Дедушка был теплым, уютным и меня просто обожал. Когда я приходила к нему в гости, обнимал так, что я физически не могла дышать. И все время кормил мандаринами, зная, как я их люблю...
С Александром Анатольевичем Ширвиндтом мы репетировали «Слишком женатый таксист». Этот спектакль долгое время был визитной карточкой Театра cатиры во многом благодаря очень точному актерскому попаданию — в первом составе играли Елена Подкаминская, Юрий Васильев и Алена Яковлева. Мне было десять, когда мама впервые появилась на сцене в образе Мэри Смит. И вот спустя столько лет эта роль перешла ко мне. На сцене я могу быть похожей на маму, но Александр Анатольевич просил: «Только не надо ее копировать».
Занятно, что мама тоже всегда этого боялась — что я повторю ее судьбу. Не творческую, личную.
В молодости она была отчаянная — садилась в машины к незнакомцам, сама ловила преступников. После моего рождения ее переклинило в другую сторону — она стала гиперответственной. «Если со мной что-то случится, ребенок останется в Доме малютки», — часто повторяла мама.
Мне только исполнилось четыре месяца, когда родители развелись. В жизни часто так бывает, и лучше уйти, чем продолжать отношения, которые все равно закончатся. И закончатся, скорее всего, плохо. Так же как и моя бабушка Кира Мачульская, мама не стала держаться за брак только из-за ребенка и съехала с квартиры сына прославленного актера Михаила Козакова — вместе со мной и собакой.
Благодаря Спартаку Мишулину меня пристроили в детский сад при Большом театре. Он был в двух минутах от дома и считался престижным. На несколько лет он стал мне вторым домом — в саду я жила пять дней в неделю. Это время хорошо врезалось мне в память запахом котлет, в которых был один хлеб, и ненавистными кабачками. Я пыталась их жевать, выплевывала — меня заставляли съедать обратно. Исключения из строгих правил: есть все, что дают, и ходить в туалет только в отведенное время — не было ни для кого.
