История любви Евгении Медведевой и Ильдара Гайнутдинова: «Мы не похожи на Ромео и Джульетту»

Евгения Медведева и Ильдар Гайнутдинов — личности уникальные. Она — международная звезда фигурного катания, он — мировая звезда танца. Концентрация таланта, красоты и успешности в этой паре зашкаливает. И мы очень рады, что именно нашему изданию они рассказали историю своей любви.

— Ильдар, Евгения, с чего начались ваши отношения?

Ильдар: На проекте «Звездные танцы» нас с Женей поставили парой. Я, кстати, очень долго не соглашался участвовать, пока мне не скажут, кто партнерша. Да, по правилам шоу это должен быть некий сюрприз, но я стремился узнать, с кем проведу отрезок своей творческой жизни. У меня уже много танцевальных проектов позади, и я не был уверен, что стоит еще раз погружаться в эту историю. Но когда сказали, что партнерша — Женя, стало интересно: она не просто талантливая, а выдающаяся спортсменка. Мне показалось, получится необычное пересечение. И вот «Звездные танцы» нас соединили.

— Вы впервые встретились именно на проекте или все же пересекались раньше? Допустим, увиделись лет пять назад и подумали: «Ах, какой интересный!» Это я уже фантазирую…

Евгения: И кстати, ваши фантазии очень точные. Примерно так и было. У нас с Ильдаром есть общий знакомый — мой давний друг Кристиан Костов, и около пяти лет назад он сказал: «Смотри, какой талантливый парень, его Ильдар зовут». Показал его страничку в соцсетях, видео его танцев. Я была поражена, потому что никогда ничего подобного не видела. То, как он двигается, — за гранью человеческих возможностей. Я его запомнила, потому что такой талант невозможно забыть. А потом Камила Валиева позвала и меня, и Ильдара на день рождения. Он зашел со своей знакомой Евой Уваровой минут на пятнадцать. Ильдар внешне выделялся среди других, был с абсолютно выбеленными волосами. Я его запомнила. Он меня нет. А потом мы встретились на проекте.

Ильдар: Первое время репетировали как все — два-три часа. Пришли, поработали и ушли. Женя мне во всем доверяла, прислушивалась, была открыта любому предложению. Потом мы стали все больше времени проводить вместе. Положенное время репетиции заканчивалось, а мы оставались и продолжали заниматься, и нам это нравилось.

Были очень пикантные постановки, в которых нужно любовь показывать, самые разные оттенки страсти… Я в танце всегда стараюсь быть искренним и возбуждаю в себе эмоции, которые нужно передать. С Женей все было очень ярко. И в какой-то момент, когда мы танцевали номер с платками (его ставил хореограф Саша Могилев), я понял, что мои чувства в танце и в реальности совпадают. Я ощутил, что между мной и Женей существует особенная «химия» и вибрация, и это не просто танец. У нас есть совместные фотографии, которые мы подписали «Сквозь танец — в жизнь» — именно так развивались наши отношения: через танец, через движение, через тело, из номера в номер. Мы переживали, мы очень старались. И происходило много живого между нами. Мы сроднились с Женей эмоционально и духовно.

— Но проекты заканчиваются, и люди расстаются, даже когда, казалось бы, возникла какая-то тонкая связь...

Ильдар: Да. Когда заканчивается проект и отсняли финал, тут думаешь: «А что дальше?» Уходит человек, и вместе с ним — все, что накопилось между вами. Наверное, это всегда сложно. Но тут я ощутил настоящую пустоту, и это чувство не уходило, а только усиливалось. Тогда мы с Женей решили общаться дальше. Поняли, что не хотим друг друга отпускать, что это не просто какая-то эмоция, когда ты привязываешься к человеку, а большое чувство, которое надо сберечь.

Евгения: Когда работаешь в паре, может возникнуть страсть, особенно если все молодые, красивые и одинокие. Проект — маленькая жизнь. Но очень опрометчиво надеяться на серьезные отношения. Я это понимала. Шоу заканчивается, и людей обычно больше ничего не связывает. Но мы с Ильдаром убедились: то, что происходит между нами, — это не эффект «Звездных танцев», а настоящая заинтересованность именно друг в друге. И тогда мы стали встречаться. Это началось значительно позже проекта.

Ильдар: Мы искали любой повод, чтобы увидеться. Я Женю приглашал на свое выступление в Кремле и на другие тоже. Она звала на свои ледовые шоу, на «Кармен». Мы посещали спектакли друг друга, а после отправлялись куда-то поужинать. И старались эту коммуникацию не терять, а как-то развивать, чтобы был прогресс и динамика.

Евгения: И уже спустя несколько недель общения мы поняли, что правильно было бы что-то совместное построить.

— Ильдар, а были такие моменты, когда вы понимали, что думаете только о Жене и ничего не существует: ни режима, ни танцев, ни нормального сна? Или вы рациональный человек и голову не теряете никогда?

Ильдар: Мне кажется, очень сложно потерять голову, когда оба так много работают. И это чудо, что мы вместе, потому что мы даже из разных сфер деятельности и мало где могли пересечься.

— Да, лед и пламя.

Ильдар: Да-да, абсолютно как лед и пламя. У Жени много своих проектов очень интересных, у меня много своих. И это была какая-то такая связь — не поглощающая абсолютно, но существующая непрерывно. Когда есть свободное время между репетициями, между какими-то съемками, ты вспоминаешь, хочется позвонить, хочется написать. Человек у тебя в голове и не отпускает.

— Когда вы поняли, что это реально любовь? Помните этот момент?

Евгения: Да, помню… Это начинает ощущаться, когда у одного из пары возникают трудности. Вот я лично поняла, что это любовь, когда прилетела к Ильдару на гастроли в Италию, у него там прямо вереница спектаклей была, и тут он заболел. Я видела, что у него нос подтекает, кашель начинается, и я уже предчувствовала, что вот-вот будет температура и он разболеется. И я сразу сходила в аптеку, все принесла, говорю: «Ложись, грим смывай, вот тебе лекарства». В итоге все равно он разболелся — тяжело, с температурой, а я скакала вокруг.

Потом и я тоже заболела… До этого мы старались друг перед другом быть идеальными: укладка, макияж… А тут вдруг температура 39, красный нос, ты ни встать с кровати не можешь, ни поесть самостоятельно. Но тот, кто рядом с тобой, не испытывает разочарования: «Ох, какой ужас». Он любит тебя не за то, что ты такой красивый и романтичный. Он просто хочет, чтобы тебе было хорошо, и ты хочешь, чтобы ему было хорошо рядом с тобой. Или не рядом с тобой, а чтобы в принципе он чувствовал себя прекрасно, и ты готова на многое ради того, чтобы ему помочь. Ты ощущаешь нежность и целую палитру чувств.

— Кто первый признался в любви?

Евгения: Ильдар.

Ильдар: Помню, я ощутил, что это нужно сделать, потому что уверен в своих чувствах и вижу ответные… И тогда я просто пошел навстречу чему-то большому и серьезному. То есть до этого мы ходили друг к другу на спектакли, смотрели, следили, общались, ужинали, поддерживали коммуникацию, переписывались, слали какие-то смешные смайлики, а тут мы поняли, что нужно двигаться дальше.

— У вас идеальные отношения или все же друг в друге что-то раздражает?

Евгения: Никакой глянцевости в отношениях нет. Для нас самое главное — уважение: друг к другу, к тому, что мы делаем, к личному пространству. Конечно, в чем-то мы не совпадаем. Но это мелочи и не повод для раздражения. Например, я тороплюсь, а Ильдар медлит. Или, наоборот, я медлю, потому что настроение не очень. Всегда важно чувствовать грань, когда человека нужно просто оставить в покое и не нагнетать, ведь это ужасно, когда начинается вот это: «Ой, что ты так медленно, давай быстрее, да я тебя уже жду…» Мы такого друг другу не устраиваем, просто идем заниматься своими делами и ждем, пока человек спокойно дособирается. Очень важно, чтобы у каждого был свой ритм, свое пространство. Потому что это же бред: «Нет слова «я», есть слово «мы», мы все делаем вместе. Ах, как же мы друг без друга жили?» Нам не 15 лет, и мы уже не Ромео и Джульетта. Мне 25, Ильдару — почти столько же. Мы взрослые люди, и у каждого из нас сформировался какой-то жизненный темп и ритм. Во всем стоит соблюдать меру и не терять адекватности.

— Вы сказали, что вы не Ромео и Джульетта… А вообще есть какие-то романтические пары, с которыми вы можете себя сравнить?

Евгения: На самом деле нет. В основном все, что люди транслируют в социальные сети и в общество, причесано и вылизано. Допустим, взять голливудские пары, тех же Джастина Бибера с женой Хейли. Они такие красивые, глянцевые, вот у них ребенок родился. А на самом деле, если копать глубже, там проблема на проблеме. И очень часто бывает так, что чем больше люди, которые много лет в браке, кричат: «Посмотрите, мы такие идеальные, у нас все хорошо, мы такие классные, мы так друг друга любим», тем ближе они к разводу. То есть невозможно, исходя из постов в социальных сетях и обложек в глянце, судить о том, все ли у людей хорошо и действительно ли они такая эталонная пара, как хотят показать. Даже сейчас, разговаривая с вами, я не могу рассказать все.

— Конечно. Возможно, вы уже даже расставались, а потом снова решили возобновить отношения, но об этом никто не знает.

Евгения: Мы не расставались, зачем нам расставаться? У нас достаточно спокойные отношения, мы стараемся друг для друга быть островком безопасности, эмоциональной и физической. Потому что у нас активная социальная жизнь и для нас действительно важно сохранять это спокойствие. В современном мире очень сильно перегружена нервная система из-за работы, из-за количества контента в тех же социальных сетях. Нашему мозгу приходится много что фильтровать. И приходя домой, реально хочется побыть в тишине и покое. Это важно и для меня, и для Ильдара, и в этом мы тоже сошлись.

— Кто в вашей паре ведущий, а кто ведомый? Мне кажется, что объективно вы, Женя. И нет ли конфликтов на этой почве?

Евгения: Никогда не было таких разговоров. Но у Ильдара есть одна черта — я считаю, что это мило, никогда не встречала такого… Например, Ильдар говорит: «Хочу выпить чаю». Я: «Иди наливай». — «Ты будешь чай?» — «Нет, не хочу». — «Ладно, тогда мы не будем пить чай». — «Почему? Если ты хочешь чай, иди и налей себе». — «Я буду чай, только если ты будешь». Такие диалоги у нас часто. «Я хочу мармеладку. Ты будешь мармеладку? Тогда и я не буду мармеладку, если ты не будешь». Но это же не значит, что он ведомый, просто у него такая милая особенность.

— Что вы любите делать вместе? Есть у вас какие-то традиции?

Евгения: Мы не так долго вместе, чтобы сформировался календарь традиций. Но и для меня, и для Ильдара очень важны путешествия. У нас были роскошные Мальдивы. С черепахами мы плавали… Вообще, Ильдар увлекается дайвингом, он на четыре с половиной минуты задерживает дыхание под водой. А я плавать научилась в 12 лет, на велосипеде до сих пор плохо катаюсь. Вот все, что выходит за рамки моего комфорта, для меня абсолютно чуждо. На Мальдивах мы ездили на снорклинг, я нацепила на себя все и сразу — маску, трубку, ласты, спасательный жилет, обложилась амуницией. В итоге Ильдар в шортах и майке нырял и плавал с черепахами и рыбами, а я во всем снаряжении сначала просто за всем этим наблюдала…

— Прямо человек-амфибия!

Евгения: Да, именно. А я глубины боюсь, высоты боюсь, скорости боюсь — я всего боюсь. Но нам все же удалось поплавать вместе. Очень острые ощущения: вы, держась за ручки, плывете за огромной черепахой! Этих черепах запрещено трогать, но одна сама прямо к нам в руки плыла. В какой-то момент пришлось даже уплывать от нее. Конечно, такие моменты запоминаются надолго.

— А в Москве куда вы вместе ходите?

Евгения: Мы много куда любим ходить, при этом одновременно с этим мы домоседы, потому что устаем. Все свободное время можем провести дома, сидя перед телевизором: смотреть какие-то фильмы, обсуждать их, есть вкусную еду. Иногда хочется «подеградировать», и тогда мы смотрим совсем дурацкие комедии. Такое достаточно редко бывает, но иногда — нужно. «Не шутите с Zоханом!» — для нас это прямо «край». Мы при этом понимаем, что нужно балансировать, и ходим на всякие выставки, в кино…

Ильдар: Уже очень много фильмов мы пересмотрели в кино вместе. Недавно ходили на фильм с Анджелиной Джоли, называется «Мария» — про Марию Каллас. Вот это гениальная вещь! Но еще я люблю с Женей в ресторане посидеть, поговорить.

Евгения: Недавно ходили в иммерсивный ресторан, нам очень понравилось.

Ильдар: Когда рядом любимый человек, даже мелочи прекрасны. Счастье вообще в мелочах, в простых вещах. Я обожаю, когда мы дома и Женя готовит, а делает она это очень вкусно. Люблю и за процессом наблюдать, и потом все съесть. Она очень талантлива. Например, луковый суп у нее здорово получается и всякие салаты.

— Потенциал идеальной хозяйки налицо. Я видела рилс о том, как Женя на даче собрала жимолость и сварила варенье. Видимо, еще чуть-чуть, и вы огурцы будете закатывать.

Евгения: Ой, это мечта моя, правда! Но когда-нибудь потом, конечно. Куры, козы, овцы, кролики… С кроликов собирать шерсть и вязать свитера. Я жду, когда выйду на пенсию и буду этим заниматься… Пока времени крайне мало.

— А в театр вы вместе ходите?

Евгения: Да, но реже, чем в кино. Потому что Ильдар и так в театре живет практически.

— Евгения, признайтесь, вас именно талант больше всего в Ильдаре восхищает?

Евгения: Он не просто талантливый, он невероятный трудоголик, и при этом сохраняет не только внешнюю красоту, но и внутреннюю. Ильдар глубоко духовный человек. Сочетание такого мегаталанта, внутренней красоты, успешности и скромности — редкий дар. Ведь артисты работают на публику, контактируют с большим количеством людей и постоянно находятся в центре внимания. Нарциссизм — это их «профессиональное заболевание»: ощущение, что они пупы земли. Многие начинают в это заигрываться. У Ильдара нет ни единого проявления звездности, хотя он мировая звезда, уникальный артист. Даже микрогордыни нет, никаких подобных замашек. Таких, как он, я не встречала, мне кажется, их просто не существует в природе. Он такой один.

— Говорят, что отличить настоящую любовь от заблуждения легко. Настоящая любовь делает нас лучше.

Евгения: Это правда. Я чувствую, что человек меня любит, и начинаю любить себя еще больше, у меня появляются силы, я хочу что-то делать, хочу работать над собой… Например, тщательнее следить за своим здоровьем. Я начала искусством интересоваться. Хотя, казалось бы, я спортсменка, а мы, в принципе, очень далеки от искусства, несмотря на то что я «Анну Каренину» катала и другую классику. Мы не особо в искусстве — мы в спорте. А когда уходим из спорта, немножко теряемся.

У меня был такой период, когда я интересовалась только трендами: модная одежда, музыка. Не могу сказать, что была поверхностной, но при этом просто искала свои интересы. Сейчас я понимаю, что мне действительно интересно сходить в театр или музей. Оказывается, я обожаю музеи! Причем сам Ильдар не очень любит много по ним ходить. Но пока он репетировал, пока был занят на спектаклях, в Италии я обошла все музеи, ездила в соседние города… В один день, например, увидела «Давида» Микеланджело и Пизанскую башню. То есть я села на поезд, съездила в Пизу, посмотрела на Пизанскую башню, вернулась обратно во Флоренцию, а на пять вечера у меня был забронирован билет в Академию, смотреть на «Давида». Я бы никогда в жизни не подумала, что буду так скакать по музеям. На все это меня вдохновил Ильдар.

— Ильдар, а как Женя вас изменила?

Ильдар: Думаю, я стал лучше. Эти отношения и на мое творчество повлияли очень сильно. Появились новые краски, новые мысли. Я как-то стал по-другому относиться к тому, что делаю, стал сильней и уверенней, когда работаю на сцене…

— Знаю, что Ильдар учился в школе при Даниловом монастыре, что он очень верующий и религиозный. И я помню интервью, которое вы, Евгения, давали в прошлом году. Вы говорили о том, что хотите найти путь к Богу. Мне кажется, что вы с Ильдаром и для этого тоже объединились…

Евгения: Это правда. Сто процентов, его духовность сыграла большую роль в моих чувствах. Мои отношения с религией и с Богом достаточно интимная тема, но точно могу сказать, что ждала человека, который поможет найти ответы на мои вопросы, связанные именно с религией. И Ильдар — тот самый человек, который взял меня за руку и отвел в храм. И для меня это действительно было важно, а сейчас я мелкими шажками, в каком-то своем ритме, познаю что-то новое для себя в плане религии. Не с места в карьер, конечно, но стараюсь в комфортном и безопасном темпе идти туда, куда ведет меня моя душа. Ильдар мне в этом помогает всячески. Мы вместе на крупные праздники ходим. Вот в это Рождество впервые в жизни я стояла ночную службу. Это прямо большой шаг для меня был, много разных эмоций я испытала. В одиночку я точно не решилась бы. Мне нужна поддержка. А теперь у меня ощущение, что все наконец-то стало правильно.

— Евгения, вы молились об этой любви? Я не собиралась задавать такой вопрос, но он как-то сам родился…

Евгения: Да… Я очень долго ждала и искала любовь. Это правда. У меня есть давние подружки, они сейчас наблюдают за тем, как я меняюсь, за тем, как я живу, и они говорят, что это именно то, чего я ждала очень много лет.

— Вы с Ильдаром по-прежнему ходите друг к другу на выступления?

Евгения: Если кто-то выступает и у второго свободный вечер, он обязательно приходит. Или генпрогоны какие-то — второй обязательно в зале или в гримерке сидит. Я трижды смотрела балет «Две Анны», он потрясающий. У Ильдара там две партнерши — Кокорева и Севенард. И я уже говорила, что летала к нему в Италию. У него были достаточно длительные гастроли, почти целый месяц во Флоренции, в Милане. Какой-то невероятной красоты спектакль, назывался «Караваджо». Я еще летала в Дубай, у Ильдара там были гастроли с составом Большого театра — спектакль MODANSE, тоже очень классный, по биографии Коко Шанель.

Ильдар: Я много говорил об этом спектакле Жене, все хотел, чтобы она его увидела, это один из самых моих любимых, но он довольно долго не шел в России. И вот я прилетел на выступление в Дубай. Моя мама, сестра приехали. И тут Женя тоже заходит… А я не знал, что она будет. Она мне сделала сюрприз. Все мои близкие, вся моя семья, самые любимые люди сидели в зале! Я не волновался вообще, как обычно перед спектаклем. Я был абсолютно счастлив.

— Счастливые моменты, когда рядом любимый человек, становятся еще более счастливыми. А тяжелые, если они переживаются вместе, не так ужасны, как могли бы быть...

Евгения: Мы не так давно вместе, но многое пережили. Наверное, для Ильдара один из самых сложных моментов был, когда он потерял свою собаку, йорка Пенелопу. Пенелопа жила с ним много лет, с детства. Он как раз был в Италии, и я уже приехала к нему, когда мы узнали, что Пенелопы не стало. Ильдару несколько дней было невероятно тяжело. Мы с ним оба собачники, я и сама долго плакала из-за того, что это все настолько не вовремя, настолько неправильно... Достаточно сложно было и мне, и ему. Зато теперь у нас пополнение: рыжая собачка Карамелька. Она совсем маленькая лялечка, я ей платья покупаю, из Японии привожу…

Да, случалось разное. Но я надеюсь, на этом все и кончилось. Пожалуйста, не нужно нам сложных моментов, мы заслужили спокойствие в этой жизни!

— Ильдар, где сейчас можно увидеть вас выступающим, а Женю в качестве зрителя?

Ильдар: 24 и 25 сентября в Малом театре у меня будет премьера сразу трех спектаклей: «Франческа да Римини» и еще двух, которые пока держатся в секрете. Я думаю, что Женя придет. Я ее уже пригласил и очень ее жду.

— А 13 сентября вы будете смотреть грандиозное ледовое шоу «Евгения Медведева и друзья», которое посвящено дискотеке 2000-х.

Ильдар: В этот день я выступаю в Челябинске, а так бы Женю поддержал, безусловно. Это будет очень классно.

Евгения: Да, проект мы готовим веселый, в своих соцсетях я уже поделилась предположительной сценографией. Планируется танцпол для наших зрителей. У нас будет диджей, живые исполнители — и ни одного грустного медленного трека. Это та самая дискотека, по которой мы все так сильно скучаем.

Ильдар: Теперь вы меня понимаете? Мне очень важно, что Женя погружена в свое дело, потому что я абсолютно такой же. Мы не только любим, но понимаем друг друга.

— Ильдар, насколько далеко вы заглядываете в будущее? Вы можете уже сказать какие-то большие слова: «хочу всю жизнь прожить с Женей»? Или вы живете сегодняшним днем и просто счастливы в этой конкретной точке — и этого вполне достаточно?

Ильдар: В наше время возможно планирование только на десять минут вперед. Все развивается стремительно, но эту возможность держаться друг за друга нельзя упускать. И в то же время я понимаю, что отношения должны развиваться. Ваш внутренний огонь и огонь в отношениях должен гореть. И нужно подбрасывать дрова. А дрова — это шаги к чему-то более глобальному, к чему-то более осознанному и взрослому.