах Елена.
— Конечно, сразу, как позволят приличия, ты уедешь.
— И я хочу... — оживилась Сиси.
— А тебе предстоит готовиться к бракосочетанию под присмотром своей тети и будущей свекрови эрцгерцогини Софии.
Елена вдруг прекратила рыдать и вперила гневный взгляд на сестру:
— Я должна быть императрицей!
Меня не нужно готовить, я уже готова! Я знакома с габсбургским придворным этикетом, с расписанием императора, знаю все танцы при дворе!
Устало вздохнув, эрцгерцогиня Людовика дотронулась рукой до переносицы: она никогда не видела, чтобы ее девочки ссорились, несмотря на то что были так непохожи, даже внешне. Нене — высокая, с точеным профилем, царственной походкой. Она разумна, любезна, обдумывает каждое слово. Сиси, напротив, невысокая, подвижная, с мягкими чертами и медовыми волосами. Она легкомысленна, порывиста.
Но различия во внешности и в темпераменте никогда не препятствовали их дружбе. Нене всегда опекала малышку Сиси, защищала ее от нападок братьев и всячески ей покровительствовала. А как иначе — в конце концов, Сиси всего пятнадцать! Господи, о чем думает ее племянник? Настаивает на скорой свадьбе… А ведь у ее младшей дочери крайне хрупкое телосложение, как она перенесет ранние роды? И нет никакой возможности спорить с этим сумасбродом — он же император!
— Девочки, в этой драме мы ничего не можем изменить. Мы просто будем вести себя так, будто это и предполагалось. Нене, я понимаю твое горе и отчаяние. Но пойми меня и ты: я не в состоянии тебе помочь. Ведь вы с Францем даже не были помолвлены. Все обязательства — это всего-навсего разговоры с его матерью, и они не подкреплены письменно.
Так что Франц Иосиф вправе выбрать в жены хоть хозяйку таверны.
— И то она сослужит ему большую службу! — сердито сказала Нене.
Услышав это, Сиси густо покраснела и виновато опустила голову.
— Все, Елена, иди к себе! Я позже к тебе зайду!
Услышав в голосе матери непривычно властные нотки, Елена сочла за лучшее подчиниться. Правда, уходя, она не забыла напоследок прихватить любимую пеструю шаль, которую утром, в преддверии своей помолвки с императором, в порыве великодушной щедрости подарила сестре.
Когда мать с младшей дочерью остались вдвоем, Людовика села рядом с Сиси:
— Сегодня я сама тебя причешу.
Сиси любила, когда ее расчесывала мать.
Та делала это куда нежнее служанки, терпеливо распутывая каштановые длинные пряди и заплетая их на ночь в косы.
— Мама, ты обещала, что после поездки я смогу подстричься. Это было бы чудесно. Голова иногда ужасно болит, особенно когда я езжу верхом.
— Теперь уже вряд ли, дорогая. Волосы — твое главное украшение. Конечно, ты и так хороша, — поспешно уточнила Людовика, — у тебя прекрасная кожа, тонкая талия, большие глаза… Но волосы твои бесподобны, ни у одной красавицы в империи нет таких локонов. Поверь мне, они станут твоей визитной карточкой.
Сиси не удержалась и захихикала.