Детям моим Васильевич, сев во главе большого стола, сказал: «Я люблю вашу маму, и всех вас мама родила для меня. Я ваш Батька, и готов стать вам настоящим отцом!» На тот момент моему сыну был уже 21 год, старшей дочке 19 — и это были взрослые, сформировавшиеся люди. Но они сразу стали обращаться к нему Батенька. А по-другому и быть не могло — ведь Алексей Васильевич был светлым, добрым человеком с чистым, открытым сердцем. Мои дети общались и со своим родным отцом, но у сына даже с ним не было таких доверительных отношений, как с Петренко.
Мелания появилась на свет, когда мы еще не были в браке. И ни одна живая душа не знала, от кого я родила дочь. Даже своим родителям не сказала — они узнали об этом только от Алексея Васильевича. Петренко смог убедить моего папу, что является отцом его внучки. И это стало для моих родителей определяющим обстоятельством — они все-таки дали благословение на наше венчание. Алексей Васильевич принял решение официально оформить отцовство на дочь. Имя для нее выбрал именно он — по святцам. В то время в Киргизии произошел государственный переворот. Я работала в команде бывшего президента Бакиева, а на всех его сторонников начались гонения. Опасаясь за мою безопасность, Петренко вылетел в бушующую Киргизию, чтобы самостоятельно решить вопросы, связанные с оформлением отцовства. Он связался со своими знакомыми из фонда Чингиза Айтматова. В свое время они дружили с великим писателем, а я, к слову, была его ученицей. В целях безопасности оформлять свидетельство о рождении решили не в Бишкеке, а в Таласской области — на родине Айтматова. Петренко был счастлив, что наконец дочь — любимая Мелания — будет носить его фамилию. Документ прошел межгосударственную легализацию, поэтому на тот момент в законности его оформления ни у кого не было сомнений. Но общественно-политическая ситуация, царившая в Киргизии в тот период, равнодушие и халатность местных бюрократов впоследствии сыграли с нами злую шутку. Когда Алексея Васильевича не стало, лица, заинтересованные в наследстве актера, и в первую очередь его старшая дочь Полина, многократно пытались оспорить эти документы. Но Алексей Васильевич в Киргизии все оформлял по закону!
Я бесконечно благодарна за поддержку нашим друзьям Ирише и Эммануилу Виторган, Валерию Гергиеву, директору Гильдии актеров кино России Валерии Гущиной, отцу Никону, нашему духовнику — отцу Евгению Сидорычеву, доктору Зауру Кодзоеву, близкому другу семьи Павлу Захарову, президенту Общенациональной программы «В кругу семьи» Александру Ковтунцу, художественному руководителю Кубанского казачьего хора Виктору Захарченко, директору Госфильмофонда России Николаю Бородачеву, ныне покойному, — все они стоически вместе со мной сражались в судах и в СМИ за честь и достоинство великого русского актера Алексея Петренко. Эммануил Виторган однажды сказал очень дорогие для меня слова: «Азима для Алексея Васильевича стала возвращением в жизнь. Мне это понятно, я тоже через это прошел: когда умерла моя жена Алла Балтер, казалось, все — конец! И тут появилось молодое любящее сердце в лице Ирины... Так и Азима осветила жизнь Алексея Васильевича, наполнила ее смыслом, и его творческая жизнь продлилась!»
