Расслабились — чешем языками, смеемся. Вдруг Татьяну будто подбрасывает со стула: «Опять на мое окно оптику направили! Видели, сверкнуло? Квартира Брежнева — вон в том доме, как раз напротив моей. И оттуда меня постоянно разглядывают и снимают на камеру. На ночь я шторы задергиваю, а днем что, тоже в темноте сидеть?»
Присмотрелись — за окном у Леонида Ильича и впрямь что-то поблескивает. Нашему возмущению не было предела: безобразие, никакой личной жизни! Кто предложил устроить «акт отмщения» — не помню, по-моему, все-таки Татьяна. Умирая со смеху, по очереди забирались на стол и демонстрировали оптике в брежневской квартире голые попки.
Спустя какое-то время я поинтересовалась у Лавровой:
— Ну что, по-прежнему подсматривают или перестали?
— Подсматривают! — расхохоталась она. — Наверное, понравилось, ждут следующего сеанса.
Таня могла быть жесткой, резкой, безапелляционной, но в душе оставалась девчонкой — хулиганистой и в то же время ранимой и романтичной. Однажды зашел разговор об иностранных мужчинах.
— Сколько раз на приемах видела: идет карга каргой, а рядом — мужик-красавец с та-а-акими манерами! И в машину-то эту бабу-ягу он усаживает, и ручки ей целует. Если бы ты знала, как мне этого не хватает! Такого вот отношения...
— Но у нас это просто не принято.
— Жалко, что не принято!
— Ты, подруга, насчет зарубежных аристократов не очень-то обольщайся. Недавно к нам приезжала группа — сплошь герцоги, маркизы и графы. Как вилочку ко рту подносят, как салфеткой губы промокают — загляденье! Но стоило дамам уйти припудрить носики, встали попами к камину и давай соревноваться: кто громче пукнет. Обычай у них такой, традиция, представляешь?
— Правда? — Таня в ужасе всплеснула руками. — Зачем ты мне рассказала?! — в ее глазах было такое разочарование...
Что бы о Тане ни говорили, она была замечательным другом. Когда у актера МХАТа Станислава Любшина случились проблемы со здоровьем, Лаврова договаривалась о консультациях в лучших больницах, заказывала за границей лекарства. Звонила ему каждое утро: «Славочка, ты как? Тебе лучше? Нужно что-нибудь?» Таня и мне много раз бросалась на выручку, за что буду благодарна ей до конца дней. Но случалось нам и ссориться.
Издательство «Молодая гвардия» заказало мне перевод бестселлера Роберта Пейна «Ленин. Жизнь и смерть». Работа заняла полтора года. Когда книга вышла, первой, кому я ее отвезла, была Лаврова, ведь там шла речь и о знаменитом Танином предке по отцу — участнике революции 1905 года Николае Павловиче Шмите.
Лаврова позвонила на следующий день рано утром и сразу перешла на крик. Чего я только о себе не услышала! Самое невинное определение, которым она меня наделила, — «безмозглая курица».
