Он мне часто снится. Как будто мы где-то с курсом, и вдруг появляется Чижевский.
— Ты же умер! — восклицаю я.
— Да нет, — слегка улыбаясь, говорит он. — Просто меня какое-то время не было. А так со мной все в порядке.
И такие яркие, четкие сны, словно на самом деле мы только что стояли рядом.
Знаю, что уже нет в живых и брата Чижевского. Он тоже погиб трагически. Мне рассказали, будто брат пытался найти виновника Сашкиной гибели — не исключено, что из-за этого его и убили...
Выпускной помню как в тумане: кто-то что-то говорил, куда-то шел, смеялся. Но не было Сашки, и я понимал, что моего лучшего друга не будет уже никогда.
После окончания Школы-студии Олег Николаевич взял нас к себе во МХАТ. Человек пятнадцать с курса. Мастер наш, хотя уже серьезно болел и даже ходил с кислородной трубкой и баллончиком, продолжал работать. Мы репетировали, разбирали роли, выходили на сцену... Творческое счастье наше продолжалось чуть больше года. В мае 2000 года Олега Николаевича не стало. И мы, его ученики, стояли с черными повязками на рукавах возле гроба учителя в траурном карауле. У меня в висках буквально стучали слова мастера: «Сережа, только не бросайте профессию, у вас талант».
