Помню, как папа часто шутил: «Я победил буденновскую породу!» Он и вправду очень сильно «прошелся» по ней, хотя казалось, это невозможно. В семье Буденного все брюнеты, у дедушки его черные волосы аж синевой отливали! А я родилась в папу: голубоглазая блондинка...
В 1956 году на экраны вышел фильм «Разные судьбы». Имени Михаила Державина тогда даже в титрах не стояло. Мама рассказывала, что ходила с подружками смотреть эту картину в кинотеатр, не подозревая, что юный актер, мелькнувший на экране в эпизоде, через несколько лет станет ее мужем.
Познакомила их мамина подруга Юлия Хрущева, внучка Никиты Сергеевича. Они с мамой учились вместе на факультете журналистики МГУ и часто бегали на спектакли в Театр Ленинского комсомола. Молодой артист Михаил Державин играл там все главные роли. Юля была знакома с Виктором Суходревом, личным переводчиком Хрущева, а тот был женат на Инне Кмит, актрисе «Ленкома». У них была одна компания. Как-то Суходрев сказал ему: «Мишка, хватит тебе мотаться холостым. Давай женись! Папа у нее Буденный, но тебя это не должно смутить — ты уже привык к выдающимся личностям». Он имел в виду Аркадия Исааковича Райкина, на дочке которого был женат папа. Мишу Державина и привели в гости к Нине Буденной с целью их познакомить. Мама об этих «коварных планах» не подозревала.
На календаре стоял 1960 год. Пятого ноября в большой квартире на Грановского веселая компания досрочно отмечала Седьмое ноября. Почему пятого? Да просто мамины родители в этот день были на даче.
Маме был двадцать один год, папа года на три постарше. Она была «в свободном полете», он уже развелся с Катей Райкиной. Они сразу же очень понравились друг другу. Папа всегда любил брюнеток, а мама не устояла перед обаянием «русского Роберта Тейлора». Так прозвали папу, причем Александр Ширвиндт любил уточнять: «Только Миша еще красивше!»
Папа был первым маминым кавалером, которого она познакомила с родителями. До этого ухажеров в дом не водила. Дедушка с бабушкой сразу поняли, что это все серьезно.
— Ну как? — спросила мама бабушку после «смотрин».
— Да разве он может не понравиться? — улыбнулась та.
Милейший, добрейший, обаятельный парень. А какой красоты несусветной! Ресницы были сантиметра три, такие длиннющие.
