С этого момента между нами началось охлаждение. Я заметил, что Гитана Аркадьевна стала просить меня не появляться. Когда она говорила «Завтра не приходи», знал, что ее гостем будет Михаил Цивин.
— Алексей Владимирович во всем этом не участвовал?
— У Баталова уже развивалась деменция. Ему надо было объяснять: кто это, что это? Если что-то и держало на этом свете Алексея Владимировича, то только его дочь. Он жил ради Маши: «Все, что у меня есть, принадлежит ей». Баталов всегда подчеркивал, что свою старшую дочь любит, но она взрослый самостоятельный человек, вполне обеспеченный, а вот о Маше надо позаботиться. Он хотел ее обеспечить, чтобы она ни в чем не нуждалась: «Я буду защищать Машу покуда жив».
Однако это не значит, что Баталов готов был сниматься в рекламе или в сериалах с целью лишь бы заработать. Слава богу, он не был бедным человеком. Я не могу представить его в этом сериальном убожестве, которое сейчас царит на экранах. Лауреат всевозможных премий, народный артист СССР, Герой Социалистического Труда. Он был президентом кинофестивалей, а это хорошо оплачивалось... Он по праву заработал высокие регалии.
Алексей Владимирович всегда был очень востребован и брал меня с собой на различные мероприятия не просто так: я ему помогал в трудных ситуациях. У него давно начались проблемы с памятью. Мне приходилось ему подсказывать, но так, чтобы никто ничего не заподозрил. Например вдруг вижу, что прямо на него идет известный киночиновник. Я бросаюсь вперед и говорю: «Петр Петрович, здрасте!» — это чтобы Баталов знал, как человека зовут.
Некоторые шарахались от меня: не могли понять, кто этот наглец, и почему он бежит впереди Алексея Владимировича. Но это было необходимо, иначе люди могли подумать, мол, Баталов зазнался и не поздоровался. Я прекрасно ориентировался, знал, кто где работает, кого как зовут. Представитель фестиваля, преподаватель ВГИКа или чиновник Госкино — помнил всех. Я ему заменял записную книжку, был его «ежедневником». Или, например, вижу, как организаторы продолжают его мучить бесполезной болтовней. Я всегда чувствовал, что это его утомило, и понимал, что пора уходить с мероприятия. Говорил: «Алексей Владимирович, простите, но у вас сейчас прямой эфир», и мы тихо через черный ход убегали, минуя толпу поклонников.
Как-то Алексей Владимирович попросил отремонтировать его машину. На «тойоте» он уже не ездил, но хотел, чтобы она была на ходу, я ее отвозил в мастерскую на профилактический ремонт. Он даже предлагал мне забрать за чисто символическую цену свой старенький «сааб», но я отказался: «Нет, Алексей Владимирович, деньги в семью, в копилочку» — и продал ее.
Ездил на «тойоте» по Москве без доверенности естественно. Однажды меня остановили гаишники.
— Это машина Баталова. Я ее угнал, — пошутил, в общем.
Гаишник оценил шутку и засмеялся:
— Что-то Алексей Владимирович ее в розыск не объявлял.
— Почему вас Гитана Аркадьевна все-таки удалила из ближнего круга?
— Я был одним из самых доверенных людей этой семьи, но это очень не нравилось Цивину и Дрожжиной. И не только им. Михаил прекрасно понимал, что на пути к овладению имуществом Баталова стою я, и сделал все, чтобы отстранить меня от Гитаны Аркадьевны и Маши. Однажды Гитана Аркадьевна, которая знала меня много лет, вдруг спросила:
— Зураб, а ты не наркоман?
