«До сих пор помню свои впечатления от работы с Владимиром Машковым, Евгением Мироновым, Сергеем Гармашом. Они с первого съемочного дня видели мой страх, помогали с ним справиться, объясняли, что и как в кадре нужно делать. Я им до сих пор благодарна», — рассказывает Светлана Антонова.
— Светлана, чем вас заинтересовала роль в сериале «Валюша», который стартовал на канале «Россия» 13 июня?
— Как только я прочитала сценарий, поняла, что мне очень интересна эта история по-актерски, там есть что сыграть. У героини непростой характер, в сюжете множество перипетий, все очень интересно.
— Несмотря на то что у вас за плечами несколько десятков ролей, многие называют вас звездой блокбастера «Охота на пиранью», где вы снимались с Владимиром Машковым и Евгением Мироновым. Вам не обидно быть в каком-то смысле заложницей одной роли?
— Это такая роль, за которую не может быть обидно. А насчет объема работы — я и сама недавно зашла на киносайт, где все роли подсчитаны, и удивилась, сколько их, оказывается, у меня. «Охота на пиранью» стала первой серьезной киноработой. У меня крошечный ребенок на руках, а я бегу на пробы. Мне говорили: «Там будут сниматься такие звезды, что тебя, скорее всего, не утвердят. Но на всякий случай сходи». Пробы были долгими, проходили в несколько этапов, и, когда мне в итоге дали эту роль, я испытала невероятное чувство счастья и одновременно страха: как это — сниматься с профессионалами такого уровня? Была готова на все. Режиссер, например, сказал, что в кадре нужно будет отрезать волосы, и я согласилась.
Съемки шли, когда дочке Маше был годик, сейчас ей 19, и эта арифметика дает понять, что с тех пор прошло уже 18 лет. Но я до сих пор помню свои впечатления от работы с Владимиром Машковым, Евгением Мироновым, Сергеем Гармашом. Они с первого съемочного дня видели мой страх, помогали с ним справиться, вместе с режиссером объясняли по-актерски, что и как в кадре нужно делать. Я на тот момент ничего не понимала, даже отворачивалась от камеры, не знала, как реагировать на свет. Но все мои прекрасные партнеры были очень расположены ко мне, за что я им до сих пор благодарна.
— Позже, когда вас стали узнавать, почувствовали вкус славы?
— Вот уж что далеко не самое главное! Я провожу время или в компании близких друзей, или с семьей дома. Показывать себя, выходя на красные дорожки, как это принято у многих артисток, — совершенно не мой подход.
— В какой момент вы к этому пришли?
— Когда взрослеешь, пытаешься сделать свою жизнь комфортнее. Однажды я поняла, что не хочу кем-то притворяться, хочу делать только то, что мне нравится, — и в работе, и в жизни. Большая часть моей жизни отдана детям, думаю, так будет и дальше.
— У вас их четверо, это, считайте, подвиг! Старшие уже определились, кем станут?
— Моя старшая дочка Маша окончила школу в прошлом году, после чего пришла и сказала, что хочет поступать в театральный институт. Этим заявлением она нас с мужем, честно говоря, огорошила. Как говорится, тут родители и присели. (Смеется.) Я позвонила своей подруге, она не актриса, врач, и сказала: «Вот, представляешь, такие дела». На что подруга справедливо заметила: «А что ты хочешь, у вас творческая семья, куда Маша еще может захотеть поступать?» Я решила, что не буду отговаривать дочь, и в итоге она отучилась первый курс и теперь решила поступать в другой вуз, тоже театральный. У меня тут простой принцип — главное, чтобы ей это нравилось. Люблю слова Юрия Никулина: «Счастье — это когда вам утром очень хочется идти на работу, а после очень хочется идти домой. Это значит, у вас хорошо и дома, и на работе».
— Мария — девушка уже взрослая, а за младшими, наверное, все-таки нужен какой-то контроль?
— Я без фанатизма стараюсь их направлять. Вот, например, Таисия, ей сейчас 11 лет, очень любила спортивную гимнастику, но из-за проблем со здоровьем тренировки пришлось оставить. Теперь она занимается воздушной гимнастикой на полотнах. Это, во-первых, красиво, во-вторых, она находится в хорошей физической форме, не теряет растяжку. В этом есть и грация, и творчество.
Сын Арсений, ему семь лет, занимается футболом, он всегда об этом мечтал и сейчас счастлив. В этом году он пойдет в первый класс. А если говорить про маленькую Аглаю, ей в мае исполнилось два годика, у нее пока нет тяги к чему-то определенному, но она очень любит животных, особенно лошадей. Думаю, сможет стать ветеринарным врачом, если у нее останется интерес к животным. В прошлом году был выпускной у старшей дочери Маши, в этом году — в детском саду у сына. И одновременно — выпускной у дочки Таисии, переход из четвертого класса в среднюю школу. В общем, у нас сплошные выпускные. Дети очень дружны между собой, и это здорово.
— А вы в детстве хорошо ладили со своей старшей сестрой, актрисой Наталией Антоновой?
— У нас чудесные отношения с Наташей, и я очень благодарна за это, наверное, родителям в первую очередь, но и ей, конечно. Она, как старшая сестра, практически за руку ввела меня в актерскую профессию. Я пришла к ней на дипломный спектакль и поняла, что это — мое и думать ни о чем другом я уже не могу. Сестра помогала готовить программу для поступления, переживала за меня. И до сих пор очень поддерживает в профессии, помогает и в работе, и в жизни. Даже если у нас не получается часто видеться, мы практически каждый день созваниваемся, чтобы узнать, как у кого дела. Осталась еще маленькая мечта — сняться вдвоем в каком-нибудь фильме, поработать вместе на съемочной площадке, такого у нас пока не было.
— Вы однажды рассказали любопытную историю о том, как сын Наталии, Артем, вдруг назвал вас тетей Светой. Задело?
— Это было внезапно, он как-то очень незаметно повзрослел. Артем, теперь уже сам молодой актер, вдруг стал называть меня тетей. Сейчас я этот момент пережила, но тогда, в первый раз, было как-то не по себе. Сегодня, когда мне в школе говорят: «Светлана Сергеевна, скажите…» Думаю, о боже, Сергеевна. Я нормально и адекватно отношусь к своему возрасту, живу в полном принятии всего, что происходит, — и хорошего, и плохого. Ну, Сергеевна и Сергеевна, мне 43 года, с этим надо смириться.
Другой вопрос, как ты себя ощущаешь. У меня очень много друзей, с которыми их возраст вообще никак не ассоциируется. Например, есть знакомая актриса, которой 77, а никогда не дашь больше шестидесяти. Так она себя ведет, так позиционирует. А я знаю и обратные ситуации, когда 25-летние люди ведут себя как старики, познавшие жизнь. Так что привязываться к цифре в паспорте — лишняя трата времени.
— То есть вам комфортно в вашем возрасте?
— Наверное, я к этому комфорту всю жизнь шла. Когда мне было 18—20 лет, у меня было столько комплексов, я так копалась в себе, так сама себя воспитывала, искала какой-то правильный путь в жизни, так долго с тараканами в голове пыталась договориться… А они, конечно, никуда не ушли, мои тараканчики, они со мной, но сейчас мы гармонично с ними существуем, и я бы не хотела возвращаться в юность со всеми ее проблемами. Нужно уметь вовремя договориться с собой и научиться ценить жизнь в полном смысле этого слова.
— Кстати, о ценностях. Многие говорят, что жене-актрисе и мужу-режиссеру, а ваш муж Александр Жигалкин, вместе работать непросто. Что вы думаете о таких тандемах?
— Вы знаете, с одной стороны, нам легко, потому что он знает мой характер, мои эмоции, актерские способности и возможности. Но невероятно сложно становится, когда ты подключаешься ко всем его переживаниям, которые неизбежны на площадке, всяким техническим моментам. В это время я начинаю замечать за собой, что, когда я не в кадре, становлюсь неким контролером: вовремя ли приехали артисты на площадку, выучили ли они текст, есть ли у нас отставание по времени, принесли ли художники-декораторы то, что должны были принести. Но на самом деле в тандеме «актриса и режиссер» мне удобно.
В любой момент можно подойти, посоветоваться, что-то уточнить. И Саша очень любит своих актеров, всегда подскажет, поможет что-то разобрать в рисунке роли. Ставит четкие задачи, не делает лишнего, с ним интересно работать. А что касается влияния профессии на крепость брака, я считаю, что все зависит от человеческих качеств и природной совместимости. У нас с Сашей она есть.
