
Иногда слышу или читаю, что Виталий Соломин был человеком высокомерным. Неправда. Сама видела, как доброжелательно и просто отец общался с людьми, которые останавливали его на улице, просили вместе сфотографироваться. Даже назойливых поклонниц, дежуривших у служебного входа в театр, старался не обижать. Улыбался, благодарил, говорил, что ценит их художественный вкус. Но фамильярности не выносил. Если кто-то требовал:
— О! Доктор Ватсон! Распишись-ка мне вот тут! — резко бросал:
— Извините, вы ошиблись, — и шел мимо.
Талант и обаяние мужчины всегда притягивают женщин. Недостатка в поклонницах у отца не было. Помню, однажды мы с ним и с мамой сидели в ресторане. Официантка — молодая, красивая — отчаянно строила папе глазки и, ставя перед ним очередную тарелку, подсунула под нее листок с номером своего телефона. Обнаружив записку, папа тут же продемонстрировал ее маме, которая осталась совершенно спокойной. Зато у меня внутри все просто клокотало: «Что за наглость!!!»
Наверное, родители ревновали друг друга, но сцен по этому поводу я не помню. Можно было что-то поймать в интонациях, взглядах — но и только. В реанимационной палате за папой ухаживала женщина-врач. Не отходила от него, оставалась после дежурств и в выходные. И мама к этой докторше папу ревновала. Он уже не двигался и не мог говорить, а она обняла его и спросила: «Виташа, ты меня любишь? — папа прикрыл глаза, и заплаканная мама улыбнулась: — Значит, да — любишь...»
Вечером двадцать четвертого апреля 2002 года в Малом театре давали мюзикл «Свадьба Кречинского». Еще перед началом спектакля папа почувствовал себя плохо, но отыграл первый акт. Со сцены друзья и коллеги унесли его на руках. Врачи скорой диагностировали обширный инсульт и не могли поверить, что в таком состоянии актер мог танцевать и садиться на шпагат. В больницу папу сопровождал актер Александр Потапов. Он и позвонил нам домой. Спустя полчаса я, мама и Настя уже были в больнице. Врачи сказали, что состояние тяжелое, но не безнадежное — главное, чтобы не было повторного кровоизлияния. В коридоре нас встретила медсестра: «Пока был в сознании, беспокоился о вас. Просил передать, чтобы взяли деньги в его кошельке».
Придя в себя, папа тут же начал разминать парализованную руку, старался четко выговаривать слова и очень переживал, что не получалось. Однажды протянул листок, на котором русскими буквами был написан текст песни Feelings. Мы принесли диск и оставили в палате. Не знаю, включал ли его папе кто-то из персонала, но мы не решились — боялись расплакаться.