«Я впервые встретила принца Гарри на лондонской вечеринке. Я тогда жутко облажалась — приняла его за певца Эда Ширана. Он тоже рыжий! Все надо мной издевались... А потом моя безбашенная подружка Кара Делевинь предложила разыграть Гарри по телефону», — рассказала австралийская актриса, которая к 29 годам успела стать не только голливудской звездой, но и основала продюсерскую компанию.
— Вас часто называют секс-бомбой. Это заставляет гордиться или раздражает?
— О, как же я ненавижу это слово! Хотя чувствую себя как противная, избалованная девчонка, когда так говорю. Потому что есть гораздо более неприятные вещи. Но я и правда никогда не была такой женщиной, при появлении которой все сразу замолкают, музыка затихает, а мужчины падают в обморок. Если моих знакомых попросить описать меня одним словом, они уж точно ни за что на свете не выберут вот это — «секс-бомба».
— Вы сделали очень стремительную карьеру в Голливуде — к 29 годам не только стали кинозвездой, но и основали продюсерскую компанию. А ведь вы думали, что останетесь в Австралии — когда получили роль в суперуспешном сериале «Соседи»...
— Да уж, в тот момент мне казалось, что ничего круче со мной уже не произойдет. Помню, доставала в первые недели всех многочисленных коллег по сериалу вопросом, как они зарабатывают деньги. Не верила, что это их единственная работа и она дает им возможность нормально держаться на плаву. (Смеется.) С семьями, детьми, ипотеками и так далее. Поражалась, когда мне отвечали, что на эти заработки можно и дом купить, и ребенка в хорошую школу отправить. Я-то сама успела только поработать официанткой в разных забегаловках и знала одно — денег всегда не хватает... В общем, это было настоящее для меня откровение. А потом я увидела, как некоторые коллеги, у которых закончились контракты с «Соседями», перебирались в Лос-Анджелес. И тогда я подумала, что у меня есть три варианта. Первый — меня уволят с этого шоу, потому что я недостаточно хорошая актриса; второй — я достаточно хороша и могу еще лет двадцать так жить и прекрасно себя чувствовать. И третий — сыграть с собой в рулетку и «прыгнуть» в Голливуд. Через полгода это решение созрело окончательно, и я начала копить деньги и учиться говорить как американка.
— И кто вам помогал?
— Мой агент — очень хороший человек! Каждый год я ему говорила: «Слушай, мне нужно ехать в Америку. Я старею, возраст подпирает... Упущу свой шанс!» А мне тогда, на минуточку, было 18 лет. Примером для подражания для меня почему-то являлась Дакота Фэннинг. «Вы знаете, в скольких фильмах уже снялась Дакота Фэннинг? А она моложе меня! Нужно срочно бежать и действовать!» Но мой агент отвечал, что надо подождать, пока не найдется для меня роль, и лишь тогда ехать. Он сказал интересную вещь: «Есть только один шанс «сыграть на новенького». И вот когда закончился мой контракт в Австралии, меня и позвали на пробы в Америку в сериал «Пэн Американ». Жаль, его закрыли после первого сезона...
— Но вы остались в Америке. Расскажите, как вы решились написать Тарантино.
—Забавно! Как потом выяснилось, он получил письмо незадолго до окончания сценария «Однажды в... Голливуде». И, как он уверяет, ровно в тот момент, когда думал как раз обо мне! Представляете? Это было чертовски романтично. Так он выразился. Особенно ему понравилось, что письмо было написано от руки. Он даже не мог сначала в это поверить. (Улыбается.)
— Так это вы пытались получить роль именно в его последнем хите — «Однажды в... Голливуде»?
— Нет! Когда я впервые с уже американскими агентами всерьез обсуждала свои перспективы, они, как это принято с «новенькими», меня прощупывали на тему — чего я хочу добиться? Не поверите, но уже тогда я твердо ответила: «Луну в небе. Тарантино!» Я собиралась написать Тарантино письмо давным-давно. Я и вся моя семья — мы были его фанатами. Когда узнала, что он собирается сделать всего 10 фильмов и на этом закончить, я очень испугалась, что не успею у него сняться. Я просто обязана была найти способ! Может, мне надо было всего лишь встать у двери на съемочную площадку и придержать ее? (Смеется.) Так и написала. И что готова — и буду ждать сколько надо — сыграть любую, самую незначительную рольку. Лишь бы только он меня позвал!
Но я все еще не находилась в той позиции, чтобы напрямую обратиться к Тарантино: «Хей, Квентин! Меня зовут Марго, и я пришла посмотреть, как ты работаешь!» А потом я почувствовала себя более твердо стоящей на ногах, ошутила, что я наконец-то заняла свое место на этой нестабильной голливудской почве. Это случилось после фильма «Тоня против всех». Я сыграла американскую фигуристку с трудной судьбой, и это был один из первых спродюсированных моей компанией серьезных проектов. (Марго была номинирована на «Оскар», но статуэтку за роль второго плана получила Эллисон Дженни, сыгравшая в картине мать Тони. — Прим. ред.) Вот тогда-то и набралась духу и написала Квентину...
— Тарантино смеялся и восторгался, рассказывая о том, как получил ваше письмо. Это теперь войдет в историю кинематографа...
— Ну еще бы. Я помню, как металась в поисках нужной бумаги, ручки, как мучительно решала, какого размера письмо должно быть и как писать — в середине или от края до края... Но точно никакого компьютера. Написала и стала психовать, получит ли он его, дойдет ли. Но спустя пару недель мне позвонили и сказали, что Квентин хочет со мной встретиться.
— Мечты сбываются! И даже без всяких технологий...
— Точно! (Смеется.) Я приготовилась держать себя в руках и не слишком бежать впереди паровоза. Помню, он заказал холодный чай с подсластителем во время нашей первой встречи. И спросил, знаю ли я, кто такая Шарон Тэйт? Конечно, я знала. Интересно, что, когда я впервые приехала в Лос-Анджелес с моими друзьями-австралийцами, мы ездили в место, где она была убита бандой Чарльза Мэнсона. И вслух, громко зачитывали куски из книги об этом страшном убийстве.
— Вы не разочаровались, когда получили, в сущности, совсем небольшую роль в фильме «Однажды в... Голливуде»?
— О нет! Это все равно как ребенку впервые попасть в магазин сладостей. Можно сказать, я уже лет десять скитаюсь по съемкам, но такого еще не испытывала и не видела никогда. Это суперклассно и невероятно! И самое потрясающее, что Тарантино, каждый день появляясь на своей площадке, сам испытывает точно такие же ощущения. Ведет себя как ребенок, попавший в конфетный магазин, где ему позволено все попробовать. Он всегда счастлив и переполнен волнением и энтузиазмом. И совсем не выглядит пресыщенным или тем более измученным и уставшим. Никогда!
— Многие считают, что Тарантино мог бы вам побольше дать места и слов в своей картине...
— Какая глупость! Впервые я смогла сыграть характер без всяких дополнительных средств. Это же невероятно интересно! Я даже спросила Квентина, не захочет ли он, чтобы я носила накладную грудь. Я ведь плоская как доска, а у Шарон была довольно пышная грудь. И он сказал: «Нет. Это не имеет никакого отношения к образу, характеру».
— Да уж, это вам не Мартин Скорсезе. Я имею в виду вашу роскошную роль в его фильме «Волк с Уолл-стрит», которая помогла вам «прорваться» на голливудские высоты. Там вы играли жену героя Ди Каприо в экипировке женщины-вамп...
— Ну, Мартин пересмотрел практически всех актрис 20-летнего возраста, прежде чем меня выбрал. Осуществил свою мечту противопоставить знаменитейшему актеру неизвестную актрису. Поставить их в пару. Такая у него была задумка. Я прилетела в Нью-Йорк на пробу в джинсах и в сапогах. Но его директор по кастингу тут же отправил меня срочно покупать платье, как можно более обтягивающее, и туфли на самых высоких каблуках, какие только смогу найти! (Смеется.)
— Последнее время актрисы в Голливуде отвоевывают себе чисто мужское прежде поле деятельности — продюсерство. Вы задумали свою компанию в 24 года. Кажется, это рекорд даже в нынешнем феминистски заряженном Голливуде...
— Ну, это всем известная истина, что до недавнего времени роли продюсеров, как и режиссеров, были полностью отданы на откуп «белым особям мужского пола». А вы знаете, что еще Мэрилин Монро пыталась с этим бороться? После своих успешных фильмов она была настолько сыта по горло однотипными предложениями, что сумела включить невероятное на тот момент условие в свой контракт с Fox. Условие, что она станет продюсером своих будущих картин и будет иметь возможность отклонять сценарии и режиссеров. К сожалению, она успела сделать в этом новом качестве всего два фильма — «Автобусная остановка» и «Принц и танцовщица».
— Ну, у вас явно куда как более перспективное будущее. Да и настоящее тоже впечатляет. Спин-офф «Бэтмена» — «Хищные птицы: Потрясающая история Харли Квинн» — самый высокобюджетный на сегодняшний день проект вашей компании. А сколько в работе находится еще — не сосчитать...
— Ну да, над своей компанией я задумалась в 2014 году, как раз после успеха «Волка с Уолл-стрит». Когда я решила, что больше не хочу играть героинь, которые служат катализатором для выражения страсти у мужчин.
— И все же, такая спокойная и естественная уверенность в себе, как у вас, очень редко встречается у молодых актрис. Видимо, у вас было счастливое детство...
— Да. Хотя отец ушел от мамы, когда мне было всего-то ничего, но мы прекрасно справились — я, сестра и двое братьев. Мама работала с утра до ночи физиотерапевтом, но мы жили у самого океана и были счастливы. Я знаю, меня часто пытаются изобразить взявшейся из ниоткуда, из жуткой глуши даже по австралийским понятиям, но это не так. Я научилась обходиться малым, жить экономно и знаю, что не пропаду ни при каких обстоятельствах. И не боюсь остаться без денег.
— Ваше замужество многих удивило. Ну как же, модная, молодая, красивая актриса и никому не известный британский помощник режиссера Том Акерли...
— Знаю, знаю. (Смеется.) Я всегда думала, что брак — это такая невыносимая скукота, брр... И предполагала, что, может быть, попробую, так сказать, на зуб этот самый брак где-нибудь ближе к сорока годам. Но вот встретила Тома и не устояла! (Смеется.) Дело было в Лондоне — на съемках фильма «Французская сюита». Том был помощником режиссера, а я в титрах шла третьей после Мишель Уильямс и Кристин Скотт Томас. (Смеется.) Я всегда любила проводить время и развлекаться не со звездами, а с членами съемочной группы. И мы отлично веселились.
Настолько, что ребята пригласили меня переехать в дом, который они все вместе снимали в обычном, ничем не примечательном пригороде Лондона. Когда мы стали встречаться с Томом, то делали это тайком. И правильно! Стоило всем об этом узнать, как нам начали говорить, что мы должны из нашей маленькой коммуны отселиться. А мы не хотели! Зачем? И только переехав в Лос-Анджелес, мы зажили отдельно. И то очень относительно. У нас не дом, а проходной двор. И брат мой с нами живет. Не люблю пустых домов — мне нужно слышать шум, и смех, и крики. Словом, я общительная натура, тишина действует мне на нервы.
— А мужу тоже нравится, когда в доме люди?
— Том очень стеснительный и скромный. Но с близкими нам по духу людьми он отлично уживается. Вот кто — или что — его и правда бесит, так это моя старая детская игрушка. Кролик Банни. Он всегда вышвыривает Банни из нашей постели, потому что считает прямо-таки смехотворным мое желание, чтобы он с нами вместе спал. (Смеется.) Может, он немного ревнует, потому что я всегда кладу Банни на видное место в кровати? (Смеется.) И когда муж думает, что я уже сплю, он его — раз — и скидывает. И я очень сержусь.
— Кролик кроликом, а вот то, что вы мужа взяли в свою продюсерскую компанию, — это не мешает вашим отношениям и браку?
— Я являюсь великим адвокатом в вопросе участия партнеров в совместном бизнесе. Замужество, как выяснилось, самое веселое и приятное дело на свете, но ты становишься в ответе за своего партнера в том числе. У нас правило — разлучаться не больше чем на три недели. Даже если мы летим в разные страны, но есть возможность вместе хотя бы одну ночь пробыть в пути, то мы так и поступаем. И мы каждый день разговариваем, и подолгу.
— И как только все успеваете? Известно, что у вас огромное количество подружек и в Австралии, и в Англии, и в Америке, естественно. Большая редкость для актрисы вашего статуса, да и вообще в этой профессии редко у кого есть подруги...
— Да уж, это верно. У меня безумно много друзей. В том числе мужчин. Если я оказываюсь в Лондоне, все срываются со своих рабочих мест, и мы немедленно отправляемся в паб. Ездим вместе на каникулы отдыхать. Если я сейчас покажу вам свой телефон, у меня не меньше 80 непрочитанных сообщений, а еще 500 в мессенджерах и 300 электронных писем.
— Вы дружите с британскими сестрами Карой и Поппи Делевинь, моделями и актрисами известными...
— Ох, и по сравнению с ними я — самый скучный человек на свете! С Карой мы вместе снимались в «Отряде самоубийц». Помню, как она меня затащила на музыкальный фестиваль в Гластонбери. Там такая грязь, дождь, лужи, глина! Я пыталась отказаться: «У меня завтра в 7 утра встреча!» Но куда там. Кара смело вонзила свои каблуки в глину и веселилась до утра. (Смеется.) Недавно мы с мужем всерьез обсуждали, а не создать ли нам что-то вроде коммуны и впрямь? И искали в Лос-Анджелесе такие двойные дома. Я люблю быть рядом со своими друзьями.
— Есть большие расхождения в описании ваших секретов красоты. Одни говорят, что вы почти не используете макияж — только губы и ресницы красите, а другие уверяют, что у вас миллион всяких средств всегда под рукой...
— У меня такие резкие и грубые черты лица, что если их еще украсить тоннами косметики, то я буду выглядеть просто безумно. То же самое с одеждой. Слишком вычурные, цветистые наряды смотрятся на мне очень дешево. Хотя я точно знаю, что похожий макияж и одежда на ком-то другом могут выглядеть умопомрачительно. Поэтому я всегда заканчиваю тем, что выбираю наиболее минималистские, монохромные и натуральные look’и. В любом случае я хочу, чтобы меня воспринимали не как модель, а как актрису.
— И все же — как вы относитесь к моде? Любите ее?
— Не особенно. Ценю как одну из форм искусства, но сказать, что это моя страсть, не могу. У меня прекрасный стилист Кейт Янг — она работает и с Натали Портман, и с Сиенной Миллер. Я позволяю помогать мне с выбором, когда речь идет о выходах на красную дорожку, но предварительно объясняю свое видение. Хочу получить от своего образа определенное настроение, и чтобы он вызывал определенные ассоциации. И готова выслушать советы помощников, как можно этого добиться.
— С тех пор как вы стали знаменитой, заметили какие-то изменения в своем характере? Стали более капризной, сердитесь чаще, скандалы устраиваете?
— Разница в том, что я еще больше ненавижу цинизм. И то, как слава, к сожалению, делает меня более циничной. Я была слепо во все верящей оптимисткой. Всегда. Но с каждым годом этого становится во мне все меньше.
— А в отношении чего и кого этот цинизм появляется?
— В отношении людских намерений. И это очень печально, поскольку я понятия не имею, как этого избежать. Всякий раз, когда кто-то делает мне что-то хорошее, в голове начинает крутиться противная мыслишка: «Это потому, что я им нравлюсь, или они просто хотят что-то получить взамен?» И я ненавижу этот внутренний голос. Ненавижу подвергать сомнению чьи-то хорошие поступки. Лучше уж меня подставят, но зато я останусь с позитивным взглядом на мир и людей. Пускай бы меня десять тысяч раз подвели, облапошили, но хочу по-прежнему верить в хорошее в людях!
— Скажите, а как насчет одной из главных тем в Голливуде — харассмента, сексуальных преступлений? Вам не приходилось сталкиваться с чем-то подобным?
— Приходилось, но не в Голливуде. Я пыталась найти женщин, которые бы с этими явлениями не сталкивались по жизни. И очень мало мне удалось таких счастливиц встретить. Чудес не бывает. Моя мама с детства подсовывала мне разные статьи об опасностях, например, туристических походов, всех этих путешествий «дикарем»... С компаниями или вдвоем с подругой, не важно. «Пока, дорогая, желаю приятного путешествия — здесь вот статья, она может быть тебе полезна. Ну знаешь, как избежать изнасилования», — говорила мне мама.
— Марго, вы производите впечатление очень мудрой молодой женщины, ни на кого не похожей...
— Я всего лишь умею посмеяться над собой. Недаром я люблю это выражение: «Притворяйся, пока сама себе не поверишь». (Смеется.)
— Говорят, однажды вы разыграли даже принца Гарри. А сейчас вы пригласили его с Меган Маркл к себе на обед — после того как они уехали из Англии и собираются перебраться из Канады в Америку?
— Я впервые встретила принца Гарри на одной лондонской вечеринке в 2015 году. Он был с принцессой Евгенией, своей кузиной. Я тогда жутко облажалась — приняла его за певца Эда Ширана. (Смеется.) Он тоже рыжий. Все надо мной издевались. А потом во время съемок фильма «Отряд самоубийц» Кара Делевинь, моя безбашенная подружка, предложила мне разыграть Гарри по телефону. Кара ведь была гостьей в 2018 году на свадьбе принцессы Евгении и вообще хорошо знает королевскую молодежь. Я ужаснулась: «Ну нельзя же разыгрывать таких особ!» Но мы все-таки разыграли его. И принц, надо сказать, отнесся к этому суперклассно. (Улыбается.)
В общем, я знаю Гарри и знаю, что он отличный парень. И я поддерживаю их с женой решение отойти в сторону от королевской жизни и уехать из Англии. Притом что даже мне было тяжело переезжать из Лондона. И вообще я прекрасно понимаю, как все это нелегко — принимать такого рода решения. Но у всех для этого бывают свои причины. Были и у меня. А у них уж тем более. Просто так, беспричинно, редко люди подобным образом поступают. И если Гарри и Меган и впрямь планируют пожить какое-то время в Лос-Анджелесе, я с удовольствием приглашу их в гости. Мы с Томом будем очень рады провести с ними время.
