Мы стали общаться, я все чаще приходила в театр, по многу раз смотрела все ее спектакли, наблюдала порой, как актриса репетирует, как готовится к выходу на сцену. Больше всего удивляло, что актриса всякий раз волнуется, словно 18-летняя дебютантка. И когда после спектакля Вера Кузьминична спрашивала меня: «Ну, как я сыграла? Не так плохо? Только говорите правду», я знала — это не кокетство. Ей не нужна была лесть. Она действительно хотела убедиться, что все еще может выходить на сцену и наравне с партнерами играть, не снижая планку. А ведь Вера Васильева успела отметить 75-летие своей работы в Театре сатиры. Подумать только, 75 лет на одной сцене! Все эти годы она хранила верность театру, несмотря на то что времена бывали разные, порой ей приходилось очень нелегко.
Годы простоя, отсутствие интересных ролей. Меня всегда поражает, что, вспоминая об этом, Вера Кузьминична никого не винила, рассуждала здраво и просто: «Я никогда не умела толкаться локтями, требовать для себя ролей. Надо говорить прямо: я не обладала какой-то особенной, яркой красотой. Кроме того, в репертуаре театра не было романтических пьес. Я играла советских девушек. Не тех героинь, о которых мечтала в молодости...» Никогда в жизни не слышала чего-то подобного от других актрис. Ответственное, трепетное отношение к своему делу. В определенный момент в Театре сатиры исчез из репертуара спектакль, который она с коллегами играла семнадцать лет. Семнадцать лет! Мало какие спектакли проживают столь долгую жизнь, и вот, казалось, случилось закономерное. Но, придя к Вере Кузьминичне, я вдруг по ее лицу поняла, что... она пережила тяжелую утрату. Это был траур. Так актриса в душе провожала полюбившуюся роль...
