Карьера этого артиста продолжалась около 80 лет. Более тысячи песен (большинство из них он написал сам), три сотни альбомов, более 180 миллионов проданных пластинок и записей, сотни гастролей, тысячи концертов и свыше 70 фильмов...
Его музыка и стиль вышли далеко за рамки золотого века шансона и оказали огромное влияние на французскую и мировую эстраду. Азнавур пел на французском, английском, итальянском, немецком, армянском, испанском и русском языках. Боб Дилан на вопрос о любимых музыкантах ответил: «Я очень люблю Шарля Азнавура. Услышал его первый раз на концерте в Карнеги-холле в Нью-Йорке в 60-е годы, и у меня буквально снесло крышу». Стинг говорил: «Для меня Азнавур — икона не только как певец, но и как актер, личность, мастер шансона». Азнавуром восхищались Фрэнк Синатра, Селин Дион, Эдит Пиаф. Лайза Миннелли признавалась, что именно он «научил ее петь и полностью изменил жизнь».
В 1998 году по результатам опроса, проведенного крупнейшими медиа, Шарль Азнавур был назван «артистом столетия», обойдя Элвиса Пресли, Фрэнка Синатру и Боба Дилана. Смерть 94-летнего певца, актера и композитора в октябре 2018 года для многих стала шоком. Казалось, Азнавур обладает каким-то особым знанием о жизни, дарующим ему бессмертие. С 2006 года он без устали давал концерты по всему миру — несмотря на проблемы и со зрением, и со слухом (Шарль не скрывал, что использует слуховой аппарат и телесуфлер, когда забывает слова собственных хитов). В 2014—2016 годах выступал в Брюсселе, Берлине, Барселоне, Мадриде, Праге, Москве, Бухаресте, Лондоне, Дубае, Монреале, Сиднее, Нью-Йорке, Монако, Токио, Амстердаме. В 2017—2018 годах гастрольный тур включал Сан-Паулу, Рио-де-Жанейро, Сантьяго, Буэнос-Айрес, Москву, Вену, Сидней, Мельбурн, Гаити, Мадрид, Лондон... Концерт в Осаке 19 сентября 2018 года стал его последним выступлением...
Шарль Азнавур родился в Париже в семье армянских эмигрантов, уехавших во Францию в 1922 году. При рождении он получил имя Шахнур. Отец Миша (Мамикон), наполовину грузин и наполовину армянин, родился в Ахалцихе Тифлисской губернии Российской империи и стал певцом. Дед Азнавура по отцовской линии был поваром губернатора в Тифлисе. Мать Кнар, актриса и искусная белошвейка, происходила из армянской купеческой семьи, жившей в Турции. Шарля и его сестру Аиду с детства учили армянскому языку и культуре. Родители ставили в их небольшой квартире в Латинском квартале Парижа домашние спектакли, и Шарль в 5 лет сыграл свою первую роль. Не скрывали Миша и Кнар и своего отношения к несчастьям, которые переживала их родина. «Эта трагедия в моей крови», — однажды признался Азнавур, имея в виду геноцид армян. Они жили более чем скромно, занятия искусством дохода не приносили, пришлось открыть маленький армянский ресторанчик, где работала вся семья. А отец с сыном по вечерам пели перед посетителями. Но ресторан тоже почти не приносил денег, тем более что родители постоянно кормили кого-то бесплатно, и в конце 30-х годов закрылся. Шарль подрабатывал разносчиком газет и торговал на блошиных рынках старинным хламом и безделушками.
В 9 лет будущий шансонье бросил школу и подвизался в театре, а позже снимался в эпизодах в кино. В 11 лет он уже разъезжал по городам и весям с уличной театральной труппой. Певцом становиться не собирался: играть на сцене — вот что его занимало больше всего. Но во время войны Азнавур зарабатывал на хлеб именно пением в кабаре и ночных клубах и помогал родителям прятать от немцев армян, евреев, русских и всех, кто в этом нуждался. Отец был связан с Сопротивлением, и много позже Шарль получит специальный орден за заслуги семьи в период немецкой оккупации.
В начале 40-х Шарль познакомился с таким же, как он, молодым композитором и музыкантом — Пьером Рошем. Их дуэт пользовался успехом в клубах и кабаре Франции. Пьер играл на пианино и пел даже чаще, чем Азнавур, потому что голос Шарля нравился далеко не всем. Иногда его даже «просили» со сцены грубыми криками или улюлюканьем. В основном роль Азнавура заключалась в сочинении музыки и стихов для песен, которые исполнял его партнер. В 1946 году на «Роше и Азнавура», как именовался их музыкальный дуэт, обратила внимание Эдит Пиаф. Королева французского шансона пригласила их в свое турне по Северной Америке — они выступали у нее «на разогреве». А по возвращении заключили контракт с «Олимпией» и «Альхамбра», крупнейшими концертными залами во Франции. Вскоре Пиаф убедила Азнавура начать сольную карьеру. Но критики, да и публика, в большинстве своем далеко не сразу оценили нового протеже Пиаф. Он сочинял песни для Эдит и 8 лет жил вместе с ней в качестве секретаря. По его уверениям, их связывала исключительно «романтическая дружба» или же, как он еще говорил, «больше, чем дружба, но меньше, чем любовь». «Мы были как кузены. Сообщники. И это нас и спасло... Я лишь вытирал Эдит слезы, когда она страдала от очередной любовной драмы». На вопрос, почему все-таки Пиаф «зацепила» не известного никому Азнавура и так долго держала при себе, он отвечал: «Я принес ей свою молодость и безумие, она любила мою джазовую живость».
Пиаф считала, что Азнавуру мешает добиться успеха его мужская непривлекательность, и месяцами уговаривала его хотя бы исправить нос, поскольку все остальные недостатки, вроде маленького роста, нефранцузского происхождения и худосочности, исправлению, увы, не подлежали. После того как он наконец согласился лечь под нож хирурга, Пиаф посмотрела на Шарля и мрачно сказала: «Раньше ты мне нравился больше».
Позже Азнавур скажет: «Все больше и больше мужчин себя меняют. И это всегда заметно, когда их показывают по телевидению. Закрашенная седина под ярким светом приобретает голубой оттенок. Да, я поменял себе нос. Сделал так, что вместо выпавших седых волос появились новые — тоже седые. Но оставил свои морщины на месте. И я выгляжу моложе других, потому что никогда больше не пытался отретушировать работу, которую проделала природа».
Критики, особенно во Франции, еще долго будут называть его «уродливым и низкорослым», его голос «необработанным и ужасным», а слова песен «вульгарными». Один из критиков написал: «Зачем они выпустили калеку на сцену?» — Азнавур до конца своих дней не мог забыть этих слов. Тогда еще не все понимали, что он — современный трубадур, унаследовавший исконно французские традиции средневековых менестрелей, или жонглеров, как их именовали в Средние века. Представляя свои песни на самые запретные темы, обращаясь в том числе к не слишком образованным людям и эмигрантам, он выглядел «фривольным грубияном» и даже некоторой угрозой обществу. Но это не помешало, а, напротив, во многом и помогло Азнавуру стать одним из самых успешных артистов в мире. Его песни о любви всегда отличались рискованными сюжетами. Секс в 40-е годы был темой если не запретной, то подаваемой публике, что называется, при выключенном свете. Певицы могли петь о своем разбитом сердце, но вот певцы не должны были демонстрировать отчаяние из-за превратностей любви. «До Азнавура отчаяние не пользовалось популярностью», — говорил Жан Кокто.
Шарль сочинял песни и пел обо всем — о депрессии, сексе (реальном, лишенном привычного флера романтики и недосказанности), вреде предрассудков и предвзятых мнений, насилии над женщиной и ее праве об этом рассказывать, фатальных происшествиях, которые случаются с людьми... И на протяжении всей карьеры упорствовал в своей «ереси», не желая раскаиваться и продолжая рассказывать в своих песнях о том, что было не принято обсуждать вслух, не то что перед тысячами людей. Полушутя называл это свое стремление нарушать любые табу «своего рода недугом». Одна из таких песен, Apr?s l’amour, в 1955 году была даже запрещена на французском радио.
Шоу в Касабланке в 1956 году считается поворотным моментом в артистической карьере Азнавура — там публика практически впервые бурно и однозначно продемонстрировала свое принятие и обожание музыки и песен «малыша Шарля», как вскоре будут его называть во Франции. А в 1960 году свои двери распахнул перед шансонье знаменитый Карнеги-холл в Нью-Йорке. Только тогда критики признали наконец его талант и необыкновенное очарование голоса. Каждое выступление становилось событием, а билеты на концерты раскупались за считаные часы. К концу 50-х песни Шарля стали одна за другой становиться шлягерами и возглавлять музыкальные хит-парады.
Одним из первых с Азнавуром начал сотрудничать маэстро Поль Мориа со своим оркестром. На протяжении жизни Шарль выступал вместе на концертах и записывал пластинки с Фрэнком Синатрой, Элтоном Джоном, Селин Дион, Брайаном Ферри, Стингом, Патрисией Каас, оперными тенорами Лучано Паваротти и Пласидо Доминго. Еще одна его музыкальная партнерша, Лайза Миннелли, не скрывала никогда, что именно Азнавур научил ее петь. «Она сама так говорит. Иначе я бы не посмел открыть рот», — по-детски комментировал он признания Лайзы.
Как и дорога к славе и признанию, его путь к счастью тоже не был легкой прогулкой в парке. Но и точно так же после всех неудач и проблем личная жизнь обернулась успехом.
Со своей третьей женой Уллой Торсель Азнавур прожил 51 год — до самой своей смерти. Мало кто из звезд может похвастаться столь долгим и при этом несомненно счастливым браком. Спокойно, но решительно Улла отклоняла любые просьбы об интервью, предпочитая держаться в тени мужа и редко появляясь на публике. Вокруг нее сложилась аура загадочности — множество журналистов безуспешно на протяжении десятилетий пытались разгадать тайну ее счастливого брака с известным сердцеедом Азнавуром. Сам же он уверял, что главный секрет прост и заключается в двух его неудачных первых браках. Первый раз он женился в 21 год в 1946 году на Мишлин Рюгель и развелся спустя 6 лет. «Мы были слишком молоды, и у меня не было денег, чтобы брать с собой жену на гастроли. Мы расстались друзьями, очень мирно. Я не платил алиментов, но оплатил ее вторую свадьбу и зубного врача». От этого брака у него родилась дочь Патрисия (Седа). Азнавур не раз повторял, что всегда предпочитал расставаться с женщинами по-доброму. Но в случае со второй женой Эвелин Плесси номер не прошел. «Этот разрыв дорого мне обошелся. Она не хотела быть за мной замужем, но и деньги терять не хотела. Мне же стремление обогащаться, иметь как можно больше денег всегда представлялось аморальным. Очень плохо мы расстались. И это печально». Впрочем, в этой истории не все так просто. В некоторых источниках говорится, что одной из причин развода с Эвелин (они были в браке с 1955-го по 1960 год) стало отсутствие детей. При этом ребенок у Азнавура все-таки родился — в начале 50-х у танцовщицы кабаре, с которой у Шарля был короткий роман, на свет появился сын певца Патрик. Судьба парня оказалась печальной. В возрасте 25 лет его нашли мертвым в подаренной отцом квартире. Были ли тому виной алкоголь и таблетки, рассыпанные рядом с телом, неизвестно, по крайней мере официально. Семья Азнавура умеет хранить секреты.
В отличие от первых двух жен-певиц, 20-летняя модель Улла Торсель, приехав в Париж из Швеции, в деньгах особо не нуждалась. С Азнавуром они встретились и познакомились случайно в одном из парижских ресторанов. Шарль обратил внимание на красивую блондинку без капли макияжа на спокойном лице и позже говорил, что больше всего его привлекла ее «скандинавская честность». Месяцем позже он снова встретил шведку в Сен-Тропе на вечеринке у своего приятеля Саши Дистеля, актера и композитора русского происхождения. Любовь модели и певца разгоралась медленно, постепенно. «Огонь хорош в любовных делах, но он имеет свойство быстро все выжигать. Чем быстрее женишься, тем быстрее разведешься», — считал Азнавур.
Он вообще не хотел жениться, разочарованный предыдущими попытками, его устраивали отношения без брака. Но Улла придерживалась строгих протестантских традиций. И когда поняла, что Азнавур не готов переступить через свое нежелание официально закрепить их союз спустя почти три года романа, уехала в Швецию, к своей семье. Будучи на гастролях в Сан-Франциско в то время, он не выдержал и, позвонив ей, попросил заказать свадебное платье. Они поженились в Лас-Вегасе в январе 1967 года. Улла родила Шарлю троих детей. Дочь Катя, как и первая дочка Азнавура Патрисия, пошла по отцовским стопам, став актрисой и певицей. Сын Миша — писатель и музыкант, младший сын Николя — специалист в области неврологии, взявший на себя управление благотворительным фондом, созданным его отцом.
Вдова певца после его смерти согласилась дать интервью — в виде исключения. Улла сказала, что справиться с горем ей помогает музыка мужа. «Я слушаю его песни дома, в машине... Я слушаю артиста, а не своего мужа. Потому что я никогда этих двоих не путала».
Среди 70 фильмов, в которых снялся Азнавур, — «Стреляйте в пианиста» Франсуа Трюффо, дружившего с Азнавуром и писавшего этот сценарий именно для него, «Призраки шляпника» Клода Шаброля, «Жестяной барабан», «Дьявол и десять заповедей», «Арарат». Азнавур много помогал родине своих предков Армении, получил гражданство, был ее представителем по всему миру, сразу же приехал туда после страшного землетрясения 1988 года...
«Не собираюсь хвастаться, но должен признать, что для необразованного сына эмигрантов я неплохо преуспел», — говорил Азнавур.
Незадолго до смерти артист планировал турне, посвященное своему 95-летию, и выражал желание устроить грандиозное шоу 22 мая 2024 года, в день своего столетнего юбилея. «Почему я должен останавливаться? Чтобы умереть дома в кресле? Нет, спасибо», — сказал Шарль в своем последнем интервью. Присущая ему самоирония заканчивалась, когда дело касалось столь серьезного аспекта, как окончание работы и жизни...
В апреле 2018 года должен был состояться концерт Азнавура в Санкт-Петербурге. Но его отменили из-за проблем со здоровьем — 93-летний певец оказался в одной из клиник города. Выступление отменили, и Шарль обещал непременно вернуться в Россию в следующем году. Однако 1 октября 2018 года умер в своем доме на юге Франции...
Прощальная церемония с Шарлем Азнавуром состоялась в Доме инвалидов в Париже. Гроб с телом великого шансонье, задрапированный во французский флаг, внесли и установили под звуки народного армянского музыкального духового инструмента дудука во дворе Дома инвалидов, где похоронен Наполеон. «Во Франции поэты не умирают», — сказал президент страны в прощальном слове и назвал Азнавура одним из самых «значительных представителей Франции», чьи стихи и песни обращались к «нашей тайной хрупкости и уязвимости, служили спасительным и успокаивающим бальзамом для миллионов людей... Столько лет подряд он делал нашу жизнь приятнее, а слезы — менее горькими...».
