Вера Васильева: «Я решила, что стареть — это ужасно, лучше умереть молодой»

Актриса рассказала о дружбе с Андреем Мироновым и работе с Иваном Пырьевым.
Записала Анжелика Пахомова
|
19 Июня 2015
С будущим мужем Владимиром Ушаковым в фильме «Свадьба с приданым». 1953 г.

«В списке на Сталинскую премию значились Пырьев, из актеров «Сказания...» — Ладынина, Дружников и Андреев. Меня там не было. Но говорят, что Сталин, увидев на экране мою Настеньку, спросил: «Где нашли эту прелесть? Надо дать ей премию!» И из-за одного его слова я, тогда еще студентка, мгновенно стала лауреатом», — рассказывает Вера Васильева.

Вспоминая, как в 1946 году я попала в фильм «Сказание о земле Сибирской», я понимаю, что просто вытянула счастливый лотерейный билет. Я тогда училась на третьем курсе театрального училища. Помню, стояла в гардеробе училища в бедном пальтишке и пристраивала на голову довольно нелепый капор, отделанный вытертым мехом (его сшила моя мама). И вот пока я одевалась, на меня смотрели две женщины. Как потом оказалось, ассистентки Пырьева. Видимо, мое розовощекое добродушное лицо в этом капоре им понравилось. Они спросили: «Девочка, ты хочешь сниматься в кино?» — «Хочу!» — простодушно ответила я… 

Как я потом узнала, в тот год Пырьев взялся за невиданное — решил снять настоящее цветное кино. В поисках актрисы на роль Настеньки он разослал своих помощниц по театральным училищам с наказом: «Мне нужна здоровая, упитанная девушка! Кровь с молоком!» И я такой показалась этим женщинам…

Я прибежала домой: что надеть? У одной сестры взяла самое нарядное ее платье из синего креп-сатина, у другой — туфли на высоком каблуке, сестры закрутили мне с помощью тряпочек буйные кудри. Именно так, по их мнению, выглядели настоящие артистки. Всю ночь я не спала. А на следующий день пришла, спотыкаясь, на «Мосфильм». Каблуки-то я носить не умела. Пырьев появился стремительно. На ходу резко, быстро отдавал распоряжения, был деловой, собранный. Все его слушались беспрекословно, выполняли его просьбы бегом. 

«Сказание о земле Сибирской»
«Помощницам, искавшим актрису на роль Настеньки, Пырьев наказал: «Мне нужна здоровая девушка, кровь с молоком!» На меня надели широкий сарафан с высокой талией, и я стала как баба на чайнике»
Фото: fotodom.ru

Иван Александрович посмотрел на меня внимательным взглядом. Потом сказал: «Давайте-ка ее расчешем». Гримеры тут же разобрали мою прическу, заплели косы, стерли косметику. Смотрю на себя в зеркало: простейшее деревенское лицо. На меня надели широкий сарафан с высокой талией, и я стала как баба на чайнике, а так хотелось показать свою стройную талию! Потом Иван Александрович говорит: «Принесите два простых чулка». Все побежали, не спросив, зачем это понадобилось. И вот чулки принесли. Он их связал в два толстых узла, подошел ко мне, запустил руку в ворот моего платья и подложил по чулку в те места, где должна быть пышная грудь. Отошел, посмотрел и говорит: «Теперь все в порядке!» Так был создан образ моей Настеньки. А Пырьев потом во время съемок всякий раз напоминал: «Васильевой что нужно подложили?»

Сталин, увидев меня, спросил: «Где вы нашли эту прелесть?»

Обычно, говоря о Пырьеве, вспоминают его неукротимый нрав. И он действительно к актерам, в том числе и к Ладыниной, был очень требователен. Несмотря на то что Марина Алексеевна была его женой, он обращался к ней на съемочной площадке: «Вы!» А техперсонал вообще перед Пырьевым трепетал, они его за глаза называли Иван Грозный… 

Но со мной Иван Александрович был очень ласковым. Он понимал, что у меня никакого опыта нет. И чтобы я не зажималась, он репетировал со мной и ласково при этом говорил: «Ангелочек мой, крикни тут изо всех сил!», «Деточка, а сейчас задумайся!». Он потрясающе работал с актерами, потому что сам был актером, в молодости с этого начинал. Один раз, показывая Борису Андрееву, как надо меня утешать, подошел ко мне, обнял за плечи, и от одного этого прикосновения у меня задрожали руки, я почувствовала, как он сердцем передает утешение, отогревает, любит… Он был потрясающий человек!

«Я испытываю чувство огромной благодарности своему Театру сатиры. И мне интересно жить! Главное, чтобы хватило сил принять то, что сейчас дает судьба»
Фото: Юрий Феклистов

Снимали картину три месяца, и все это время я будто бы прожила в волшебной сказке. Потому что частично съемки проходили в Чехословакии. А в то время выезд за границу даже для артистов был большой редкостью. Я жила в хорошей гостинице. При этом мне выплачивали приличные суточные в кронах. А в магазинах — полные полки товаров. На съемки я приехала в ситцевом платьишке, а уезжала «примадонной», приоделась очень хорошо и близким всего накупила. А это ведь 46-й год, в Москве тогда люди носили не просто старое, а перешитое...

Фильм пользовался оглушительным успехом. Его закупили 86 стран! А в московских кинотеатрах крутили целый год, тогда ведь картин было мало. И зрители очень хорошо запоминали в лицо артистов. Так что меня узнавали на улице и называли Настенькой. За эту роль мне дали Сталинскую премию. Не знаю, как это получилось. Мне только рассказывали, сама я этого видеть не могла. В списке на Сталинскую премию значились Пырьев, сценаристы, композитор фильма... Из актеров — Ладынина, Дружников и Андреев. Меня там не было. 

Но говорят, что Сталин, увидев на экране мою Настеньку, спросил: «Где нашли вот эту прелесть?» Ему ответили: «Иосиф Виссарионович, это студентка театрального училища». На что Сталин сказал: «Она хорошо сыграла. Надо ей премию дать». Вот и все. Обычно лауреатов долго обсуждали, в этом участвовало несколько инстанций. Но из-за одного слова Сталина я мгновенно попала в списки.

К свалившейся на меня славе я была не готова. Какой-то радости от того, что меня узнают или громко обсуждают, не было. Я ведь заканчивала учебу в театральном училище, жила обычной жизнью. Как Золушка, я чудом попала на бал, но потом вернулась к своим заботам. Я не вошла в этот сказочный артистический круг. Например, с Ладыниной я лично пообщалась только лет через пятьдесят, когда нас пригласили на какую-то встречу. Марина Алексеевна тогда уже много лет нигде не появлялась. 

В спектакле Театра сатиры «Доходное место» с Анатолием Папановым, Георгием Менглетом и Андреем Мироновым. 1967 г.
Фото: МИХАИЛ СТОКОВ/ТАСС

Рассказывали, что когда кто-то спросил ее: «Где же вы пропадали?» — она гордо ответила: «Все это время я была в Голливуде!» На какое-то время дружба после съемок сложилась только с Владимиром Дружниковым. Он мне нравился, так что играть влюбленность в его героя мне было легко. Помню, когда я приходила к нему домой на обед, он сидел у окна, положив голову на руки, и ждал меня. Это был не роман, а взаимная симпатия.

А потом случилось и вовсе неожиданное. Дело в том, что во время съемок Иван Александрович всегда испытывал ко мне лишь отеческие чувства. Поэтому, когда он мне назначил встречу в гостинице, я ничего не заподозрила. Сейчас думаю: он не ожидал, что роль Настеньки принесет мне такой успех. Возможно, ему показалось, что я должна его как-то отблагодарить. Но в разговоре с ним я дала понять, что очень ему благодарна, но ничего большего между нами быть не может. Это вызвало с его стороны обиду. Когда я уходила, он мне вслед крикнул: «Ты больше никогда не будешь сниматься в кино!»

Казалось бы, после успеха «Сказа­ния…» меня должны были и дальше снимать в кино. Но — не случилось. Виноват ли в этом Пырьев? Я так не считаю. Даже если он и препятствовал моему участию в других фильмах, важнее то, что он снял меня в «Сказании...». Ни в коем случае не обижаюсь на Ивана Александровича. Тем более что было и другое препятствие. Создался некий образ меня — девушка крепкая, в самом соку. Приходили приглашения с «Мосфильма» на роли председателей колхозов. Режиссерам казалось, что Настенька за это время должна была уже подрасти, превратиться в такую дородную, крепкую женщину. И тут прихожу я, с тоненькой талией, худенькая, с короткой прической… 

Они: «Ой, извините! Мы не знали, что вы такая…» Но я не сильно из-за этого расстраивалась. Я думала, что все самое хорошее меня ждет в театре. И когда меня пригласили на роль в спектакль «Лев Гурыч Синичкин», я была счастлива. Это был еще старый Театр сатиры, где работало много актрис в возрасте. Но они были такие озорные, полные юмора, жизненной энергии...

«Андрюша Миронов дружил с нашей семьей, а моему мужу даже доверил выбор невесты, когда женился в первый раз»
Фото: personastars.com

Поначалу в театре все шло хорошо. С большим успехом отыграли премьеру спектакля «Свадьба с приданым». За нее я получила вторую Сталинскую премию. Все, кто участвовал в спектакле, купались в славе — Татьяна Пельтцер, Виталий Доронин, Володя Ушаков… Народу спектакль очень нравился — мы сыграли его 900 раз! Потом «Свадьба с приданым» была экранизирована, и до сих пор люди любят этот фильм-спектакль, ведь речь там идет о любви. И со стороны Володи Ушакова, игравшего моего жениха, любовь была настоящая.

Потом в театр в качестве художественного руководителя пришел Валентин Плучек, ученик Мейерхольда, человек очень талантливый и интересный. Но я не была его актрисой.

Я его не вдохновляла. И за это нельзя обижаться. Правда, в одном из первых его спектаклей, «Пролитая чаша», я получила роль китайской Джульетты. Но в следующих своих громких спектаклях Плучек меня почти не занимал. Не то чтобы у меня совсем не было ролей… Со стороны все казалось благополучным, были и главные роли, но не глубокие, они не давали мне возможности выразить свою душу. 

Зрители хлопали при моем появлении, еще помня меня по «Сказанию о земле Сибирской», по «Свадьбе с приданым». Но я-то знала, что все это ненастоящее, пустое. Бывало, проходило по пять лет, а у меня не было ни одного нового ввода! Меня не покидало ощущение, что счастье мне почему-то изменило. Никто не ненавидел меня, не завидовал, а просто — все закончилось, будто меня и нет…

Миронов советовался — жениться или нет?

Да и в личной жизни был тяжелый период. Почти семь лет я находилась в мучительных отношениях с талантливым режиссером Борисом Равенских. Это был удивительный человек, о котором в пятидесятые годы говорила вся Москва. Пересказывались его фразы, копировались его манеры, обсуждалось его умение находить с актерами общий язык. Он эмоционально ошеломлял, вдохновлял людей, и мы, актеры, очень быстро влюбились в него, были поражены, воодушевлены. Я жила с ощущением, что готова отдать ему жизнь, если понадобится. Если надо, отправилась бы и в ссылку, и в тюрьму — да куда угодно, если бы он этого захотел... 

С Михаилом Пуговкиным в фильме «Зловредное воскресенье». 1985 г.

Но в декабре 1956 года Равенских, незадолго до этого перешедший в Малый театр, не только не пригласил меня на свою премьеру, а попросил на нее не приходить. И тогда я приняла решение. На следующий день, когда позвонил Володя Ушаков, будто чувствуя, что я на краю гибели, я сказала, что согласна выйти за него замуж.

Услышав от меня «да», Володя приехал на машине, заваленной цветами, которые он, наверное, покупал везде, где видел. Потом мы отправились к моим родителям, и он объявил им, что мы поженимся. Их это, конечно, сильно удивило, ведь они никогда не слышали от меня о таких планах. Потом мы поехали к Володе, он жил в общежитии на Малой Бронной. Жених стал ходить по комнатам и приглашать всех на свадьбу, которая состоялась тем же вечером. В одной из больших комнат общежития поставили столы, стулья, женщины приготовили нехитрое угощение. 

Я была как во сне, ни в чем не принимала участия. В загс мы с Володей не ходили (расписались только лет через семь). И все же это была настоящая свадьба! Пришли нас поздравить Анатолий Папанов с женой, Татьяна Пельтцер, все очень радовались. А у меня было ощущение, что я лечу в пропасть. Да еще причиняю боль ни в чем не виноватому человеку, который мне поверил…

А ночью, когда в этой комнатке я оказалась наедине со своим супругом, я совсем приуныла. Но плохо я знала Володю! Видя, что я расстроена, он поставил раскладушку и безропотно на нее лег, а мне оставил кровать. На следующий день я сказала, что не хотела бы готовить, тем более на общей кухне. Володя пошел, нашел какую-то женщину, договорился с ней, что она будет готовить. Соседи удивлялись, что при нашей бедности у нас есть, можно сказать, домработница. А летом муж еще и снял дачу в Серебряном Бору, чтобы я отдыхала и дышала воздухом. И так — всю нашу совместную жизнь в пятьдесят с лишним лет!

«С мужем Владимиром Ушаковым мы как следует отметили свадьбу только через 50 лет. Тогда я надела настоящее платье невесты, которое привезла из Парижа». 2006 г.
Фото: Михаил Клюев
«Я не решилась стать матерью, но теперь благодаря крестнице Даше и ее дочке не чувствую себя одинокой»
Фото: Михаил Клюев

Постепенно я все больше и больше ценила мужа. Думаю, что и он со мной прожил счастливую жизнь. При этом позволяя мне оставаться такой, какая я есть, не пытаясь переделать под себя. Детей у нас с мужем не было, я все время отдавала работе. Володя всей душой переживал за меня. Когда я ему говорила: «Ушечка, ну что же делать? Ни одной роли интересной нет! Куда мне поехать?» — «Ну давай думать, может, Орел, может, Тверь…» У Володи было удивительное качество, редкое для артиста, — он никогда не завидовал успеху коллег. 

В театре ему многие симпатизировали. С ним сразу же подружился пришедший в труппу молодой Андрей Миронов. К нам домой он всегда забегал с удовольствием. Их с моим мужем роднила страсть к автомобилям. Володя постоянно их менял, копил на новую модель и, когда у нас появлялись какие-то сбережения, говорил: «Верочка, может, поменяем автомобиль?» И я не требовала себе норковую шубу, не возражала.

Однажды Андрюша посадил Володю в свою машину для того, чтобы показать ему свою невесту, Катю Градову. Было обговорено, что если невеста понравится, муж покажет большой палец, а если нет — будет сидеть спокойно. Володе Катя понравилась, и когда она вышла из машины, он показал большой палец: «Андрюша, во! Надо жениться!» Хотя потом стало понятно, что Андрей поспешил с выбором. Когда совсем разные люди соединяются в браке, жить им вместе нелегко, подчас невозможно.

Плучек попросил прощения, не уточняя, за что

Нелюбовь к быту — это у меня от мамы. Потому что, живя в рабочей семье простой тяжелой жизнью многодетной женщины, она постоянно чувствовала, что этого ей мало. Вроде бы хороший муж, не пьющий, любящий. Четверо детей. Но все не то! Она ведь была из образованной семьи, окончила в Твери коммерческое училище, немного знала французский язык. К деревенской жизни, которая началась после замужества, она не привыкла. Иногда, когда я уже была взрослой, она с горечью мне рассказывала о своих первых годах замужества, и я просила: «Мама, не надо! Не рассказывай!» Я любила отца. Но и маму понимала. 

«Однажды я попросила роль у Плучека. Но ответ был таким: «Ну что ты, и Оля Аросева хочет, и другие... Нет, я уж лучше какой-нибудь молодой отдам»

Даже в условиях нужды, в нашей маленькой комнатке в коммуналке на Чистых прудах, она пыталась импровизировать, по-разному переставляя мебель. То сделает какой-то закуток, чтобы получилось будто две комнаты, потом — еще закуток, чтоб «комнат» стало три... А эти бесконечные переделки платьев из старых вещей! 

Однажды мама украсила свое зимнее пальто воротником из меха лося, не зная, что он очень сильно линяет. И потом, когда она зашла в трамвай, этот лосиный мех был просто везде, что привело к недовольству среди пассажиров. Но зато у мамы было ощущение, что она — дама в мехах, что это красиво. У нее всегда были какие-то затеи. То ей хотелось, чтобы отец катался с ней на коньках на Чистых прудах, то они на заводе начинали делать стенгазету, потом она заявила, что отцу нужно получить профессию механика, и он по вечерам стал учиться. При этом на папе лежали еще и хозяйственные заботы, он приходил с работы и готовил ужин, ждал маму. 

Жили мы небогато. Когда на лето перебирались в отцовскую родную деревню Сухой Ручей, то даже не могли себе позволить билеты на пароход — большую часть дороги шли пешком и тащили на себе тюки. В Москве, в коммуналке, условия тоже были скромные. В доме печное отопление, мы на кухне пилили дрова. Вместо ванны — одна ржавая раковина на всех. На зиму по деревенской привычке заготавливались капуста и картошка, все хранилось в подполе, который был устроен под кухней. Мыши у нас бегали запросто, их никто не травил. Просто перед тем, как выйти в коридор, надо было сначала громко потопать ногами, чтоб мыши разбежались.

В десятилетнем возрасте я уже всему была обучена по хозяйству. Готовила на всю семью, чистила на кухне картошку, а сама распевала арии, услышанные по радио. За это меня прозвали Шаляпиным, к тому же чистила я картошку в шляпе… Но при первой же возможности я перестала заниматься хозяйством и до сих пор так живу.

«В последние годы в ролях у меня недостатка нет. В Малом театре я играю Графиню в «Пиковой даме» — женщину с характером, бывшую красавицу...»

Школьницами мы с подругой мечтали сбежать из дома и поступить в провинциальный театр. О событиях театрального мира я узнавала из книг, которых в юности прочла очень много. Думаю, что решение стать актрисой созрело и от моего первого посещения театра, которое помню до сих пор. Возможность приобщиться к искусству оборвалась войной. В театральное училище я поступила только в 1943 году. А в 41-м пошла работать на завод фрезеровщицей, потому что нужно было как-то жить, а по рабочей карточке давали хлеб. Мама с сестрами и братом эвакуировались, а мы с отцом не покинули Москву, даже когда немец был очень близко. Ежедневные бомбежки помню до сих пор, такое не забывается… 

Вообще, в юности я была очень впечатлительной. В какой-то из дней решила, что стареть — это ужасно, лучше умереть молодой. Взяла в руки бритву и успела сделать два пореза. К счастью, потом опомнилась и, чтоб скрыть все от родителей, перевязала руку бинтом — так никто ничего и не узнал. Если бы я тогда знала, какой интересной, полной жизнью буду жить в старости... 

Никогда не нужно подводить итоги! Это всегда преждевременно. Много раз мне казалось, что дальше уже ничего не будет. Вспоминаю случай, когда мне было уже за пятьдесят. Тогда я впервые решилась попросить роль у Плучека. Речь шла о роли Раневской в «Вишневом саде», о ней я мечтала всю жизнь. Поэтому просто заставила себя к нему пойти! Но разговор вышел короткий и несерьезный… Вспоминаю его с болью. Я бы не обиделась, если б он сказал: «Вера, в тебе нет аристократизма» или «В тебе нет греховности». Но ответ был таким: «Ну что ты, и Оля Аросева хочет, и Нина Архипова хочет... Нет, я уж лучше какой-нибудь молодой отдам». И отдал роль Раисе Этуш.

«Много раз мне казалось, что ничего не будет. После одной неудачи написала в дневнике: «Барахтаюсь одна, как могу. Сердце плачет». Если бы я знала, какая интересная жизнь будет у меня в зрелом возрасте!»
Фото: personastars.com

Правда, незадолго до своего ухода Плучек попросил у меня прощения. Это было, когда мы с мужем пришли поздравить его с 9 Мая. Такая у нас была традиция. Валентин Николаевич сидел в кресле с носовым платком, ему нездоровилось. Он посмотрел на меня и сказал: «Ты знаешь что? Я очень виноват перед тобой!» Я ему ответила: «Валентин Николаевич! Жизнь-то у нас уже прошла. Ни о какой вине я уже не думаю, так что вы не волнуйтесь. Все хорошо». Вот в таком духе мы поговорили. Мне кажется, что к тому времени Валентин Николаевич стал воспринимать меня гораздо глубже как человека и как актрису.

После неудачи с ролью Раневской я написала в своем дневнике, которо­му доверяла все: «Чувствую тихое, спокойное одиночество… Никакие планы театра не связаны со мной, барахтаюсь одна, как могу. Сердце плачет». Я не предполагала, что впереди будут не только роли, о которых я не смела и мечтать, а еще и появление в моей жизни крестницы и ее прелестной дочки. Когда мужа не стало, большим утешением для меня стали Даша и ее дочь Света. И сейчас Света, которой четыре годика, звонит мне перед сном и говорит: «Бабушка, я тебя люблю! Миллион раз целую тебя!»

Что же касается ролей, то именно в последние годы у меня появились действительно интересные роли. В Малом театре я играю «Пиковую даму», в театре «Модернъ» — в спектакле «Однажды в Париже». А в родном Театре сатиры совсем недавно вышла премьера режиссера Андрея Житинкина «Роковое влечение». У меня очень интересная роль пожилой актрисы, бывшей знаменитости, которая продолжает жить в созданном ею мире и не хочет мириться с возрастом. Не думала, что буду играть такую интересную роль в канун своего 90-летия... И я испытываю чувство огромной благодарности своему театру. Мне интересно жить! Главное, чтобы хватило у меня сил принять то, что сейчас дает судьба.

События на видео
Подпишись на наш канал в Telegram
Великий пост 2024: как правильно соблюдать и меню на каждый день
В 2024 году Великий пост, который является самым строгим и главным из всех постов в православной традиции, начался в понедельник — 18 марта и заканчивается Великой Субботой — 4 мая.




Новости партнеров




Звезды в тренде

Анна Заворотнюк (Стрюкова)
телеведущая, актриса, дочь Анастасии Заворотнюк
Елизавета Арзамасова
актриса театра и кино, телеведущая
Гела Месхи
актер театра и кино
Принц Гарри (Prince Harry)
член королевской семьи Великобритании
Меган Маркл (Meghan Markle)
актриса, фотомодель
Ирина Орлова
астролог