После такого я сама не хотела оставаться, рыдала и умоляла перевести в другую школу. Но мама была непреклонна: «Если ты сейчас уйдешь — проиграешь, будешь всю жизнь бежать от тех, кто гонит. Это лучшее учебное заведение в городе, мы девять лет оплачивали твое обучение, и аттестат ты получишь здесь!» Пришлось переступить через свою обиду и остаться. Хотя ко мне уже было предвзятое отношение: теперь чтобы получить пятерку, приходилось реально вкалывать. И я доказала, что лучшая, окончив школу с серебряной медалью!
С большинством учителей сохранились хорошие отношения, но когда через три года после окончания я, уже будучи участницей проекта «Дом 2», приехала в школу с камерами, директриса запретила съемку. Только Галина Николаевна, моя учительница английского языка, вышла на улицу и рассказала обо мне.
То, что директору казалось позором для школы, декан лучшего вуза в городе — СПбГУ — посчитал гордостью для института: он дал обо мне интервью и пошел навстречу, когда я совмещала учебу с телепроектом. В универе никого не смущало, как я выражаю свою индивидуальность: на первое занятие появилась в аудитории в джинсах клеш с такой низкой посадкой, что виднелись трусики (тогда это было модно), с оголенным пупком, в ярко-рыжей короткой куртке, а венчала образ огромная ковбойская шляпа! Мои подруги до сих пор вспоминают об этом со смехом.
Кстати, денег на одежду мне никто не давал. Если мама посылала в магазин, всегда требовала сдачу строго по чеку, а вот по папиному поручению я радостно бежала за покупками, потому что он сдачу не спрашивал. Подростком я мечтала о бордовых вельветовых джинсах, которые стоили сто долларов. Мама сказала: «Хочешь джинсы — иди работай». И в пятнадцать лет я устроилась вожатой в пионерлагерь, убиралась у мамы в больнице, подметала листья на улице. На первом курсе подружки-модели сказали, что у меня фактурная внешность. Хотя красавицей себя не считала, поверила им и прошла кастинг. Заработков от показов хватало и на красивые вещи, и на подарки родителям. Очень любила духи — в Питере был бутик, где их продавали на розлив. Поняла, что я очень даже ничего, когда за мной стали наперебой ухаживать мальчики: устраивали драки в школе из-за того, с кем я буду гулять.
