К счастью, ребенок находился в тот момент у родителей, куда я собиралась ехать сразу после экзаменов. Друзья проводили меня на вокзал, посадили в поезд и подождали, пока тот не тронулся. Я до последнего момента боялась, что на перроне возникнет Грыу и что-нибудь выкинет, но он уже ждал меня в Кишиневе. Явился ночью под окна родительской квартиры, стоял и орал: «Я тебя люблю, пусти!» Папа не выдержал, крикнул: «Иди отсюда!» Он только этого ждал. Вбежал на наш этаж и вышиб дверь. Помню темный силуэт в проеме, при виде которого меня затрясло от ужаса. Отец спустил его с лестницы, и больше он не появлялся. Потом рассказывал всем, что я вышла за него замуж по расчету, что мне хотелось благодаря ему состояться в профессии и что я должна быть ему благодарна.
— Как дальше складывалась ваша жизнь?
— Я полюбила Олега Казанцева со сценарного курса. Бесконечно талантливый человек, яркий, необычный, зеленоглазый, с высоким лбом, ясным взглядом. Он всегда выделялся из толпы. Олег написал потрясающий сценарий «ХХ век до рождества Христова». Это история о непорочном зачатии со всеми вытекающими из этого последствиями. Олег смог показать этот сценарий Никите Михалкову, тот передал его Владимиру Хотиненко, но почему-то не срослось.
Позже в нашей комнате в общежитии появился Андрей Эшпай и порадовал нас: «Мне очень нравится эта история, давайте снимать!» Но и тут не получилось. Так и лежит прекрасный сценарий, ждет своего часа. Мы прожили с Олегом три счастливейших года. Он обожал Лянку, считал ее своей дочерью. И как же нам было хорошо вместе!
Олег хотел познакомить меня с мамой, показать ей Лянку. Наконец мы решили поехать в Вильнюс на Восьмое марта. А пятого его не стало... Я в это время должна была вернуться из Кишинева, куда поехала навестить своих. В тот роковой день лечила зубы. Наверное, Бог меня любит — врач вколол большую дозу обезболивающего. Наркоз еще действовал, когда я вернулась домой. Зазвонил телефон, я подошла. На другом конце провода была наша подруга Валя Фирсова:
— Стелла, Олега больше нет...
Мой мозг отказывался верить.
— Этого не может быть! Это ошибка! Нет!
Ему было тридцать три. Кстати, во втором сезоне «Теста на беременность» мне пришлось снова пережить эти чувства в сцене смерти мужа моей героини. На похороны я не поехала. Брат Олега попросил меня не приезжать: у Казанцева был недооформленный развод и формально другая жена — он не хотел, чтобы две женщины столкнулись у гроба любимого мужчины. Я бежала за поездом, плакала, просила его взять меня с собой. Но теперь рада, что он этого не сделал!
Когда Олега не стало, я долгое время не могла даже дорогу переходить одна. Настолько жила им, что больше ничего вокруг не видела! В течение девяти дней он снился мне каждую ночь. Снился и говорил: «Я живой! Живой! Посмотри на меня!» Просыпалась утром и сначала не понимала, где явь, где сон. Потом реальность придавливала меня как бетонной плитой, и я лежала часами, не было ни сил, ни желания вставать.
Еще полгода он мне везде мерещился. Вот идет впереди меня по улице, волосы забраны в хвост, на нем любимая белая рубашка. Сворачивает за угол, я бросаюсь за ним, тоже сворачиваю, а там никого нет. В Вильнюс попала на сороковой день, поехала туда с Лянкой, и мы познакомились наконец с мамой Олега.
Незадолго до его смерти мне приснилась такая маленькая Земля, вспаханный огородик, светит солнце. И вдруг оно быстро и неумолимо падает за горизонт. И наступает темнота. Я резко проснулась, стала тормошить Олега, который спал рядом, и все повторяла: «Солнце упало! Солнце упало!» И так мне страшно было: что же теперь делать-то? Прошло несколько месяцев, и мое солнце действительно упало, закатилось.
