В эксклюзивном интервью «7Д» актриса рассказала о трудном периоде в своей семейной жизни, проблемах со здоровьем, отношении к пластической хирургии и голливудским стандартам красоты.
В этом году 47-летняя Кэтрин Зета-Джонс и 72-летний Майкл Дуглас — королевская пара Голливуда — отметят очередную, 17-ю годовщину свадьбы. Когда они только поженились, им не давали и года — из-за 25 лет разницы в возрасте и стойкой репутации Дугласа как бабника. И впрямь, через некоторое время скептики получили шанс убедиться в верности мрачного прогноза. Тогда, в 2013 году, семья Кэтрин и Майкла переживала тяжелые времена. Пара объявила о том, что расстается для того, чтобы оценить и обдумать свои отношения. Майкл переехал в квартиру, а Кэтрин осталась в их доме.
Причины — невыносимые, как казалось, последствия неадекватного поведения обоих супругов. Она не в состоянии была, по ее собственному признанию, поддерживать мужа в тяжелый период лечения от рака, а он неосторожно оскорбил ее, рассказав в одном интервью о сексуальных отношениях с женой как главной причине своей болезни. Однако не прошло и года, как Майкл и Кэтрин снова съехались. Как сказал Дуглас: «Если оба супруга хотят остаться вместе и решить какие-то проблемы, они всегда могут добиться успеха. А вот если этого хочет только один из них, ничего не получится».
— Кэтрин, вы с мужем преодолели трудности и посрамили всех скептиков — оба здоровы и счастливы!
— Это верно. Теперь страшно даже все это вспоминать… Когда Майклу поставили диагноз, я совершенно расклеилась. Меня можно было просто соскребать с пола. Я понимала, что такое случается каждый день с разными людьми, но шок не проходил: «Боже, неужели это и правда происходит с нами?» Мне не доводилось раньше с подобными ситуациями сталкиваться, наверное, еще и поэтому не знала, что делать, как себя вести. А вот Майкл — невероятно мужественный человек. Это ему приходилось утешать и поддерживать меня. Да-да, именно Майкл помог мне стать сильнее. Оглядываясь назад, я не устаю поражаться силе его духа. Он буквально вырвал себя из когтей болезни! И с детьми вел себя открыто. Ничего не скрывал от них. С ужасом вспоминаю, как меня в самом начале дочка с сыном спрашивали: «А что, папочка умрет?» Они же совсем маленькие еще были. Хорошо, что Майкл сам решил им все объяснить. Дети его навещали в больнице, сидели с ним рядом, когда он приезжал на сеансы терапии. Нас всех этот опыт сделал сильнее. И мы справились в конечном счете. Но я никому не пожелаю пережить подобное…
— В результате стресса обострилось ваше собственное заболевание — маниакально-депрессивный психоз…
— Да, болезнь Майкла послужила спусковым крючком для серьезного обострения. У этой болезни бывают невероятные провалы, когда словно падаешь на самое дно. А бывают и подъемы. Когда зашкаливают эмоции и энергия. Я стараюсь держаться где-то посерединке. Поэтому и легла в клинику. И собираюсь делать это и впредь, чтобы оставаться хотя бы относительно здоровой. Я давно боролась с этим расстройством. И буду бороться до конца своих дней. Но раньше никогда не думала, что смогу рассказать об этом публично. Со своей британской ментальностью — держать все в себе, гордо закусив верхнюю губу. Но я это сделала и понимаю, что правильно поступила. Знаю, что люди, страдающие этим же заболеванием, мне благодарны. Ведь о таких вещах не принято говорить вслух, их скрывают даже от близких, не говоря уж о публике. Но мое признание как публичного человека помогло даже работе благотворительных фондов. И если я хоть немного изменила не совсем адекватное отношение многих людей к подобного рода проблемам, это отлично.
— Майкл недавно в интервью сказал, что ваша любовь друг к другу стала только сильнее, несмотря на временный разрыв отношений…
— Да, это так. Я отлично себя чувствую. И стремлюсь к солнцу, а не в тот мрак, куда погружалась. Мои дети прекрасно учатся, у нас царит полное счастье в семье. Часто люди слишком легко и быстро отказываются от брака, пускают все на самотек. Не пытаются побороть трудности. А их много в браке. Это длинная дорога и местами ухабистая. И этих ухабов может быть еще много впереди…
— Многие продолжают считать, что трудно сохранить брак с такой огромной разницей в возрасте, как у вас с Майклом…
— Ну конечно! Я обожаю подшучивать над мужем по этому поводу. Говорю ему: «Дорогой, жду не дождусь, когда ты станешь старенький и я буду возить тебя в инвалидном кресле. И ты будешь спрашивать, куда же это я тебя везу, а я прошепчу тебе в ухо: «В ювелирный, дорогой, в ювелирный!» Так что, как видите, я все заранее просчитала! (Хохочет.)
— И все-таки секрет вашего успешного союза с Майклом должен же быть, не поделитесь с нами?
— Уважение, личное пространство и чувство юмора. Мы очень много времени проводим вместе, поэтому бережно относимся к этому самому пространству. Недавно купили новый дом. Майкл не очень хотел перебираться, ему и в старом доме было хорошо. Но я влюбилась в это место. И пообещала ему гигантский — во всю стену — загнутый такой телевизор в огромном зале. Теперь муж с удовольствием смотрит свои любимые фильмы и не жалуется на перемены. (Смеется.) У нас много друзей, не связанных с шоу-бизнесом, и мы дома не говорим постоянно о работе. У меня есть свое убежище. Пещера, как я называю эту комнату. Там моя швейная машинка, вязание (моя мама, между прочим, была отличной портнихой) и рояль. Зайти туда ко мне можно, только предварительно постучавшись. (Улыбается.) Давно интересуюсь дизайном, и почти все в наших домах я делала сама. И льщу себя надеждой, что сумею наладить выпуск своей собственной линии вещей, украшающих дом и полезных в быту.
— Вы ведь до 2009 года жили в основном в своем поместье на Бермудах — как раз из-за проблем со здоровьем мужа и собственным, в тишине, подальше от суеты большого города. А потом перебрались в Нью-Йорк, говорили тогда, что из-за работы...
— Это было связано прежде всего с некоторыми сложностями нашего сына Дилана. У мальчика были серьезные трудности с чтением и письмом, дислексия в достаточно тяжелой форме. И врачи нам настоятельно порекомендовали отдать его в специализированную школу в Нью-Йорке. У Майкла это в роду. Его брат испытывает те же проблемы. Но Дилану сейчас намного лучше. Ему очень помогают актерские занятия в школе и музыка, он талантливый. Недавно порадовал нас с отцом, выступив с невероятно убедительной и мощной речью на одном важном мероприятии.
— Как вы относитесь к своему возрасту, старению и голливудским стандартам идеальной красоты?
— Все меньше и меньше меня это волнует. Когда я была молодая, до замужества мне особенно нечем было заняться, и я могла пару дней провести со стилистом. А сейчас просто звоню и прошу прислать мне какое-нибудь платье и подходящие к нему туфли, если нужно выйти на красную дорожку. Я убеждена, что актрисе необязательно быть королевой красоты, чтобы преуспеть. Но я занимаюсь в тренажерном зале. Потому что люблю поесть и ни в чем себе не отказываю. Мама шутит, что у меня аппетит, как у здоровой лошади. Приходится отрабатывать. Часто становлюсь к балетному станку, включаю музыку, так что стены трясутся, и час вкалываю. К счастью, мое тело помнит те времена, когда я была танцовщицей, и откликается на нагрузки. В детстве я проводила перед зеркалом, выделывая всякие танцевальные па, почти все время. К счастью, родители выиграли деньги в лотерею и сумели отдать меня в балетную школу. Для моей психики, конечно, невероятно полезны активные занятия спортом или танцами. Точно так же, как рисование, например. Я знаю, что никогда не стану художником, но когда рисую, обретаю покой и ясность ума.
— А что думаете по поводу пластической хирургии?
— Вопреки общественному мнению, что я якобы уже побывала под ножом хирурга, — этого не было. Что вовсе не означает, будто я против пластики. Если мне захочется, я пойду и сделаю операцию! И не буду ни у кого спрашивать. Если пластика помогает человеку лучше себя ощущать, кто я такая, чтобы говорить: «Нет, это неправильно!»
— Кэтрин, вы порадовали наконец поклонников новой ролью — сыграли голливудскую звезду Оливию де Хэвилленд в сериале «Вражда» (фильм о легендарной вражде между двумя суперзвездами Голливуда Бетт Дэвис и Джоан Кроуфорд. Оливия де Хэвилленд известна нашим зрителям прежде всего по роли Мелани в фильме «Унесенные ветром». — Прим. ред.). Ваши российские поклонники вообще-то скучают по вам...
— Скучают? Как приятно слышать! Но я никуда не исчезала (в 2016 году вышел последний фильм с актрисой — британская комедия «Папашина армия». — Прим. ред.). Постоянно встречаюсь с продюсерами, режиссерами, читаю сценарии. Я редко снимаюсь из-за детей. Карьера была самым важным в моей жизни, но когда сын и дочь подросли, я захотела с ними проводить как можно больше времени, ведь эти бесценные годы никогда не повторятся. Очевидно, что я стала куда как более разборчивой и требуется реально талантливый сценарий и режиссер. Роль должна быть настоящей жемчужиной, очень для меня заманчивой, чтобы я согласилась покинуть свой дом.
— И такой заманчивой ролью стала возможность сыграть Оливию де Хэвилленд…
— Безусловно! Не забывайте, главные роли в этом сериале исполнили две мои любимые актрисы: потрясающие Джессика Лэнг и Сьюзен Сэрэндон. Да одно это стало для меня огромным подарком! Я помешана на золотом веке Голливуда. Давно, еще с детства! Оливия де Хэвилленд, моя героиня, у меня лично ассоциируется с княжной из династии Романовых, особой королевских кровей. Кто бы мог подумать, что она родилась в Токио, а жила в Калифорнии! (Смеется.) Мы все знаем ее как Мелани из «Унесенных ветром», добрую, трогательно-мягкую и пронзительную… Но она ведь знаменита еще и своим невероятно смелым поступком. Представляете, в те годы противопоставить себя Голливуду, студийной машине, перемалывающей жизнь и карьеру любой звезды, стоило ей немного постареть и оказаться в «черном списке»... Оливия добровольно покинула Голливуд, уехала в Европу. Поступить так могла только очень мужественная и незаурядная актриса. В Европе она вышла замуж за человека, которого хорошо знали мои свекор со свекровью — Керк Дуглас и его жена Энн. Оливия дружила с Бетт Дэвис, потому что они доверяли друг другу и не являлись одна для другой угрозой. А вот с Джоан все было иначе. У них с Бетт действительно была вражда, ставшая одной из голливудских легенд… Голливудская студийная система работала как раз на разжигание вражды между своими звездами. Это была хорошо проверенная практика привлечения внимания к будущим фильмам с их участием. Кровавое спортивное состязание, за которым сами студийные начальники наблюдали с истинным наслаждением. Тех, кто не поддавался, было немного. Именно такие актрисы, как Оливия, вдохновили меня саму встать на этот тернистый путь.
— Что вам больше всего нравится в золотом веке Голливуда?
— Гламур! Конечно, гламур! И непростительно безнадежный романтизм, удивительная магия и блеск. Власть фильмов, созданных в ту эпоху. Тот особенный свет, который ставили, чтобы лица актрис сияли и лучились. Именно обо всем этом волшебстве и гламуре я и мечтала, когда только еще собиралась отправиться в Голливуд. Я постоянно извожу своего свекра просьбами рассказать мне о тех временах. О Синатре, Джуди Гарланд, Тони Кертисе… Но в данном случае у меня было оправдание: «Вы просто помогаете мне в подготовке к роли». (Смеется.) И Керк помогал. Но я не работала! Я наслаждалась каждым словом и мгновением, чувствовала себя в раю. Я в принципе всегда ощущаю себя в раю, когда общаюсь со своим потрясающим свекром.
— И Керк Дуглас, конечно, лично знал всех трех актрис — и Дэвис, и Кроуфорд, и Оливию де Хэвилленд…
— О да! Когда я упомянула, что собираюсь играть Оливию, Керк только значительно покачал головой и сказал: «А-а-ах, Оливию…» И в этом было все: восхищение и почтение. Полагаю, он выразил то универсальное чувство, которое испытывали все люди, знающие ее. Про Бетт Дэвис он сказал, что она была «серьезная бабенка». Говорила что думала и скроена была из железа, упрямая как бык. А Джоан Кроуфорд — «эта чертова психопатка». Вот такие характеристики от моего свекра! (Смеется.) Я очень люблю историю, которую рассказала мне свекровь, Энн, жена Керка. Как-то на вечеринке у бассейна ей стало очень холодно — здесь часто после заката даже летом воздух становится буквально ледяным, а Энн была в тонюсеньком платьице. И дрожала от холода. Бетт Дэвис подошла к Керку и сказала своим хрипловатым голосом: «Керк, не будь такой дешевкой, купи своей девчонке норковое манто!» (Смеется.) И что вы думаете? Через несколько дней у дверей Энн лежала коробка из дорогого универмага. И в ней — норковое манто. Таким образом, свекровь благодаря Бетт Дэвис получила свои первые меха. Феерическая история! Ох, как бы я хотела быть мухой на стене, свидетельницей всего происходящего в те времена!
— А удалось ли вам встретиться с самой Оливией? (Актрисе сейчас 101 год, и она, по некоторой информации, очень недовольна тем, что ее образ использовали в истории о Бетт Дэвис и Джоан Кроуфорд, и даже, по слухам, собирается подать в суд на создателей сериала. — Прим. ред.)
— Я очень хотела с ней повидаться. И она уже согласилась. Мы должны были встретиться на юге Франции прошлым летом, вскоре после того, как ей исполнилось 100 лет, за 5 месяцев до 100-летнего юбилея свекра. Но буквально накануне моего вылета в Ниццу там произошел этот кошмарный террористический акт, когда грузовик раздавил столько людей на набережной. И встречу отменили. Но я очень надеюсь когда-нибудь в будущем все-таки увидеть Оливию…
— Скажите, это правда, что вы с Майклом готовы отдать своих детей в шоу-бизнес и не станете их отговаривать, несмотря на то что лучше всех знаете, каков он, этот мир?
— Я поддерживаю желания и стремления сына и дочери на сто процентов. Знаете, когда я только появилась в Голливуде, сразу же вступила в это соревнование. Не такое, возможно, жестокое, как было в 60-е годы и раньше, во времена беспощадной для актеров студийной системы и контрактов, превращающих их в рабов студии. И если, кстати, сейчас актеры жалуются на то, как много работают, поверьте, им далеко до тогдашних времен. Керк говорил мне, что актер или актриса могли сниматься в шестнадцати или даже двадцати картинах в год! Невозможно представить себе… Это безумная нагрузка. Нереальная. Так вот что я хочу сказать. В этом бизнесе всегда будет соревнование между актерами. Жесткий бизнес, жесткие правила игры. Зная их, проще добиться успеха. Отказ за отказом — такие истории не для слабонервных. Но я знаю не только недостатки. Мне хорошо известны и прелести актерской работы, взлеты, потрясающие возможности и фантастические роли, которые можно получить. И как же я могу не разрешить своим детям все это испытать? Не позволить им попробовать сделать то, к чему они стремятся всей душой? Я хочу, чтобы они не боялись неудач и с восторгом принимали свои удачи.
