Вуди Аллен всегда желанный гость на Каннском фестивале. Но его фильмы никогда не участвуют в официальной конкурсной программе и, как ни странно, это пожелание самого режиссера. Вуди Аллен известен своим особым отношением к всевозможного рода наградам. Он даже на «оскаровские» церемонии никогда не приезжает, в том числе на те, где приз вручали ему или актерам из его картин. Свой отказ участвовать в соревновании Аллен мотивирует тем, что это скорее подходит спортсменам, а не людям искусства. Тем не менее он с удовольствием отдал уже третью по счету картину на открытие фестиваля в Канне.
Часто фильмы, показанные в первый день, да еще внеконкурсные, быстро забываются. Но это не про Аллена. Его картины, раскрывающее нам несовершенства человеческой натуры и души, всегда оставляют потрясающее послевкусие. Элегантное, мягкое, ироничное, стильное, манящее и ускользающее. В этом году фестиваль открылся последней работой Вуди Аллена «Красивые люди» и режиссер не отказался поговорить с нами о своих привычках, опыте жизни, жене и своем намерении прожить до ста лет как минимум.
— Это ваш 12 фильм, показанный в Канне — невероятно. А в последние годы вы даже приезжаете сюда сами, что вам совсем не свойственно...
— Да, обычно я посылал фильм, а сам не приезжал. Не любил никогда летать, перемещаться из одного часового пояса в другой. Даже 6 часов в самолете и смена времени приводили меня в жуткое состояние. Я не мог придти в себя днем, а ночью не спал. И так продолжалось месяцами. Последствия перелетов приводили меня в состояние безумия. Но потом моя жена сказала, что она хочет путешествовать. И тогда я тоже начал вместе с ней ездить. Особенно жене нравился Лазурный берег, юг Франции. И мне тоже в общем здесь нравится. Так я и стал приезжать вместе со своими актерами и картинами на фестиваль. Здесь особая атмосфера, как и во всей Франции. Огорчает лишь, что мало времени – я бы с удовольствием посмотрел побольше конкурсных фильмов. Но меня ждут съемки в Нью-Йорке и, увы, я могу провести на Ривьере всего несколько дней. Правда, до приезда сюда мы провели несколько дней в Париже.
— В своих ранних фильмах вы всегда затрагивали тему смерти. Сейчас вам не страшно об этом говорить?
— Я начал бояться смерти с пяти лет. И тогда это пугало меня гораздо больше, чем сейчас – в 80 лет. Но что меня успокаивает на сегодняшний день то что все мои предки оказались долгожителями. Мама умерла, когда ей исполнилось сто, а папа даже пережил ее на несколько лет. Я-то сам по-прежнему чувствую себя молодым, но в жизни ведь никто ни от чего не застрахован. И что – превращаться в немощного дряхлого старика, изжившего свой век? Лучшее и единственное решение – выкинуть эти мысли из головы. Иначе невозможно жить когда тебе 80 лет.
— В фильме «Красивые люди» вы по обыкновению не очень-то щадите своих героев. И голос за кадром, комментирующий происходящее — это ваш, разумеется, голос — произносит знаменательную фразу: «Жизнь — это комедия, придуманная садистом». Как-то уж совсем печально звучит…
— Потому что я рассказываю невеселую историю. Муж изменяет жене, устраивая за ее спиной тайные свидания, и конечно же ранит ее и приносит много страданий. Но зрителя такие вещи развлекают, потому что в жизни еще и не такое случается. Если не принимать происходящее хотя бы с долей иронии, то проще застрелиться.
—У вас — да и не только, впрочем, у вас — преобладают истории, когда мужчина в возрасте уходит к молодой женщине. Почему бы не снять фильм о том, как немолодая женщина бросает мужа ради романа с молодым мужчиной?
— Я наверное, повторюсь, но я сам пишу сценарии. И в моей жизни такого сюжета не случалось. Хотя когда мне было от 20 до 30 лет, мне очень нравились женщины старше. Но нужно признать, что я их тогда совсем не интересовал. Если узнаю такую историю, то может быть, и сниму об этом картину.
— И все-таки получается, что ваша молодая героиня выбирает комфорт и уже состоявшегося мужчину, а не любовь молодого парня-романтика. Такой у вас совсем уж пессимистический взгляд на любовь.
— Любовь – это нечто, не поддающееся управлению. Так было всегда. С начала создания мира. Хотя мне лично гораздо ближе Бобби – романтик, невзрачный, как я сам. Если бы не мой возраст, сыграл бы его обязательно. Мог и вместо Оуэна Уилсона в фильме «Полночь в Париже» сыграть… Увы, возраст не тот. Но я счастлив, что по-прежнему снимаю фильмы, такие, какие хочу. На этот раз мне очень захотелось снять картину о Голливуде 30-х годов. Мне кажется, девушки тогда были особенно хороши. А сейчас все изменилось. Хотя Кристин Стюарт напоминает мне тот тип красоты. Знаете, такие молодые свежие девушки, которые мечтают о кино и жаждут сниматься, а в результате становятся официантками.
— «Красивых людей» вы снимали не в Европе, как свои последние фильмы. Вновь вернулись за вдохновением в Америку?
— Нью-Йорк для меня самый романтичный город на свете. Я очень доволен кастингом. Джесс Айзенберг прирожденный актер. Даже больше – у него амплуа комика. И девушками (Кристин Стюарт и Блейк Лайвли) я очень доволен. Я всегда даю своим актерам свободу импровизировать. Менять тембр голоса, жестами играть, взглядами на их усмотрение. Такое наслаждение видеть, как они делают все это именно так, как нужно.
— Правда, что вместо Стива Каррела вторую главную мужскую роль должен был играть Брюс Уиллис?
— Да, он даже отснялся в нескольких сценах. Но потом Брюсу нужно было играть на Бродвее в спектакле и это было чересчур много для него. Пришлось обратиться к Стиву. Он играет актерского агента. Я очень хорошо знаю таких людей. Начинал свою карьеру в 16-17 лет, и некоторые персонажи до сих пор стоят перед глазами.
— Сейчас многое поменялось в технологиях создания кино. Как вы к этим изменениям относитесь?
— Никак. У меня нет и не было компьютера, электронной почты, я не пользуюсь интернетом. Моя жена, разумеется, все это умеет делать. Я пользуюсь мобильным телефоном, но очень ограниченно. Звоню по нему, мой помощник закачивает туда джазовые композиции, которые я слушаю на прогулках или во время путешествий. Раньше я всюду возил с собой проигрыватель и множество виниловых пластинок. Мне нужно практиковаться в игре на кларнете и я это делаю под записи.
— Вы по-прежнему много читаете?
— Я никогда не был «ботаником» и читал в основном комиксы – лет до 18. Но потом я действительно начал читать. Для того чтобы выжить, необходимо читать. Так что я не для удовольствия читаю. Всегда с большим бы удовольствием посмотрел игру в баскетбол или бейсбол, музыку бы послушал или кино посмотрел.
— А газеты?
— «Нью-Йорк Таймс» в машине пролистываю по привычке. А потом я как-то сам не знаю как, переключаюсь на таблоиды, которые покупает мой водитель. Но о себе никогда не читаю, только о других. Ни свои интервью, ни рецензии критиков на свои фильмы. Никогда. Это исключено. Скрупулезно отстаиваю и соблюдаю свое право ничего не знать о том, что обо мне думают, пишут и тому подобное. Какой я дурак и осел, или какой великий. Нет, я давно уже научился получать удовольствие от самого процесса создания кино.
Знаете как здорово просыпаться по утрам и за чашкой кофе перечитывать свой собственный сценарий, потом встретиться с художником-постановщиком и с оператором, приехать на площадку и общаться целый день с прекраснейшими очаровательными людьми. С красивыми женщинами и обаятельными мужчинами. Наряжать их в изумительные костюмы и платья, ставить дивную музыку… Когда же все заканчивается, уверяю себя, что снял свой лучший фильм и двигаюсь дальше. Сажусь писать новый сценарий. И больше никогда не возвращаюсь к снятой картине. Никогда.
— Много лет тому назад вас обвиняли во всяческих грехах. Прежде всего в том, что вы женились на усыновленной вами дочери (Вуди Аллен 9 лет прожил с актрисой Миа Фэрроу и вместе с ней усыновил несколько детей. Но Сун-Ши была усыновлена Миа в браке со вторым мужем, и Аллен никогда официально не являлся ее отцом. Он всегда уверял, что Сун-Ши по доброй воле, будучи уже совершеннолетней девушкой призналась ему в любви и попросила остаться жить у него. Разразился грандиозный скандал, и Миа Фэрроу не разрешила Аллену больше общаться с детьми, в том числе с их общим ребенком Роаном. Он постоянно пытается облить отца грязью и совсем недавно, буквально накануне фестиваля дал очередное интервью с призывом бойкотировать фильмы и признать вину Аллена. В то же время Миа и Роэн запустили слух, будто она родила его не от Аллена, а от своего первого мужа Фрэнка Синатры, - Прим. ред). Как вам удалось выработать к этому иммунитет?
— Да, у меня был иммунитет. Вы же видите — я успешно через все это прошел и меня не удалось никому разрушить. Я очень дисциплинированный человек, маньяк, который все в жизни раскладывает по полочкам. Это меня спасает и помогает снимать фильмы.
— И вы не получили тогда, в 90-е годы психологическую травму от этого скандала?
— Нет, ни в малейшей степени.
— Я подозреваю, что вы не встречались с тех пор с Миа Фэрроу…
— Нет. Я не думаю, что она живет в Нью-Йорке. Кажется, в Коннектикуте. Или путешествует по миру в качестве представителя UNICEF или что-то в этом роде.
— Брак с Сун-Ши вас как-то изменил?
— О, этот брак — одно из самых прекрасных событий, случившихся в моей жизни. У Сун-Ши было невероятно трудное детство в Корее. Сирота, жила на улицах, всеми брошенная, никому не нужная. Голодала и питалась тем, что находила в мусорных баках. 6-летний ребенок на улице голодный! Потом ее подобрали и отправили в приют. И я считаю, что в качестве моей жены она сумела избавиться от этих страшных воспоминаний. Я дал ей огромные возможности и привилегии. И она очень охотно и ярко их использовала, чтобы многому научиться, обзавестись друзьями, детьми. Получила диплом в колледже. Путешествует со мной по всему миру. Она очень умна и побывала везде, где должен побывать человек, интересующийся культурой. Она стала совершенно другим человеком. Совершенно. Новая личность. И должен сказать, что я внес вклад в появление этой новой личности. И этот вклад мне во сто крат дороже всех моих фильмов вместе взятых.
— А вас Сун-Ши изменила или нет?
— Она подарила мне море наслаждения. Я ее обожаю. Жена позволила мне узнать, что существует прекрасная семейная домашняя жизнь. Мы женаты 20 лет. И до женитьбы были какое-то время вместе. Она потрясающий компаньон и очень хорошая, безупречная жена. Она дала мне стабильность и уверенность в себе и в завтрашнем дне. Когда встречаешь правильного человека, именно того, кто тебе подходит, естественно, что он очень сильно эмоционально воздействует на твою жизнь. Вот именно это и произошло у нас с Сун-Ши. А насчет того, изменила ли она меня… Не знаю. Не уверен, что я изменился. Наверное, я тот же кем и был. Я не знаю, как правильно ответить на этот вопрос. У меня вроде бы те же самые привычки, фобии, удовольствия. Когда вы спрашиваете, я искренне пытаюсь понять, изменился ли я. Но не знаю…
— Интересно, а вам сны снятся?
— Нет, обычно я сплю как убитый. Но иногда снятся кошмары. Тогда я во сне начинаю вскрикивать и моя жена меня трясет, пока я не успокоюсь.
— Вы смотрите много фильмов по-прежнему?
— Не так уж много есть фильмов, которые мне интересны последнее время. Когда 30 лет тому назад я впервые вошел в свой собственный маленький кинотеатр, такая комната для просмотров на несколько человек, это было удивительно. И я каждую субботу проводил там немало времени с друзьями. Но теперь это бывает крайне редко. Когда-то каждую неделю выходило столько хороших фильмов, что я едва успевал посмотреть половину. Потом, в 60-е был, на мой взгляд, период, когда режиссеры, возомнившие себя главными персонажами в кинематографе, наснимали множество ужасных картин. А потом этот бизнес осознал, что, выпуская блокбастеры, можно заработать гораздо больше денег. Но эти самые блокбастеры мне никогда не были интересны.
— Как бы вы прожили свой день, если бы знали, что он последний?
— Как обычно. Хотелось бы, чтобы это был приятный день, без огорчений, с вкусным ужином. Посмотрел бы бейсбол по телевизору и баскетбол, и лег спать, пожелав родным спокойной ночи.
