А ведь до этого они мало кого впускали в свой дом, в основном давних знакомых Алексея Владимировича и Гитаны: Юрия Норштейна, близкого друга Баталова, пару подруг Гитаны. На семейных торжествах присутствовала и старшая дочь Баталова Надя. Еще Алексей Владимирович общался, правда редко, со своим младшим братом Михаилом Ардовым.
Это не значит, что он был одинок. Его окружали любимые люди: жена, Маша, старшая дочка. В доме были верные помощники: я и Володя Иванов. Мы бывали каждый день, остальные — приходящие и уходящие. Кто-то писал с Баталовым мемуары, кто-то делал ремонт в квартире, кто-то с ним вместе работал — это и был близкий круг Баталовых.
Когда в доме появились Цивин и Дрожжина, все сразу же занервничали. И не зря. Очень скоро Цивину удалось удалить из дома людей, с которыми Баталовы дружили десятилетиями: один, мол, алкоголик, другой якобы наркоман. Гитана очень внушаема, она верила им: они же, как она думала, пришли от Никиты Михалкова. Очень скоро в доме стали главными дядя Миша и тетя Наташа...
История с Цивиным и Дрожжиной уже который год муссируется по всем ток-шоу. Но ведь Гитана Аркадьевна сама впустила их в дом, приблизила. Самая большая проблема в том, что ни Гитана, ни Маша не разбираются в людях. Я миллион раз ее предупреждал по поводу Цивина. Мы долго по этому поводу с ней конфликтовали. Однажды сказал: «Дай бог, чтобы вы были живы к тому моменту, когда Маша останется без ничего. Вернуть свое она в одиночку уже не сможет». Гитана Аркадьевна мне не поверила. Мое предсказание почти сбылось.
Я оставался в полном одиночестве, просил ее не подписывать ни одной бумаги, которую в дом принесет эта пара. Но она меня не послушала и в результате поплатилась...
Когда она потребовала все имущество назад, ей ответили: «Нет». Гитана поняла, что сама с ними не справится, обратилась к общественности через ток-шоу, бросилась за помощью к Никите Михалкову и прессе. Гитана Аркадьевна всю жизнь прожила за спиной у мужа. Она привыкла, что ей все приносят, что ни попросит. Она не виновата, что совершенно не приспособлена к жизни. Не зря Баталов все время сокрушался: «Они без меня пропадут!»
Это была больная тема. Баталовы часто обсуждали вопрос будущего: кто станет тем человеком, который будет ухаживать за больной дочерью. Родители опасались, что Машу могут определить в интернат, без конца перебирали разные варианты. Однажды Баталову надоели эти разговоры, он встал и ушел в кабинет: «Хватит. Я для вас всех заработал, имущество переписал. Дайте спокойно умереть».
— Вам действительно предлагали фиктивный брак с Марией Баталовой?
— Это обсуждалось. Гитана Аркадьевна металась, искала верного кандидата: кого-то поманит, кого-то удалит. Это было похоже на бесконечное безумие. Самое главное — этот человек должен отвечать за Машу, и неважно, в каком качестве он будет присутствовать рядом с ней. На руках должны были остаться официальные документы, чтобы Машу никто не смел тронуть. Брак — это один из инструментов, который позволит находиться рядом с ней. В конце концов Гитана посчитала, что этим «женихом» могу быть я.
— Почему именно я?
— Одни не могут, другие не хотят, а третьим мы не доверяем...
Она предложила мне двадцать пять процентов от Машиного наследства, но при одном условии: я должен отказаться от семьи, расстаться с женой и ребенком. На такие жертвы я пойти был не готов. Однажды ей сказал: «Гитана Аркадьевна, не ошибитесь только с этим человеком. Вы оставляете не машины, дачи, квартиры и счета. Вы оставляете имя Баталова. И человек должен быть его достоин».
