— Слушай, такого еще не было! —и начинает мне выдавать идею «Дня за днем».
Я засомневался:
— Миш, это снять невозможно! Ты представляешь, это же каждую сцену надо репетировать?! Нет, я не выдержу!
А он мне:
— Только ты с твоей энергией это осилишь, я больше никого не вижу!
Я долго тянул время, пока Анчаров не позвонил снова:
— Они говорят, начинать надо!
— Кто?! Как начинать?!
Нина вмешалась:
— Севка, надо попробовать.
И я согласился, но и подстраховался — пригласил художественным руководителем постановки Виктора Яковлевича Станицына. «Ну, юное дарование, смотри, только не подведи!» — напутствовал он. С Мишей мы фантазировали. Снимая серию, я не знал, что будет в следующей. Анчарову дали карт-бланш. Съемочная технология была чудовищной, снимали на сорокаминутную бобину. Если кто-то ошибался, все переснимали с самого начала. Смертельный номер! Требовались суперпрофессионалы. Потом было проще.
Телевидение тогда возглавлял Сергей Георгиевич Лапин. Он любил МХАТ. Я обратился к нему:
— Хочу привлечь хороших артистов.
— А кто вам мешает?
— Деньги! Ставки очень скромные, а я хочу позвать Георгиевскую, Болдумана, Чернова, Прудкина.
— Сева! Ну вы даете, это же мхатовцы!
— У меня предложение. Надо их концертную ставку приравнять к киношной. У Алексея Николаевича Грибова, который согласился у меня играть, самая большая киношная ставка — пятьдесят шесть рублей, вот бы платить ему столько же на телевидении, а еще лучше по двойному тарифу.
— Надо посоветоваться!
В итоге мне удалось пробить достойную оплату актерам, и у меня в эпизодах играли сплошь народные — Георгиевская, Болдуман, Галлис! Мой друг гениальный режиссер Марк Захаров сидел тогда без работы. В семье денег не было. Я взял его жену, хорошую артистку Ниночку Лапшинову, на небольшую роль, а заплатил как за большую. Мне приятно, что Маркуша об этом помнит.
