С якобы «самым высоким баллом при поступлении» я не чувствовал и не чувствую себя никаким рекордсменом. Просто делал то, что умею и люблю.
— Но именную стипендию Олега Табакова, который был, к слову, уроженцем Саратова, «за красивые глаза» точно не вручают.
— Об этом тоже у меня не было мыслей. Мне нравилось придумывать капустники, заниматься актерским мастерством, фехтованием...
Когда с горящими глазами выполняешь дело, которое нравится, все получается достаточно легко. Вечером приходил в общежитие, в котором жил, ложился спать. День закончен, а новый еще не начался, чистая голова — сами собой придумывались сюжеты для этюдов. Я проваливался в сон, и где-нибудь в час ночи просыпался с точным пониманием, как буду этот этюд показывать. То есть мозг функционировал в почти круглосуточном режиме, кипел.
Однажды на сцендвижении мы учили «фляк», есть такое упражнение, одно из базовых. У меня он полтора месяца не получался. И вдруг так же ночью, почти одномоментно, пришло понимание: так вот же как нужно!
Еле дождался утра, доехал на автобусе до академии, пораньше, пока не начались занятия, зашел в репетиционный зал, положил мат, сделал «фляк». Первый раз с небольшими неточностями, на второй практически идеально.
При этом ведь общеобразовательные дисциплины — философия, английский и остальные, как и в школе, пролетали мимо меня. Но и с ними серьезных проблем не возникало, потому что если с профильными предметами у меня все было более чем в порядке, то на непрофильные педагоги закрывали глаза, они же видели, как я горю именно профессией.
Мастером курса у нас был Александр Григорьевич Галко. Он в свое время играл на сцене Саратовского театра драмы, в каких-то спектаклях — вместе с Олегом Павловичем Табаковым. Они дружили, Олег Павлович высоко ценил Александра Григорьевича как актера и педагога.
