Траектория карьеры этой актрисы не была простой, и тем не менее она может послужить примером для тех, кто долгие годы пытается пробиться в кино. К счастью, будущее сулит 52-летней Уоттс, чудом получившей шанс занять свое законное место под голливудским солнцем, множество возможностей.
Вспоминая о прошлом, Наоми говорит: «Я сделала что могла. Заплатила все долги. Думаю, что любой из нас должен в какой-то момент жизни так поступить. Лучше, конечно, в молодости...»
Наоми и ее бывший гражданский муж американский актер Лив Шрайбер («Крик», «Люди Икс: Начало. Росо-
маха», «Под маской жиголо», «Дождливый день в Нью-Йорке») воспитывают двоих сыновей — Александра Пита и Сэмюэла Кая, гордятся тем, что сумели избежать скандала, когда в 2016 году расстались, прожив 11 лет вместе. С 2017 года Наоми в отношениях с актером Билли Крудапом («Крупная рыба», «Миссия невыполнима 3», «Джонни Д.», «Ешь, молись, люби»), но пара не стремится к публичности, что вообще свойственно этой чудесной актрисе...
— Наоми, вы расстроились, когда неожиданно для всех отменили съемки первого приквела к «Игре престолов», где вы должны были сыграть одну из главных ролей? Наверное, были в числе миллиардов поклонниц этого сериала?
— Честно говоря, я не смотрела «Игру престолов», пока меня не пригласили сыграть в сериале, являющемся приквелом к ней. Но успела за несколько месяцев полностью этим миром очароваться. И очень хорошо понимаю фанатов, которые буквально плакали, как и я, когда узнали о приостановлении нашего проекта. К тому же мой брат, будучи фанатом шоу с самого начала, мне заявил: «Ты не откажешься от этого ни при каких обстоятельствах!» (Смеется.) Конечно, я понимала, что фильм сделает меня известнее, и боялась этого. Я до сих пор не знаю, как бы сумела с этим справиться, если бы вообще сумела.
— К вопросу о славе. Вы знаете, что спустя восемь лет после выхода ваша картина «Невозможное» заняла верхние строчки в рейтинге самых популярных фильмов, которые люди смотрят дома...
— Да, очень приятно, это один из моих любимых фильмов. Реальная история женщины и ее семьи, которая сумела вопреки всему выжить во время страшного цунами в Таиланде в 2004 году. Мы снимались там вместе с Юэном Макгрегором и Томом Холландом, и кстати говоря, несмотря на страшную историю, чудесно провели время...
— Вы прожили вместе с Ливом Шрайбером, отцом ваших детей, 11 лет. И не все знали, что вы официально так и не были женаты, потому что казалось — ваши отношения абсолютно идеальны и нерушимы...
— А теперь мы гордые и счастливые родители и приложили массу усилий для того, чтобы остаться друзьями и совместно воспитывать детей. Важнее этого ничего нет. Главная цель для нас с Ливом — сохранить хорошие отношения друг с другом, несмотря на печальный финал нашей с ним личной истории. Столько всего может навредить психике ребенка, его будущему... Дети должны быть уверены, что родители при любом раскладе могут быть вместе и готовы спокойно проводить с ними время, как это происходит у нас. Так что я очень горжусь собой, как бы глупо это ни звучало. Мы ведем себя по-доброму в отношении друг друга и нисколько не притворяемся. Мы проводим вместе много времени, все самые важные праздники. Дни матери и отца всегда отмечаем с детьми. Это очень здорово для них — знать и видеть, что у родителей здоровые отношения, несмотря ни на что. Все психологи твердят в один голос — любой враждебный развод приводит к тому, что дети невольно потом, в своей личной жизни, копируют подобные ситуации. Поэтому мы изо всех сил старались избавить их от последствий нашего расставания...
— И даже, как стало известно, вместе провели большую часть карантина — в вашем доме в Хэмптонсе (престижный пригород Нью-Йорка на берегу океана. — Прим. ред.), более того, Лив был там со своей новой подругой...
— Да, и мы прекрасно поладили. Думаю, это была неплохая идея. Мы столько танцевали — вы можете посмотреть видео в моем блоге, где мы с мальчиками и Ливом танцуем, например на День матери. Это было классно. В такие непростые времена очень важно поддерживать устоявшийся привычный режим. И это, кстати, самое сложное. Особенно для детей. Я так лихо начала самоизоляцию — села на диету, много занималась физическими упражнениями, но постепенно как-то все больше хочется каких-нибудь картофельных чипсов и вина... (Улыбается.) Иногда чувствуешь себя супермамой — готовишь, печешь пироги, играешь в настольные игры, учишь детей пользоваться пылесосом... (Смеется.) Но наступает момент, когда в голове вертится только одна мысль: «О боже, пускай они уже возьмут свои гаджеты и позволят мне делать исключительно то, что я хочу!» Что ж, это реальность, знакомая всем родителям, а уж во время карантина тем более не стоит себя слишком винить, если не все проходит гладко. Время и пространство для себя необходимо в любой ситуации... Лив, конечно, здорово помогал, когда жил у нас. Это было просто чудесно.
— Да уж, хотя и вызвало у многих недоумение — люди не всегда могут принять такие нестандартные отношения...
— (Пожимает плечами.) Все, что связано с карантином, — такой удар по нервам для всех, согласитесь. Уровень тревоги у людей зашкаливает... Так почему же не постараться использовать семейные отношения, чтобы хотя бы немного скрасить жизнь? Детям ведь особенно трудно. Они не в том возрасте, чтобы сидеть целыми днями у телевизора и слушать новости. И тем более переваривать все эти ужасы... Их психика еще на это не способна, но переживать и впадать во фрустрацию они уже умеют. Поэтому еще присутствие отца было так важно... Мне нравится, что Саша и Кай поддерживают друг друга. Я всегда хотела как минимум двоих детей. Независимо ни от чего, братья и сестры всегда могут положиться друг на друга, что бы в жизни ни случилось. Я знаю это по себе. Мы с братом Беном (Бен Уоттс— известный фотограф. — Прим. ред.) всегда поддерживаем друг друга, несмотря на разные взгляды и разное отношение к событиям. Хотя в детстве мы с ним ужасно воевали, дрались как кошка с собакой. (Смеется.) Но у нас много общего. Например, строжайшая этика в отношении работы. Это мама нам, безусловно, передала. Да и отец тоже...
— Ваш отец рано ушел, он был звукорежиссером группы Pink Floyd, и детство ваше было своеобразным, наверное...
— Мне было четыре года, когда родители развелись... И семь лет, когда папа умер... (От передозировки наркотиков. — Прим. ред.) Денег он не оставил никаких, нам помогали участники группы Pink Floyd. Это было очень мило с их стороны... Но все равно пришлось бесконечно переезжать из одного места в Англии в другое, приспосабливаться... Правда, разные акценты, умение их освоить мне потом очень пригодилось. Помню, как я стояла у очередной детской площадки и размышляла, кем мне надо притвориться, какую сыграть роль, чтобы быть принятой в этой новой реальности... Печально, не правда ли? И вот только мне показалось, что мы как-то начинаем приживаться в доме в Саффолке, осваиваться в школе, мама решила переехать в Австралию. Это был шок.
Правда, мама в ответ на мои вопли и стенания пообещала сразу же записать меня на актерские курсы в Сиднее. Мне было 14 лет. И я действительно ходила учиться в актерскую школу. И с тех пор, кстати, мы с братом Беном ни разу не поссорились всерьез. Ни разу. Наоборот, делали все, чтобы поддержать друг друга. Нет, мы не росли в нищете, но в бедности — это факт. Не могли поехать на экскурсию вместе с одноклассниками, отказывали себе во многом. Что заставляло нас всегда работать как можно больше. На глупости у нас не было времени и средств. И так до сих пор и живем... Несмотря на то, что и я, и Бен стали зарабатывать деньги, это до конца не ушло... Я и сейчас часто ощущаю себя бедной... Не могу себе позволить многие вещи. Например, мы всегда летаем с детьми экономклассом. И я никогда не отдаю в отеле в стирку свое белье или носки. Мне гораздо проще самой постирать их в ванне или в умывальнике.
— Приехав в Голливуд, вы не сразу стали получать актерскую работу...
— Да, во время одного из кастингов в Австралии я познакомилась с Николь Кидман. И это она, уже будучи замужем за Томом Крузом, убедила меня приехать в Америку. С модельным бизнесом у меня отношения не сложились еще в Австралии. И кем я только не работала — почтальоном, монтажером негативов, менеджером в магазине деликатесов. В конце концов даже получила позицию ассистентки редактора отдела моды в глянцевом журнале.
— Но вам помогло участие Николь в вашей судьбе?
— Знаете, на меня как-то не особо обратили внимание те агенты, с которыми она меня познакомила. Я не произвела на них впечатления. Вот я и летала туда-сюда — из Америки в Австралию и обратно. Мечты и надежды начали понемногу улетучиваться... Это сейчас я даже не прохожу пробы. А тогда мне не удосуживались прислать по факсу несколько страниц перед кастингом, и я ехала четыре часа за этим несчастным текстом несусветной глупости. Чтобы на следующий день снова проделать этот путь лишь для того, чтобы отсидеть пару часов в очереди таких же бедолаг, а потом на тебя едва взглянет директор по кастингу. Очень унизительно. Сколько раз я собиралась вернуться в Сидней, с поджатым хвостом, раздавленная и уничтоженная неуспехом... Почти 10 лет это продолжалось...
— Пока вам не улыбнулась удача и Дэвид Линч не снял вас в фильме «Малхолланд Драйв» 1999 года...
— Да, он меня реально открыл. В буквальном смысле. С тех пор никаких проб и кастингов. (Улыбается.) Невероятно. Дэвид сказал, что он увидел, почувствовал во мне большой талант, прекрасную душу, интеллигентность, и все это, по его мнению, давало мне возможность играть самые разнообразные роли... Это его слова, не мои. Потому что сама я в то время не получала никаких ролей, душа моя была разрушена, и, заходя в любое место, где были люди, я никогда не могла почувствовать себя своей. И все это изменил Дэвид Линч. Я впервые встретила режиссера, который не прятал глаза, которому я была интересна... Ну и с этого момента все стало происходить очень быстро. Я знала, чего хочу, и отказывалась от огромных гонораров и возможностей, чем приводила в ярость и замешательство своих агентов. В 2003 году, в 35 лет, получила свою первую номинацию на «Оскар» за роль в фильме «21 грамм» блистательного Алехандро Гонсалеса Иньярриту. Спустя фактически 17 лет с момента начала своего актерского пути... Потом был «Кинг Конг» Питера Джексона — самый коммерческий мой фильм...
— И как же вы справляетесь со стрессом? Ведь наверняка у вас не слишком крепкая нервная система после всего пережитого...
— Я люблю все планировать. Но не надолго. На пару дней. Так лучше, спокойнее. Готовка, медитация, упражнения — все это мне помогает. Общение с друзьями. Жаль, что со многими из них удается редко встречаться. Но мы делимся своими переживаниями, опытом, иногда даже коллективно. Собираемся у компьютеров, включаем видеосвязь — сразу целая компания друзей. Практически все испытывают моменты, когда им одиноко, грустно, и поэтому мы не должны терять связь друг с другом. Раньше, я помню, планировала звонки, а теперь хватаю трубку и включаю видео немедленно. Будь то день или ночь. (Улыбается.) Нельзя сейчас никого заставлять ждать... И это не светская болтовня, как раньше, нет, мы теперь общаемся совсем на ином уровне, более глубоком и серьезном... В такие сложные времена хочется быть окруженной, хотя бы виртуально, самыми близкими друзьями, это создает ощущение безопасности, словно бултыхаешься в теплой ванне в приятных и расслабляющих пузырьках и пене... (Улыбается.)
— Неужели вы тоже поддались «кулинарной лихорадке»?
— Я не претендую на звание кулинара. Просто мне это помогает отвлечься, сбить градус напряжения. Мне нравится экспериментировать. И поверьте, очень часто эти эксперименты заканчиваются полным провалом! Хотя на днях впервые приготовила ризотто в скороварке, и неплохо получилось. Непременно повторю. Еще я люблю слушать аудиокниги и подкасты. Когда, скажем, занимаюсь сортировкой вещей для стирки. Двое мальчишек и гости — немало вещей набирается. Или в ванной. Я обожаю принимать ванну. В Англии, где я родилась и выросла, душ редкость, особенно в старых домах, вот я и привыкла. (Улыбается.) А перед сном люблю почитать. Чтение помогает переключить мысли, а это очень важно, если хочешь полноценно выспаться.
— Наверняка скучаете по пляжам Австралии...
— Поэтому и люблю наш дом в Хэмптонсе — там удивительно красивые пляжи, пускай и не целый год можно купаться. Океан — большая часть меня, как и любого австралийца. Ну я все-таки немало лет прожила в этой стране. Притом что я никогда не лежу и не загораю на пляже, но воду обожаю. Запахи морские... Песок под ногами. И честно говоря, больше всего люблю осенние и зимние месяцы. Гораздо приятнее гулять по пляжу с друзьями и собакой, когда там пустынно, хоть ветрено и прохладно...
— Наоми, как вам далось преодоление 50-летнего рубежа? Спрашиваю с чистой совестью, поскольку выглядите вы отлично и больше сорока вам ни в жизнь не дать...
— Спасибо! Я просто стараюсь делать все, что в моих силах, чтобы поддерживать свое душевное и физическое состояние. Я не должна выглядеть на 25 и не могу быть идеальной, я взрослая женщина. Но собираюсь чувствовать себя хорошо как можно дольше. И знаете, пока что получается. Недавно снималась в фильме, где требовались довольно приличные физические кондиции. Бывали моменты, когда мне казалось — нет, тяжело, не смогу. И я горжусь, что справилась. Прямо так и хочется похлопать себя по плечу! (Улыбается.)
— Вы вроде бы стали заниматься продвижением косметики, лишенной химических добавок. Почему-то вас трудно представить в роли бизнесвумен...
— (Смеется.) У меня появились серьезные проблемы с кожей лет пять тому назад, после каких-то съемок, где на лицо накладывали каждый раз тонну грима. И с тех пор я изменила свои принципы ухода за кожей. Перестала использовать любые продукты, обладающие токсичным или химическим воздействием, какими бы они ни были дорогими, модными, престижными и так далее. Поверьте, в натуральных средствах по уходу тоже есть масса активных компонентов.
— Вы рассказывали о неприятном и унизительном опыте в Голливуде, когда пытались пробиться. А как насчет харассмента и прочих вещей подобного рода? Сталкивались с ними? Как героиня сериала «Самый громкий голос», где вы играете ведущую, с разоблачений которой и началось падение могущественного Роджера Эйлса, главы канала Fox News... Ваша героиня обвинила его в том, что он отлучил ее от эфира после отказа удовлетворить его сексуальные потребности...
— Ну нет, там был настоящий экстрим во всей этой жуткой истории... Поэтому я не могу представить себя на ее месте. Но мы все так или иначе проходили, конечно, через нечто подобное. В начале наших карьер. Когда я еще училась в Драматической школе в Австралии, увидела на доске объявлений приглашение на пробы. И поехала по одному из указанных адресов. Там меня попросили сесть на кровать и снять блузку. Но я сумела сбежать. И пока ехала домой, думала: «Что это было? Может, я слишком зажата? Может, это нормально? Это то, что я должна была сделать?»
— К счастью, ситуация сейчас сильно поменялась. Недавно вы впервые спродюсировали свой фильм...
— Да, придумала и спродюсировала фильм «Пингвин Блум» на основе одноименного романа. И этот новый поворот в моей жизни не случаен и очень для меня важен. Не сиди и не жди звонка! Эти времена прошли. Женщины теперь так мыслят: встала с дивана и сделала. Действуй! После сорока карьера закончится? Вот вам! Ничего подобного! (Смеется.) Примеры Риз Уизерспун и Николь Кидман тому подтверждение. И других, разумеется, актрис. У меня была только одна трудность с этим проектом. Забавная. Я в принципе не очень люблю птиц. Побаиваюсь их даже. Мне они кажутся не слишком... дружелюбными. Но умными очень, это факт.
А тут пришлось работать с австралийской разновидностью сороки. Столько терпения и дисциплины от меня потребовалось — по-моему, ни с одним из партнеров не доводилось через такое проходить. (Смеется.) Прежде чем эта сорока сподобилась ознакомиться со сценарием, своей ролью и начала двигаться в нужном направлении. Еще нужно было не испортить все, ликуя молча, чтобы не спугнуть талант... (Смеется.) А знаете, когда лед тронулся в наших отношениях? Я получила своего рода благословение от нее. Когда она решила нагадить прямо мне на голову. Да так, что на жаре все это немедленно полилось на лицо. Да, это был решающий момент. Лед был сломан. (Смеется.)
