Я, как все, поступал сразу в пять творческих вузов, успешно прошел все туры. Во ВГИКе студентов набирал Алексей Баталов. Во время экзаменов о нем снимали документальный фильм, в него вошел эпизод, где я читаю стихотворение, а Баталов дает советы, как это лучше делать. Фильм вскоре показали по телевидению, отец его посмотрел и был приятно удивлен, увидев, как сын ведет диалог с кумиром его поколения. Оказывается, фильм увидел чуть ли не весь город. К папе подходили соседи: «Видели вашего Рому с Баталовым, какой молодец!» Тут уж ему пришлось изменить отношение к тому, что сын будет артистом.
На экзамены мы отправились вместе с одноклассницей, о которой упоминал. Конкурс на актерский факультет она не одолела, но вовремя сориентировалась, поступила на продюсерский. Сегодня успешно работает, а я стал студентом Школы-студии МХАТ. Первого сентября явился на занятия, ощущая себя народным артистом, был уверен: такое случается раз в сто лет — покорил пять вузов, еще и по телевизору показали!
— Много ли времени понадобилось мастерам, чтобы избавить вас от этого ощущения?
— Немного. Люди, которые доказали мне обратное, были выдающимися мастерами своего дела. Алла Борисовна Покровская посвятила театру жизнь, многое вложила в меня в плане школы, мастерства. То же самое могу сказать об учениках Олега Ефремова, наших мастерах Романе Козаке и Дмитрии Брусникине.
Роман Ефимович тогда был художественным руководителем Театра Пушкина, он дал мне возможность впервые выйти на большую столичную сцену — незабываемый, ни с чем не сравнимый опыт. Дмитрий Владимирович привел в мир кино, доверил первую роль в сериале.
Чем занимаются в театральных вузах? Расшатывают психику студентов, чтобы стала пластичной, чтобы те могли играть и драму, и комедию, быстро переключать эмоции. Артистов с большим эмоциональным диапазоном особенно выделяют режиссеры. Но у этого тоже есть своя цена: надо не только научиться погружаться в стрессовое состояние, но и уметь возвращаться в стабильное психическое, что крайне сложно.
Когда пришел в Школу-студию, мне исполнилось семнадцать. Я носил длинные волосы по тогдашней моде, выглядел холеным, румяным. Словом, цвету и пахну, и тут мне дают роль подростка из блокадного Ленинграда в спектакле «Мой бедный Марат». Ничего не поделаешь, стал в нее вживаться. Мы сами искали старые вещи, костюмы, я достал штаны, телогрейку, а с сапогами возникла проблема. Никак не мог найти в Москве кирзачи, пришлось довольствоваться лакированными танцевальными сапогами. Когда первый раз появился в них на репетиции, Брусникин сказал: «Какой-то у тебя блокадник гламурный».
Не все шло гладко. Вместе с режиссером Юрием Квятковским, в будущем неоднократным номинантом на «Золотую маску», Брусникин ставил чеховские отрывки. Для меня началось адски тяжелое время, мне досталась роль Войницкого — человека, который не умеет защищаться, всех любит, смотрит на все через розовые очки. Долго репетировали, у меня ничего не получалось. Брусникин кричал: «Плохо, плохо, не туда!» Я жутко злился. Вечером в общежитии ел себя поедом: не ошибся ли, выбрав актерскую профессию? Такие сомнения периодически мучают каждого артиста.
