Стася Милославская: «Я пыталась вытащить из себя роковую женщину»

«Я бунтую только на работе, когда сталкиваюсь с халтурой. Слава богу, это бывает крайне редко, мне везет и на команды, и на партнеров. Но недавно я поняла, что хватит быть удобной в профессии, надо отстаивать свои интересы», — говорит актриса.

— Стася, когда мы делали прошлое интервью, вы говорили, что мечтаете о костюмной роли, как у Киры Найтли в «Пиратах Карибского моря». И вот вы сыграли в сериале «Столыпин», который сейчас идет на телеканале «Россия». Это же костюмная история?

— Да, о такой я и мечтала. И мечты сбываются. Мало того, скажу, что половина моих костюмов удивительным образом напоминает костюмы Киры Найтли из фильма «Колетт», у меня получился очень похожий образ в сериале.

— Можете рассказать про свою героиню Наталью Климову? Это же реальный исторический персонаж. Она была примерно вашей ровесницей, когда погибла…

— Когда погибла, была чуть старше, а революционную деятельность начала в 20 лет. Наталья Климова — девушка из хорошей семьи, дворянка с прекрасным воспитанием. Но ей в какой-то момент стало скучно, она устала от гиперопеки отца, от предсказуемости жизни. Я сейчас говорю про ту Наталью Климову, которую сыграла я, — образ, прописанный в сценарии, мы потом вернемся к реальному персонажу.

— Давайте.

— Девушка молодая и не до конца окрепшая, она встречает молодого человека по фамилии Соколов, возглавляющего группу революционеров-террористов. И конечно же в него влюбляется. Это стандартная история, как девочка из хорошей семьи попадает в плохую компанию. Насколько Наталья верит в эти идеалы, которыми ее заряжает возлюбленный, непонятно. Мне кажется, ею движет болезненное и нездоровое чувство, которое она к нему испытывает. Она очарована им, потому что он умеет очаровывать. Я ее увидела так...

— Сложно такое играть? Или характер героини органичен для вашей актерской природы?

— Вообще не органичен, На­талья — моя полная противоположность. Приходилось эту написанную сценаристами женщину искать в себе, подглядывать за другими актрисами — и нашими, и зарубежными. Я пыталась вытащить из себя роковую, обольстительную, манкую женщину, которой в жизни не являюсь. И для меня это была самая тяжелая задача. Плюс еще эпоха и контекст накладывают определенный отпечаток: как люди тогда разговаривали, какая у них была мимика, жестикуляция, костюм. Я не буду разговаривать одинаково и в растянутой футболке, и в корсете. Костюм мне очень помогал вжиться в роль. В проект я впрыгнула в самый последний момент, меня пригласили на эту роль без проб, и нужно было очень быстро включиться и придумать героиню…

А сейчас я хочу вернуться к оригиналу — настоящей Наталье Климовой. Я от нее сильно отличаюсь. На фото — девушка с тяжелым взглядом, крупная, кровь с молоком. Я совсем другая, я «дрыща». Но так как о ней мало информации в интернете, мы могли вольно интерпретировать ее образ. Внешне мы слепили эту героиню иначе. Но, думаю, по сути недалеко ушли от оригинала.

— Она, конечно, была отчаянной барышней: бежала из тюрьмы, вступила в революционную боевую организацию, пересекла пустыню Гоби на верблюдах, родила трех дочерей…

— Да, да, все это было. Она бунтарка.

— А вы?

— А я нет. Я бунтую только на работе, когда сталкиваюсь с халтурой. Слава богу, это бывает крайне редко, мне везет и на команды, и на партнеров, но недавно я поняла, что хватит быть удобной в профессии, надо отстаивать свои интересы. Если ты включен, а люди рядом с тобой не могут включиться, надо заразить их, потому что и кино, и театр — дело коллективное.

— Сейчас вам почти тридцать, и для этого возраста отстаивание интересов в работе вполне естественно. Но неужели у вас не было подросткового бунта?

— Ну как же без него? Мне хотелось гулять, тусоваться. Естественно, меня не пускали, у меня была музыкальная школа, еще что-то. Но в целом я не много потеряла. Нет тоски и страданий, что я не повеселилась. Родители старались меня оберегать, и вроде я достойным человеком выросла.

— Понятно, на революционерку Климову в жизни вы не особенно похожи. А какие исторические личности вам ближе?

— Я могу поделиться своими мыслями буквально последних недель. Знаете, в интернете пишут, что, по статистике, мужчины если думают об истории, то чаще всего — о Римской империи. И кто-то, тоже в интернете, задался вопросом: есть ли своя «Римская империя» у женщин? О каких моментах истории они больше всего думают? И я обнаружила, что примерно раз в неделю, а иногда и чаще, я сама думаю, во-первых, о принцессе Диане. И в этом со мной, оказывается, солидарно большое количество девочек. Это необъяснимо, но факт: мы, женщины, постоянно думаем о принцессе Диане.

Вторая тема, которая сейчас меня мучает, — расстрел царской семьи. В последнее время я начала смотреть документальные фильмы, расследования, теории заговоров и так далее. Эта тема почему-то стала меня беспокоить. Я очень сожалею об этой трагедии…

— Мне кажется, вы могли бы сыграть кого-то из царевен — дочерей императора. Скажите, а это интересно — играть реального исторического персонажа?

— Интересно, но это большая ответственность. В «Столыпине» мне помогает, что есть некоторое расхождение с оригиналом и художественный вымысел. А раньше в фильме «Стрельцов» я играла жену главного героя, это во многом был собирательный образ. Я не снималась в роли реально существовавшего или ныне живущего человека — вот как девчонки из «Комбинации» сыграли сейчас Апину и Иванову (имеется в виду сериал «Комбинация». — Прим. ред.). Думаю, у них невероятная нагрузка и ответственность.

— Вы как-то говорили, что первая сцена для вас — самая тяжелая, это всегда стресс. Какая у вас была первая сцена в «Столыпине»?

— Очень красивая. В Санкт-Петербурге несколько улиц перекрыли ради съемок, пустили актеров массовых сцен в исторических костюмах, кареты, повесили исторические таблички с ятями. Я на это все со стороны посмотрела и подумала: «Вау, неужели это все ради меня?! Ради того, чтобы я красиво постояла на мосту с сумочкой, в какой-то шляпке и произнесла с партнером какой-то диалог?» Это очень приятно.

Но стресс никуда не делся. В первый съемочный день я могу заболеть, стушеваться, начать запинаться, путаться немножко. Из-за того, что нервничаю, нахожусь немного в зажиме. Все новое, группа новая, люди вокруг незнакомые, и не хочется ударить в грязь лицом.

— Как вам работалось с партнерами, в частности с Павлом Поповым, сыгравшим вашего возлюбленного?

— Команда была прекрасная. А Паша вообще партнер мечты. Он замечательный артист, выпускник «Щуки», а это вахтанговская школа, они максимально подробно входят в образы. У Паши получилось сыграть невероятного мерзавца с безумным взглядом, яркого, обольстительного, — он это сделал очень круто. И конечно, Пашка большой молодец, я страшно рада, что наконец он начал много сниматься. И это абсолютно заслуженно, он классный артист.

— Вы видели его Пьера Безухова в «Войне и мире» в Вахтанговском театре?

— Нет, до сих пор не сходила, хотя слышала кучу восторгов. На этот спектакль просто не попасть! Но надо успеть — не дай бог закроют еще.

— Скажите, вы сами приглашаете кого-то из коллег в Ермоловский театр на свои спектакли?

— У меня там остался один спектакль — «Утиная охота», мы играем его достаточно редко. И в основном на гастролях. Только что показывали в Санкт-Петербурге, до этого в мае в Москве в мой день рождения, в следующий раз будем играть в марте — опять на гастролях.

— В кино вас можно увидеть часто. Мне, например, очень нравятся сериалы «Лада Голд» Никиты Власова и «Взрослые» Кати Тодоровской. А в театре, получается, у вас какое-то затишье?

— Как будто бы да. Но, думаю, всему свое время. Просто сейчас такой период, театр не заряжает так, как кино. Хочется, чтобы случился интересный спектакль, пока этого нет. Но я все равно театральная актриса, театр в моей жизни с 12 лет, и отказываться от него я не собираюсь, он мне необходим.

— Любому профессиональному артисту театр дает что-то особое...

— Да, это удивительно. Я сейчас была на гастролях, два дня назад играли «Утиную охоту», и потом у меня было такое состояние — похоже на похмелье, да еще и будто палками избили. Потому что я давно не выходила на сцену, не работала в таком напряжении три часа подряд. Кажется, организм начинает отвыкать. Мне это не понравилось.

— А что бы вы хотели сыграть, в чем сняться? У вас есть прекрасный шпионский триллер на Netflix — «С холода», его снимали в Мадриде. Не было возможности продолжить международную карьеру? Вообще, мне кажется, у вас есть все данные, но, может, недостаточно амбиций.

— Если говорить об иностранных проектах, мне действительно немного не хватает уверенности. Но вроде и время сейчас неподходящее для этого, не так ли? Хотя в любое время случаются чудеса. Например, недавно в американском фильме «Анора» снялись Марк Эйдельштейн, Юра Борисов и Даша Екамасова, за которых я безумно рада, как за себя.

Но относительно русских проектов я не согласна с тем, что у меня мало амбиций. Просто существует, наверное, какое-то несовпадение моего сегодняшнего самоощущения и того, что мне предлагает индустрия. Мне почти тридцать, роли 19-летних я отказываюсь играть. При этом я выгляжу как девчонка, и режиссеры не видят меня в ролях моих ровесниц — такой вот диссонанс.

Конечно, я бы хотела сыграть какую-то драматическую, серьезную роль. Но у меня нет фиксации на жанрах, я ­люблю разное. Я и царевну мечтаю сыграть в сказке, и что-то трагическое, и в серьезной классике. Конечно, всему свое время, и оно настанет тогда, когда я сама приду к внутреннему балансу. Я не считаю себя какой-то выдающейся артисткой, в последнее время стала говорить, что я просто ремесленник, и когда вижу работы коллег, думаю: «Я бы так не смогла». Надо просто работать над собой, учиться, и, возможно, эта долгожданная, серьезная, драматическая работа придет в мою жизнь.

— А как вы работаете над собой?

— Надо себя напитывать постоянно чем-то, будь то литература, кино, театр. Самое ужасное для артиста — существовать в своем пузыре, вакууме. Не могу сказать, что я прямо чтец-чтец, но прививаю себе такую привычку. На ночь читаю обязательно. Последнее, что вижу перед сном, — это не телефон. Прямо заставляю себя. Потому что, конечно, по привычке, выработавшейся годами, обожаю влезть в интернет и погрузиться в него. Потом обнаруживаю себя через два часа в комментариях неизвестно у кого, разбирающейся в каком-то разводе неизвестной мне женщины…

Еще с февраля я начала делать зарядку по утрам, тянуться. Купила аппликатор Кузнецова. То есть я совершенствую тело, как и голову. Ввожу дисциплину в жизнь. Мне это тяжело дается, потому что я очень недисциплинированная. Но я стараюсь и собой горжусь. Для меня даже маленькие шажочки в этом направлении — большая победа.

— Какую книгу вы читали вчера перед сном?

— «Прекрасный мир, где же ты» Салли Руни. Ее предыдущий роман «Нормальные люди» стал бестселлером во всем мире, и потом по нему сняли замечательный сериал, тоже очень известный. Я никогда ее не читала, только смотрела сериал, а тут была в Питере и зашла в свой любимый книжный магазин. И у меня глаз упал на «Прекрасный мир…». Оказалось, эта книга удивительно соприкасается с моей жизнью, в ней очень чутко, как-то интимно и нежно описаны переживания и рефлексия тридцатилетних.

А с сериалом, про который я говорила — «Нормальные люди», — у меня удивительная вышла история: я все серии плевалась и злилась, а в конце рыдала белугой и не могла остановиться. Вроде бы ничего в нем не происходит, а он все равно тебя пробивает. Салли Руни — очень нежный автор, откровенный. Это чтение, с одной стороны, легкое, а с другой — терапевтическое и успокаивающее, когда находишь свои же мысли в чужих строках.

— Что вас еще «пробивает», кроме книг и фильмов? Встречи с людьми, путешествия? Может быть, вы в какой-то точке земного шара что-то такое особое ощутили, о чем можно сказать — «пробивает»?

— Да, я могу с ходу назвать два места. Первое — Алтай, где я побывала только этим летом, мы там вместе с мамой путешествовали пять дней. Моя мама не раз говорила, что у нее с детства в голове была картинка: какие-то поля и она куда-то идет. Она мечтала об этом месте долгие годы. Так вот, когда она приехала на Алтай, про­изошло узнавание, у нее все сошлось! Мы с ней отлично провели время, проехали эти края насквозь, практически до границы с Монголией, нам осталось буквально 60 километров.

И второе место, которое мое-мое, — это Таиланд. Я там отдыхаю душой и телом. Прошлой зимой удалось прожить там целый месяц. Когда ты приезжаешь в отпуск на неделю, стараешься накупаться на год вперед, наесться фруктов и так далее. А когда есть время, расслаб­ляешься. Можешь сказать: «Не хочу сегодня купаться, хочу весь день на мопеде гонять по джунглям и слушать музыку». Или: «А сегодня хочу весь день лежать в кровати, не обязательно вставать в семь утра и бежать на море». То есть нас так приучили: быстро на море, выжать все по максимуму из отпуска. В итоге приезжаешь еще больше уставший, хоть и загорелый. А настоящий отдых — это когда ты позволяешь себе остановиться, заземлиться и прийти в норму по всем фронтам.

— Вы называли себя абсолютным гедонистом. Мол, вам важно получать максимум удовольствия от всего. А физические удовольствия от чего вы получаете?

— От вкусной еды — это стопроцентный источник удовольствия. А еще танцы. Я танцую дома постоянно.

— Общение с вашей кошкой, которую вы называете дочкой, тоже удовольствие?

— Ну, я иронизирую, когда называю ее дочкой. Конечно, это мое родное существо. Она сейчас живет с моей мамой, там более спокойный режим, чем у меня. Кошка стала ездить на дачу, они с мамой уже подружки. Мы смеемся, что я, как в плохих сериалах, — девочка, которая залетела в 16, отдала маме ребенка и сказала малышу: «Я в Москву на заработки, но за тобой вернусь». Мать-кукушка! Скучаю по кошке, но не получается пока ее забрать.

— Если кошка у мамы, значит, вы по-прежнему много снимаетесь.

— Да, вот прямо сейчас снимаюсь в неожиданном для себя проекте — спин-оффе сериала «Беспринципные». Меня туда пригласили без проб, и я согласилась. Мне понравилась моя героиня, как и моя основная партнерша Кристина Бабушкина, замечательная актриса. Мы вместе гуляем по Питеру, потому что я играю экскурсовода. Все очень легко, красиво, современно — я попала в хорошую актерскую компанию. Это такой проект для удовольствия. Редко бывает, что съемки в красивых местах, в красивых квартирах, да еще и можно в кадре есть суши и другую вкусную еду. Обычно-то я мерзну в снегу, горю в огне, ну или тону, а хочется покайфовать и поносить красивые наряды. Словом, хочется не умирать, а наслаждаться!