Роман Мадянов: самоотверженный однолюб

В начале октября состоится премьера фильма режиссера Павла Воронина «Мужские правила моего деда», главную роль в котором исполнил Роман Мадянов. Актера нет с нами ровно год, но картины с его участием продолжают выходить. О Романе Сергеевиче нам рассказали его сын Роман Мадянов-младший и близкий друг — продюсер и руководитель Современного Театра Антрепризы Альберт Могинов.

— Роман, ваш отец очень много снимался. Вам в детстве хватало времени на общение с ним?

Роман: Знаете, у нас с ним отношения были немножко молчаливые. Вот сейчас, оглядываясь назад, мне кажется, что в какие-то моменты жизни папиного внимания мне, наверное, не хватало. Но в то же время я не считаю, что это плохо, и уж тем более не виню его. У папы была своя жизнь, у меня — своя, он зарабатывал деньги для семьи. А все свободное время старался проводить с нами. Отец был домашним, ему нравилось в одиночестве посмотреть какое-нибудь хорошее кино, полежать, поесть, подумать, почитать... Конечно, у нас бывали гости, и сам он выходил в свет. Брал меня на премьеры своих фильмов. Особенно мне запомнилась премьера картины «Утомленные солнцем 2: Цитадель» в кинотеатре «Октябрь». Событие было грандиозное, и сам фильм произвел на меня огромное впечатление. Но! Отец никогда не оставался на фуршеты, на тусовки — поэтому после просмотра мы возвращались домой.

У нас с ним было общее хобби — мы любили играть в видеоигры. Бывало, я приходил из школы домой, а папа, если не было съемок и репетиций, уже сидел за приставкой. Я делал уроки и присоединялся к нему. Играли всегда в одной команде, а не друг против друга. Радовались общей победе, обсуждали, как пройти следующий уровень. Так что время побыть вместе мы всегда находили. Я обожал его чувство юмора, он всегда был готов с лету обыграть любую ситуацию, сымпровизировать…

— Роман, ваше детство прошло в Вешняках. Почему ваш отец, такой знаменитый артист, выбрал для жизни спальный район?

Роман: В девяностые наше материальное положение не позволяло жить в центре. Да и эту двухкомнатную квартиру в Вешняках «пробила» для папы Наталья Гундарева…

Альберт Могинов: С Натальей Георгиевной они дружили. Гундарева была проницательным человеком и видела, с одной стороны, огромный актерский талант Мадянова, а с другой — ценила его человеческие качества: искренность, доброжелательность, бесхитростность. И, заручившись поддержкой худрука «Маяковки» Гончарова, задействовала свои связи и авторитет, чтобы Роману выделили квартиру.

— Роман, а где вы и ваши родители жили до того, как переехали в Вешняки?

Роман: В Люберцах, с семьей мамы: моей бабушкой и мамиными младшими братьями. Вшестером в большой четырехкомнатной квартире.

— Как папа с тещей ладил?

Роман: Замечательно. У них была абсолютная гармония. Отец очень любил свою тещу — мою бабушку Татьяну Николаевну, называл ее мамой. Он был бесконфликтным человеком, старался решать все проблемы мирным путем.

— В нулевые Мадянов стал хорошо зарабатывать в кино. Баловал вас и маму подарками?

Роман: В какой-то степени — да. Например, я всегда увлекался видеоиграми, и папа подарил мне игровую приставку. Я его даже не просил. Это было так неожиданно и клево! Когда появлялась возможность, отправлял меня с мамой куда-нибудь на отдых на море. Причем сам он не мог составить нам компанию, потому что много работал. Ну а когда я вырос и научился водить, подарил мне машину.

— Альберт, вы ведь много вместе ездили на гастроли? Каким человеком Роман Сергеевич был в жизни?

Альберт: Веселым и позитивным. При этом достаточно закрытым. Роман не допускал большого количества людей в свой круг. Но если кого-то принимал, то не сомневайтесь — этот счастливчик был обласкан его вниманием. Мадянов — человек-душа, остроумный, радушный, гостеприимный и очень порядочный. Он не был хохмачом, но подколоть мог на раз. В нашем театре на спектакле «Загадочный уик-энд» с Аленой Бабенко, Славой Разбегаевым, Аней Банщиковой Аня иногда забывала текст — так Роман Сергеевич за это ее по-доброму подкалывал, напоминая, что к работе надо готовиться ответственнее.

На гастролях Современного Театра Антрепризы после каждого спектакля мы собирались на общий ужин. Не только артисты, но и сотрудники постановочной части, и монтировщики — все, кто участвовал в процессе. Так у нас было заведено, я всегда старался в коллективе поддерживать семейную обстановку. Люди очень много времени проводят вместе, и им должно быть комфортно друг с другом. Романа в нашем театре обожали все: и партнеры по сцене, и сотрудники. И его «Мадяновку» тоже! Если после спектакля или киносмены посиделки, то первым делом все с вопросом к Роме: «А «Мадяновка» есть?»

— Настойка?

Альберт: Да. Рома так и не раскрыл секрета, но нотки чеснока, перца и хрена я там чувствовал. К сожалению, этой «Мадяновки» уже не попробовать, потому что рецепт ушел вместе с ним.

Отношение Ромы к профессии, к зрителю, к партнерам было чрезвычайно ответственным, если не сказать жертвенным. Помню, готовили «заказник» для крупного корпоративного клиента. И вдруг в день спектакля звонит мне жена Романа и сообщает, что его везут в больницу. Кажется, случилось обострение панкреатита. Я в шоке, потому что второго состава нет. Но через какое-то время мне перезванивает сам Мадянов: «Слушай, я в «скорой», а у тебя там как?» Я говорю: «Полный зал». — «Заменить можешь?» — «Нет, — отвечаю, — буду отменять». И что же делает Роман Сергеевич? Он разворачивает «скорую», приезжает, отыгрывает спектакль и после этого едет в больницу. Причем я не просил, не настаивал. Но он сказал: «Я не могу подвести партнеров и зрителей».

— А кого из артистов Мадянов считал своими друзьями?

Альберт: В актерском кругу самым близким его другом был Федор Добронравов. Они даже дома построили в одном дачном поселке, по соседству, через забор. Федя очень классно варит раков. И Роман Сергеевич, как гурман, всегда это ценил. В свою очередь, Мадянов очень вкусно готовил мясо, рыбу, птицу, что охотно дегустировал Федор. Но и подкалывали они друг друга по-соседски. Рома на своей территории вырыл прудик. Ну не мог он без рыбалки! И если из-за плотного съемочного графика не получалось вырваться на природу, в свободное время забрасывал удочку на собственном участке и выуживал карасей. Ну а Федор однажды втихаря закинул в домашний водоем Мадянова китайских декоративных карасей — золотых, красных, синих. И вот поутру, спросонья, Рома закидывает удочку и вытаскивает карася кислотного цвета. Он в шоке, ничего не может понять: откуда?! Долго потом они эту историю со смехом обсуждали!

— Раз Мадянов был таким любителем рыбалки, у него, наверное, случались и более серьезные уловы…

Роман: Самый впечатляющий улов, о котором отец всегда рассказывал, — 98-килограммовый сом. Папа шутил, что сом весил центнер, но пока он его тащил — похудел.

Альберт: Однажды для артистов, занятых в спектаклях нашего театра, я устроил выезд в Астрахань. Были Саша Стриженов, Марат Башаров, Паша Трубинер, Володя Виноградов, Олег Комаров и другие. Роман Сергеевич в это время, как всегда, снимался, но сказал: «Как же я к вам хочу! И обязательно прилечу!» Потом звонит: «Вырваться смогу только на один день, порыбачу и улечу обратно на съемки». И вот с утра приезжает машина, выгружается Роман Сергеевич. Спрашиваю: «Рома, может быть, перекусишь с дороги?» — «Нет-нет, некогда — скорее поехали на рыбалку». Садится в лодку, забрасывает удочку и вскоре вытаскивает огромного пятикилограммового судака! Запихивает его себе в рюкзак и говорит: «Ну все, ребята, я поехал!» Причем ни до, ни после никто такого трофейного судака в тот заезд не поймал.

Роман сыграл в моем театре в четырех спектаклях, но подружились мы с ним именно благодаря общей любви к рыбалке и охоте. В течение пяти лет я был организатором актерского рыболовного турнира «Стар фиш» на озере Бобок в Раменском районе. Каждый заезд собиралось по 50—60 артистов. Формат был очень востребованным, потому что актеры имели возможность отдохнуть без посторонних глаз — половить рыбу, пообщаться, поесть ухи, выпить. Почувствовать себя простыми, нормальными людьми, когда к ним не подходят, не просят сфотографироваться, не задают глупых вопросов.

Нередко мы с Романом и на рыбалку, и на охоту ездили вдвоем. Где мы только не были… У меня товарищ в Астрахани работал главным тренером гандбольного клуба «Волгарь». Как-то раз звонит: «У нас в низовьях Волги есть база, приезжайте с Романом Сергеевичем». Привезли нас практически на Каспий, там стоят две брандвахты — плавучие домики. И мы провели три дня без телефонов, без суеты и людей. Вот это было счастье! Каждые утро и вечер — охота на уток, шел как раз пролет. И вот мы стоим с Романом каждый на своем плоту в двухстах метрах друг от друга, а утки — прямо на нас! Только успевай перезаряжать! Причем с утра вся птица почему-то летела на Мадянова, а вечером — на меня, поэтому у нас было некое соревнование — в конце дня подсчитывали, кто сколько добыл.

— Он был меткий стрелок?

Альберт: Да-да. И это особенно было заметно, когда мы охотились на фазанов — мимо него ни один не пролетал. Рома всегда хвастался ружьем «Зауэр», которое перешло к нему от старшего брата, а к брату — от отца. Такая семейная реликвия. После смерти Ромы это ружье его жена Наташа подарила мне на память о друге…

— А что вы с дичью, добытой на охоте, делали?

Альберт: Готовили шулюм, плов. На самом деле дикая утка, если ее правильно приготовить, очень вкусная. И в этом мы тоже соревновались — кто вкуснее и оригинальнее сделает, делились рецептами. У Ромы было фирменное блюдо для охоты, он варил говяжьи голяшки по собственному рецепту. Поэтому первое, что всегда спрашивали наши товарищи, когда Мадянов приезжал: «Роман Сергеевич, а голяшки будут?» Он улыбался: «Будут». Ну а свои трофеи, добытые на рыбалке или охоте, он нес к ногам жены. Звонил: «Натусик, я тебе везу грибочки… Натусик, я тебе везу уточек… Натусик, везу лосика…»

— Роман, а вас отец брал на рыбалку или охоту?

Роман: Иногда мы выезжали на рыбалку всей семьей вместе с нашими друзьями на машинах. А пару раз мы с папой были вдвоем. Однажды отправились на Истринское водохранилище с лодкой и палаткой. Помню, долго выбирали место, где расположиться, потом отец учил меня палатку устанавливать. Ему пришлось со мной повозиться — потому что я очень быстро съел всю еду, которую мы прихватили из дома. Тогда он вручил мне мачете, чтобы я нарубил веток для костра. А сам начистил рыбы из нашего улова и пожарил ее. Ночью рыбалка продолжилась: мы покачивались в лодке, и я фонариком подсвечивал поплавок его удочки. А потом смотрели в ночное небо, и папа показывал мне свои любимые созвездия. Такие детские воспоминания…

— Как познакомились ваши родители?

Роман: В Театре Маяковского. Отца, еще студента ГИТИСа, пригласил работать в театр его педагог, худрук и главный режиссер «Маяковки» Андрей Гончаров. А мама трудилась там осветителем. Когда я родился, она ушла из театра. Позже мама недолго подрабатывала учителем в школе, в которой я учился.

Альберт: Наташа очень мудрый человек, она никогда не лезла в профессиональную сферу супруга, была хранительницей домашнего очага. Создала такую атмосферу, что Рома все время стремился домой. И если кто-то из актеров после охоты, съемок или спектакля готов был погульбанить и покуролесить, то только не Рома! В отличие от большинства коллег он был однолюбом — как познакомился с Наташей после института, так всю жизнь с ней в любви и прожил. Он очень тепло и трепетно относился к супруге. Уезжая куда-то, все время ей звонил, «докладывал», что у него и как, интересовался делами ее и сына.

— После сериала «Солдаты» Роман Сергеевич стал очень востребованным актером. А как он относился к своей узнаваемости?

Альберт: Звездная болезнь его не коснулась. Очень добродушный и доброжелательный, он никогда не отказывал поклонникам в возможности сфотографироваться, поговорить или получить автограф. Был такой случай: мы ехали на рыбалку на машинах в Дагестан. Проезжали Калмыкию, и нас остановил гаишник. Видит сквозь стекло — мужики в камуфляже и спрашивает моего водителя: «Генерала везете?» Тот говорит: «Ну да». Постовой заглядывает в окно, а на заднем сиденье вместо генерала — артист Мадянов. И представляете, гаишник отдает честь, жмет руку моему водителю и говорит: «Проезжай».

Роман: К своей узнаваемости папа с пониманием относился. Как вы правильно заметили, пик популярности был после сериала «Солдаты», где отец виртуозно сыграл майора Колобкова. В тот период он, конечно, от повышенного внимания уставал. Помню, на Селигере мы с отцом пошли в местный магазин. И там на нас стал как-то косо посматривать один подвыпивший мужчина. В конце концов не выдержал и спросил: «Колобков, ты, что ли?»

Альберт: Самое главное, что он не остался заложником роли Колобкова. Хотя, как и все артисты, этого боялся. Поэтому к «Солдатам» временами настороженно относился. Но на самом деле Роме опасаться было нечего, учитывая количество ролей, которые он сыграл в культовых кинопроектах.

— Роман, а какие ваши любимые картины в фильмографии отца?

Роман: «День денег» Алексея Рудакова 2006 года — очень смешной фильм. «Левиафан» Андрея Звягинцева. Я, кстати, принимал «Золотого орла», которым за этот фильм папу наградили в номинации «Лучшая мужская роль второго плана». У отца в день вручения был спектакль, и я вместо него вышел на сцену, выстроенную в павильоне «Мосфильма». Помню, как сперва растерялся и от волнения не мог выдавить ни слова. Но церемонию вел Юрий Стоянов, папин приятель, и он, похлопав меня по плечу, ободрил: «Не переживай, просто поблагодари всех».

Альберт: Если уж вспомнили Стоянова, то сам Рома любил фильм «Бессмертные» 2021 года, в котором они снялись вместе с Юрием, Федором Добронравовым и Сергеем Пускепалисом. Сыграли бывших «афганцев»-десантников. Роман даже консультировался со мной по некоторым моментам, потому что я служил в ВДВ. О работе в «Бессмертных» Рома говорил с гордостью, даже проводил аналогию с «Белорусским вокзалом».

Еще одна любимая работа — фильм «Жили-были», где Рома опять же снимался со своими друзьями Федором Добронравовым и Ирой Розановой. С Ириной они однокурсники, оба окончили ГИТИС, учились у одного мастера — Оскара Ремеза, начинали в «Маяковке»… А одним из продюсеров картины был Федор Добронравов.

У Мадянова счастливая киносудьба: он имел возможность выбирать лучшие проекты. То количество сценариев, которые ему присылали, давало большую свободу. Роман был очень рад, что ему удалось поработать с Никитой Михалковым в «Утомленных солнцем 2: Цитадель». Он говорил, что организация съемочного процесса у Никиты Сергеевича самая профессиональная в современном кино. С благодарностью Рома вспоминал и работу со Станиславом Говорухиным в картине «Пассажирка». Ну и с особой ностальгией — первую свою топовою роль. Мадянов ведь с детских лет снимался. В 10 лет сыграл Гекльберри Финна в картине «Совсем пропащий» Георгия Данелии.

— А как Роман Сергеевич относился к тому, что ему часто приходилось играть отрицательные роли?

Альберт: Он говорил, что таких героев интереснее играть: «Позитива я в своей жизни наигрался, это не сложно. А вот сыграть отрицательного, но при этом обаятельного, интересного персонажа — это задачка». Поэтому одним из своих достижений он считал актерскую работу в картине «Зулейха открывает глаза». К сожалению, кинорежиссеры не успели отразить все грани его таланта. Мадянов — прекрасный драматический актер, тонко чувствующий настроение, материал. И, безусловно, он замечательный комедийный актер. Весь актерский диапазон был ему доступен!

— А из последних своих работ какую он выделял?

Альберт: «Любовь Советского Союза», там замечательный сценарий. Рома с удовольствием снимался, хотя менялись режиссеры — Дмитрий Иосифов, Илья Лебедев, Никита Высоцкий…

— За эту картину Романа Сергеевича тоже наградили «Золотым орлом» за лучшую мужскую роль второго плана… Посмертно.

Роман: Этого «Орла» тоже получал я. Вел себя поувереннее, но только на душе было пусто…

— Когда у Романа Сергеевича в 2020 году нашли онкологию, он сообщил вам или держал это в тайне?

Роман: Мне об этом сказала мама. Папа старался не показывать тревоги, но по нему все было видно. Он стал более задумчивым, ну и внешне со временем стал меняться — в последнее время сильно похудел.

— И тогда он отрастил бороду?

Роман: Нет, это для картины «Мужские правила моего деда» ему делали накладную бороду. Работа его спасала, отвлекала. Хотя он и приезжал со съемок обессиленный, уставший. В тот период ему уже нужна была физическая помощь, и на последние съемки его сопровождала мама. Но он никогда не жаловался на свое состояние. И надежда у нас, конечно, оставалась. Папе сделали операцию, и на какое-то время наступила ремиссия, но потом началось ухудшение.

Альберт: Я, конечно, знал обо всем, что происходило со здоровьем Ромы. Чем мог, поддерживал его. А он — борец — держался молодцом! На самом деле ранее ему дважды удавалось побороть рак. И никто никогда не мог сказать, что человек болен, — Роман ничем не выдавал своих проблем. Он снимался и играл в театре, зачастую через боль, но зрителя заряжал позитивом. Помню, после очередной «химии» Рома пришел на спектакль «Любимая женщина Дон Жуана» полностью лысый. А играл он кардинала. Поэтому пошутил: «Зато макушку выбривать не надо». Я в этот период старался не нагружать его работой, спектакли с участием Мадянова мы ставили редко. Весть о его уходе стала полной неожиданностью — на тот момент его состояние не было безнадежным. Но, я так понимаю, на курс лечения наложилась какая-то инфекция, и для ослабленного «химией» организма это стало фатальным.

— Роман, в фильме «Мужские правила моего деда», премьера которого состоится 2 октября, вы снялись вместе с отцом. Это приключенческая семейная комедия: история о пожилом человеке, который вместе со своим внуком отправляется в незабываемое путешествие, чтобы воспитать в нем настоящего мужчину…

Роман: Да, я играю того же героя, что и отец, — только в молодости. У меня был всего один съемочный день. Но эпизод сложный: мой персонаж с беременной женой собирает грибы — вдруг ей становится плохо, и он в отчаянии ищет помощь. Снимали в лесу рядом с Люберецким карьером.

— Вы с задачей справились?

Роман: Сначала режиссер говорил, что я немножко недожимаю по эмоциям, но потом я раскрепостился и смог отыграть так, как нужно.

— Это был ваш актерский дебют в кино?

Роман: В сознательном возрасте — да. Но в детстве я снимался в фильме «Седьмой день», мне было лет 11—12. Помню, как меня удивили и заворожили творческий беспорядок и суета, царившие на съемочной площадке.

— То есть вы с детства попали в мир кино. Захотелось в нем остаться?

Роман: Полное осознание того, что я хочу сниматься в кино, пришло ко мне, когда отца уже не стало. До этого мне приходили подобные мысли, но мешали сомнения. Я себя убеждал, что хочу отличаться от папы, что у меня должен быть свой собственный путь, и я нарочно не смотрел в сторону театрального. Окончил операторский факультет Гуманитарного института телевидения и радиовещания имени Литовчина. Хотя сейчас, оглядываясь назад, понимаю, что в институте я частенько был актером для своих однокурсников. Мне доставляло удовольствие играть и как-то взаимодействовать с камерой.

— А когда оканчивали школу, обсуждали с отцом вопрос выбора профессии?

Роман: Конечно, обсуждал. Но он никогда не давил на меня, ждал, чтобы я сам определился с выбором. А мой выбор на тот момент был — не идти по стопам отца. Сегодня же я упорно работаю над тем, чтобы окунуться в актерскую профессию с головой. Ведь папа всегда учил меня: «Нужно бить в одну точку». Не сворачивать с пути, а настойчиво идти к своей цели.

— Чем вы занимаетесь сейчас?

Роман: Работаю видеоинженером в Московском театре «Поколение». Это детский музыкально-драматический театр, где идут сказки, классика, мюзиклы: «Алые паруса», «Капитанская дочка», «Три мушкетера»...

Еще я не могу представить свою жизнь без музыки, пишу треки. Вы спрашивали про папины подарки… Самый памятный — электрогитара. Когда мне было лет шестнадцать, отец взял нас с мамой с собой на гастроли в Израиль — с Дмитрием Харатьяном они играли в спектакле «Люди и мыши». Как-то мы пошли гулять и набрели на музыкальный магазин. Я с детства занимался музыкой, играл на гитаре и синтезаторе, вот и попросил: «Давайте зайдем, посмотрим!» Взял в руки электрогитару, о которой мечтал, стал водить рукой по струнам, что-то наигрывать… И вдруг отец сказал: «Теперь я вижу, насколько для тебя это важно и как ты продвинулся в игре. Берем! Пусть это будет моим подарком тебе». Теперь эта гитара — святыня для меня…

Мне часто вспоминается и даже снится, как мы с папой гуляем по Петергофу. Я, маленький, брызгаюсь водой, плескаюсь в фонтане, а он с любовью смотрит на меня и смеется...

Мария Порошина снова ведет расследование

Читать материал