Я — типичный актерский ребенок. За кулисами провела полжизни! Меня с детства родители таскали на репетиции. Мы, дети актеров, шастали по костюмерным, забегали к осветителям, гонялись в зале между пустыми рядами. В Театре на Малой Бронной папа сидел в одной гримерке с Броневым, тут же Олег Даль, Сайфулин. Все родные лица с детства. А еще было счастьем, когда меня брали с собой на гастроли.
Бабушек-дедушек, которым могли меня сбагрить, не было. Папина мама сидела с внуками от дочки, мамина киевская родня умерла, когда мне был всего год. Бабушка Наташа покончила с собой (чем-то траванулась) на почве ревности, когда дедушка, известный хирург, ушел к молоденькой санитарке. Но недолго музыка играла: он не выдержал любовной нагрузки и умер через полгода.
Самый большой страх в детстве — вдруг родители забудут меня забрать на выходные. «Отбой! Подъем!» — под эти команды я засыпала и просыпалась. Круглосуточный детский садик на пятидневке, потом интернат, где я провела восемь лет жизни... Конечно, я очень скучала по родителям.
Думаю, родители испытывали вину за то, что я была лишена общения с ними. Я часто подтрунивала: «Ну что? Отдали в бурсу, лишили детства». Они старались как могли загладить свою вину в свободное от работы время. Никогда не просила родить братика или сестренку. Я — интернатская, сама по себе. Делить родительскую любовь ни с кем больше не собиралась.
Помню, как папа обещал мне купить елку к Новому году. У всех уже стоят дома наряженные игрушками, а у нас нет. Наступило тридцать первое декабря. Папа замотался на работе, бежит после спектакля на Киевский вокзал, где, как ему сказали коллеги по Детскому театру, можно было купить елку без проблем. Темно, ничего не видно. А время-то к двенадцати. Идет через сквер, вдруг кто-то его окликает из темноты:
— Эй, парень, ты что ищешь?
