Вскоре Кировский театр дал ему комнату в двухкомнатной квартире на Ординарной улице. В другой жила балерина Аллочка Сизова. Видимо надеялись, что поженятся. Они много танцевали вместе, в Вене в 1959 году удостоились золотой медали на конкурсе артистов балета на Всемирном фестивале молодежи и студентов.
Однако Рудик в то время увлекся студенткой Ленинградского университета Тамарой Закржевской. Вот уж кто доподлинно стал его поводырем в мире искусства! Они ходили вместе по музеям и театрам, Тамара даже устроила так, что он мог послушать лекции по истории искусства, которые им читали в университете.
В своей первой автобиографии, записанной с его слов балетным критиком Найджелом Гослингом, мужем балерины Мод Ллойд, Рудик, перебирая в уме возможные потери в случае невозвращения на Родину, упоминает Тамару: «...в Ленинграде оставался любимый педагог, друзья, девушка, которую я, как мне кажется, любил...»
В нем жило страстное желание приобщиться к культуре столичного города и жажда знаний. В 1961 году это был уже образованный человек, который хорошо знал музыку, много читал, учил английский, обучался игре на фортепиано. И это все он сделал за шесть лет!
Кстати, на все деньги, заработанные на выступлениях в Германии, Рудик купил пианино. Привез его в Ленинград, в свою комнату. Нурееву после побега на Запад дали семь лет с отбыванием срока в колонии строгого режима с конфискацией имущества. Но все его имущество составляло... то самое пианино. Родственники успели переправить его в Уфу и там, по всей вероятности, продали. Этот инструмент сейчас стоит в фойе Башкирского театра оперы и балета...
Жил Рудик в основном не в своей законной комнате, а у любимого педагога Александра Ивановича Пушкина. В их коммуналке спал за ширмой. Жена Пушкина, Ксения Иосифовна, ухаживала за всеми учениками мужа и кормила их. Когда он остался на Западе, Ксения Иосифовна не боялась разговаривать с Рудиком по телефону. Все боялись, а она — нет. Александр Иванович не был членом КПСС, но все равно состоялось собрание, его стыдили, позорили. Он и умер преждевременно от этих переживаний, сердце не выдержало. А Ксении Иосифовне было наплевать на все. Она часами разговаривала с Рудиком, учила его: не берись за этот балет, танцуй это... А он, гений, ее слушал.
