С Людой мы с тех пор не общались. Вскоре она встретила достойного мужчину, который принял Иштвана как родного. И чтобы отголоски семейной трагедии никогда не коснулись мальчика, они всей семьей переехали во Францию. Племянник знает свою историю, что он чудом выжил — на здоровье, слава богу, тот случай не отразился. Сейчас ему уже двадцать один год, они общаются в соцсетях с моей дочерью. Полина рассказывает, что брат сильно привязан к своей маме... Почти как его отец. А я бы и рада пообщаться с Иштваном, но не хочу ворошить прошлое, бередить старые раны... Несколько лет назад Люда приезжала в Москву и они с моей мамой случайно встретились в автобусе: мило побеседовали, попросили друг у друга прощения. Мама даже хотела приехать погостить в Париж, повидать внука, но тема заглохла. Наверное, Люда не очень-то хотела тащить туда старую жизнь...
В последние годы мама ударилась в религию: наверное, только это способно помочь хоть как-то примириться с потерей обожаемого сына. Когда я наведываюсь в Москву, мы нормально общаемся. Но у мамы по-прежнему не сходит с языка одно имя: «Ян, Ян, Ян». Он остается самым важным человеком в ее жизни, эта любовь по-прежнему слепа и безусловна. Такая вот грустная сказка.
