— Вы ведь знали Даниила с его детства?
— С годика. И всегда настаивала, чтобы Дима чаще встречался, общался с Даней. Как иначе? Это же сын! У мужа, правда, поначалу были сомнения, его ли ребенок. Я сразу сказала, что отказываться нельзя, неправильно это. Еще не видя Дани, почувствовала: певцовская порода. К тому же четко понимала, что со временем Дима начнет корить себя за упущенный шанс. Вот и старалась, устранив повод, не допустить запоздалого раскаяния.
Мы с Даней замечательно ладили, я искренне его любила, относилась как к собственному сыну. Ведь я не знала, что смогу родить, практически уже не мечтала.
Комично получилось на съемках фильма «Чемпионы из подворотни», где мы снялись втроем. По сюжету нам с Даней, который играл Диму в молодости, предстояло целоваться на съемочной площадке. Это был кошмар!
— Практически инцест.
— Даня дико смущался. Он привык видеть во мне вторую маму, а тут такое... Уже не знала, какие аргументы в ход пустить, говорила: «Представь, что мы впервые встретились, я тебе не родственница». Десять раз репетировали, пока записали пригодный дубль...
— Как вы узнали о случившейся беде?
— С Ноэми Семеновной и Елисеем мы отдыхали в Одессе, где давно облюбовали местечко в Черноморке. Район скромный, непафосный, утром надо бежать на пляж, убирать пустые бутылки, разбросанные после вечерних гулянок, раскладывать полотенца, чтобы потом было куда прилечь. Зато люди в Черноморке живут замечательные. И море рядом, никаких ступенек, что для Ноэми Семеновны особенно важно.
Так вот. Двадцать пятого августа позвонил Дима и сказал, что Даня упал с балкона, находится в коме. Мне предстояло сообщить новость Ноэми Семеновне. Выдавала информацию дозированно, частями. Думая о ее здоровье. Отдыхать дальше мы уже не могли, потихоньку стали паковать вещи и вернулись в Москву.
На время я увезла Димку во Францию. Остановились в первом попавшемся отеле в Каннах. Впрочем, куда ехать, не имело принципиального значения, важно было вырвать мужа отсюда. Чувствовала опасность, боялась, что может произойти нехорошее. То, от чего я так старательно отбрыкивалась в начале нашего разговора, наверное, во мне все-таки есть — интуиция, замешанная на цыганской крови. Логика тут простая: когда не понимаешь, что делать, — беги. Мы так и поступили: сбежали. Попросили отложить съемки фильма «Точка взрыва», в котором играл Дима, задержать премьеру мюзикла «Я — Эдмон Дантес» с его участием... Люди пошли нам навстречу. Но мы и во Франции учили тексты, что-то репетировали.
— Елисея брали с собой?
— Нет-нет, нам надо было побыть вдвоем. Елисей долго не знал о смерти Дани. Не сказали ему, чтобы он случайно не проговорился Анатолию Ивановичу, папе Димы. Он перед этим болел, перенес инфаркт, и мы боялись, что страшная весть спровоцирует рецидив. Поэтому о гибели брата Елисею сообщили уже на похоронах дедушки... Для него это стало потрясением.
