Собственное выступление как-то ушло на второй план, хотя и платье красивое сшили, и песню пела веселую. Мне даже приз дали. Я выступала в категории «Оригинальный вокал» в самой младшей возрастной группе. И наверное, мой вокал действительно был очень оригинальным, потому что с учителем я в то время еще не занималась, но с большим удовольствием орала в микрофон и скакала по сцене.
Интереснее всего было бегать по разным залам и смотреть другие выступления. Я хорошо помню вокальную группу мальчишек из Мексики в огромных сомбреро и ковбойских штанах. Старшему — четырнадцать, а младшему — пять, и его постоянно теряли, потому что он, как и я, засматривался на чужие номера. Я помогала пропажу искать. Еще там была очень красивая темнокожая девочка из ЮАР в национальном платье и тюрбане из белой ткани.
Я не могла оторвать от нее глаз — она не сводила взгляда с меня. При этом я была маленькая-премаленькая, а она высокая. Наши мамы разговорились, моя спросила:
— Сколько лет вашей девочке?
— Семь.
— Ой, какие высокие семь!
— А вашей девочке сколько?
— Восемь.
— Ой, какие маленькие восемь!
Мамы засмеялись, мы с девочкой — тоже. Наша поездка в США длилась неделю, успели даже съездить в Диснейленд. Толком не умевшая писать, я старательно зарисовывала в блокнотике все, что произошло со мной за день: пошли туда-то, повернули налево, потом направо и увидели вот это.
Далее следовала картинка увиденного. Жаль, большая часть дневников не сохранилась. Я не слишком бережно к ним относилась, а родители никогда не имели права хозяйничать в моей комнате. Что-то сознательно уничтожила уже будучи достаточно взрослой: меня напугала собственная откровенность. Многое из того, что там было написано, я бы никогда не рискнула произнести вслух. Те события, мысли и переживания оставила только для себя. Сейчас уже не веду дневники, но сочиняю какие-то тексты. Мама даже дразнит меня графоманом. Я могу засесть за компьютер, долго писать рассказ о природе и погоде, а на следующий день перечитать его и безжалостно удалить.
Из-за того что еще ребенком активно начала сниматься в кино, многие пришли к выводу, что я очень рано повзрослела. Надоели уже разговоры про «загубленное детство», это совсем не так. У меня было нормальное детство. Как и все, ходила в школу — мою любимую № 1225. Она в двух шагах от дома. Я могла вставать за полчаса до звонка на первый урок.
Про школу всегда вспоминаю очень по-доброму — все было мирно, тихо, уютно, как я люблю. Никто из преподавателей никогда не ставил ультиматумов. Конечно, учителя были не в восторге от моего отсутствия на занятиях из-за съемок, но мне всегда удавалось наверстать пропущенный материал. В школе я узнала, что такое настоящая дружба — с Дашкой Озеровой мы познакомились еще в нулевом классе, когда обеим было по пять лет. Правда, подружились не сразу, классе в четвертом.
И произошло это как-то очень просто — если бы все важное в жизни происходило именно так! Я ей сказала:
— Давай дружить?
— Давай!
С тех пор и дружим. Моя любимая учительница — Татьяна Леонидовна Липатова, преподаватель французского. Всегда знала, что в школе есть родной человек, с которым могу поделиться своей удачей и неудачей или просто обнять... Вообще очень важно, чтобы там, где я провожу много времени, мне было кого обнять. Поэтому так нужна мама на площадке и в театре. Наверное, когда я сама стану мамой, зацелую и заобнимаю своих детей. И за школьные оценки их ругать не буду. Меня никогда не ругали. Однажды, правда, я зачем-то решила скрыть от мамы «двойку» — стирала ее ластиком, выводила из дневника до дырки.
