Папа тоже от души поплясал на нашей свадьбе, горланил песни, привел, кажется, всех цыган из парижского русского ресторана «Распутин» и по русскому обычаю бил на счастье посуду. Поженившись, мы с Игоном отправились в Америку, и для меня это стало окончательным переездом в страну моей мечты.
— Часть мечты сбылась: вы в Нью-Йорке, но пока еще не самостоятельная, а очень даже зависимая замужняя женщина…
— Да, на тот момент я предстала перед обществом женой богатого европейского аристократа Эдуарда Игона. Мне повезло, что Игон обожал хорошо одеваться, дружил с дизайнерами, художниками, а также с законодательницей американской моды Дианой Вриланд, главным редактором журнала «Vogue».
Поскольку мы с Игоном были видной светской парой, наши знакомые дизайнеры — Валентино, Ив Сен-Лоран и Холстон — часто дарили мне свои наряды — для них это была реклама. У меня шкафы ломились от вечерних платьев. Балы, вечеринки, премьеры в начале семидесятых не обходились без нас с Игоном, мы стали постоянными героями светских хроник. Я подружилась с Энди Уорхолом — он был ужасно забавным, часто молчал или произносил что-то вроде: «Надо же, здорово!» При этом в его руках неизменно находились фотоаппарат и портативный магнитофон — так он ловил интересные моменты окружающей жизни. Уорхол сделал мой портрет на шелке, я позировала для его серии красавиц. Бедняга Энди умер в 1987 году, без него Нью-Йорк осиротел.
…Что касается моей мечты… Первое время в Нью-Йорке я и вправду, казалось бы, отдалилась от нее.
Мой сын Александр родился в январе 1970 года, и уже через три месяца я была беременна дочерью Татьяной. Разумеется, дети изменили мою жизнь, я любила их страстно, но, несмотря на то что стала женой и матерью, вовсе не собиралась ставить крест на собственной жизни. Мне не хотелось быть просто супругой богатого аристократа. Кроме того, меня нестерпимо унижал тот факт, что приходилось постоянно просить у мужа деньги.
Мне все чаще приходило в голову выпустить собственную линию одежды. Глядя на то, что предлагают дамам в нью-йоркских магазинах — все какое-то бесформенное, бесполое, — я думала о том, что надо бы снова ввести в моду платье — женственное, сексуальное, кокетливое и вечное. С платьем на рынке меня ждет успех — я вбила себе в голову эту мысль, и в общем-то она оказалась пророческой...
Словом, не без труда, но я нашла человека, который согласился стать моим партнером, взяла кредит, сняла студию на Седьмой авеню, выкрасила стены в коричневый цвет, повесила постеры Энди Уорхола и открыла ателье.
Не для богатых дам типа меня, у которых мужья по утрам в дорогих костюмах отправляются на Уолл-стрит, дети поручены няне, а сами они могут менять по десять раз на дню наряды от Диора и Сен-Лорана. Я работала для обычных женщин с нью-йоркских улиц, которые сами зарабатывают и забирают детей из школ: разве им не нужны красивые и практичные платья? Кто из дизайнеров о них позаботился? Никто. Так я рассуждала, сочиняя фасоны и расцветки. По неопытности я все делала сама: и дизайн придумывала, и заказы принимала, даже за товаром в аэропорт Кеннеди ездила (одежду шили на одной из итальянских фабрик у моего давнего знакомого — Ферретти).
Кое-как мой неоперившийся бизнес сначала научился ползать, потом — понемногу ходить…
— Диана, а как муж относился к вашему увлечению, вы же тратили на это массу времени?
— Поначалу вроде бы поощрял, подбадривал… Но только ко мне пришел успех — появилась ревность. Я как раз придумала свое платье с запахом. Это просто поразительно, что оно не выходит из моды уже почти сорок лет! Его носили и домохозяйки, и актрисы — Кэндис Берген, Сибилл Шеферд, Мэри Тайлер Мур, и политические активистки вроде Анджелы Дэвис. Постепенно мое имя, полученное благодаря мужу, — Диана фон Фюрстенберг — стало модным, я наконец встала на ноги и обрела финансовую независимость, и вот тут-то в моей семейной жизни начались проблемы…
Нет, внешне мы по-прежнему оставались одной из самых блестящих пар Нового и Старого Света, были окружены выдающимися людьми — гостили в замке Мари Элен де Ротшильд; запросто ужинали с Бертолуччи после премьеры его фильма «Последнее танго в Париже», дружески беседовали на светских раутах с астронавтами, побывавшими на Луне...
Помню, однажды знаменитый фотограф Сесил Битон пригласил нас на бал в Далласе. На мне было платье от Роберто Капуччи с обилием оборок и пышных складок на юбке и почти полностью открытое сверху. Репортеры журнала «New York» засняли нас с Игоном и опубликовали фотографии под заголовком: «У этой пары есть все.
