«Как можно ждать от кого-то любви, если вы сами себя не любите и не цените? Не испытываете ощущения счастья даже после ста уколов ботокса! Я знаю, у меня есть морщины. Но я хочу, чтобы мои дети видели мое лицо, отражающее гамму чувств и эмоций. А не количество визитов в офис пластического хирурга».
Больше всего на свете Джулия Робертс хочет быть просто счастливой женой и матерью. Женщиной-домохозяйкой, встретившей после череды неудачных романов и союзов свою вторую половинку. Родившей от любимого мужчины троих прекрасных детей. И она с присущим ей талантом способна убедить любого — вкусный обед на столе, ею приготовленный, гораздо важнее наличия сценария на столе в кабинете. Но за эти годы второй Джулии Робертс в Голливуде так и не появилось. Поэтому совсем не важно, что «американской любимице» в октябре стукнуло 50 лет…
— Джулия, вы снова наделали шуму — в прошлом году читатели известного американского журнала выбрали вас «Самой красивой женщиной в мире». В пятый раз становитесь обладательницей подобного титула!
— Да знаю я, знаю, сколько это возмущения вызвало! (Смеется.) Но я тут совершенно ни при чем. Мои дети (13-летние близнецы Финнеус и Хэзел и 10-летний Генри. — Прим. ред.) узнали об этом в школьной библиотеке. Увидели на столе журнал со мной на обложке и соответствующим текстом. «Ма, а мы все видели!» — хором сказали они мне дома и мимически изобразили свое отношение к данному событию. Для них я — обычная мамаша и домохозяйка, озабоченная их успехами на футбольном поле.
— Скажите, а вы уже видели близнецов вашего друга Джорджа Клуни?
— Нет еще. Но подарок для них у меня есть. Дома лежит. Жду встречи. Судя по фотографиям, они оба очень хорошенькие. И уж точно жена Джорджа не нуждается в моих советах. Да и что за советы могут быть, когда в доме появляются близнецы? Никакая мудрость не работает. Надейся и молись, плачь и смейся, а главное, полагайся на близких, прежде всего на мужа. Хотя я, конечно, научилась со своими детьми множеству тонкостей — когда можно и посмеяться про себя, когда спустить на тормозах, когда, наоборот, строгость проявить. В общем, за 13 лет умею отличать реальные сложности от спокойно решаемых проблем. Но Амаль — прекрасная мать. Как выяснилось, и Джордж тоже оказался прирожденным папашей! (Смеется.) Несмотря на все его яростные многолетние уверения в обратном.
— Вам исполнилось 50 лет… Не хочется задавать вопросы, может быть, сами что-нибудь скажете?
— Мне кажется забавным вот этот слегка озабоченный и даже виноватый взгляд, которым всегда сопровождаются подобные вопросы! Неужели и Джорджа Клуни спросили бы с таким же озабоченным видом? Надо мне самой попробовать его спросить. (Смеется.)
— Да нет, просто 50 лет — это все-таки дата, важная веха, рубеж в жизни любого человека. Есть, наверное, что отпраздновать в такой день…
— Конечно. И мы отлично отпраздновали. Муж устроил мне прекрасный сюрприз. Мы с ним в тот день были в Сан-Франциско одни, без детей, и я немного печалилась из-за этого. И вот заходим мы в один магазин — муж меня туда затащил, — и я вижу своих детей! И вот так впятером мы потрясающе провели этот знаменательный день! Что бы мы ни делали, я всегда счастлива, когда со мной моя семья — муж и дети. Нет, я очень всем благодарна — за цветы и поздравления, но не считаю, что нужно как-то особенно выделять цифры. Все равно что подсчитывать закаты и рассветы.
Проводить слишком много времени в размышлениях — не моя история. Лучше я пасту приготовлю и буду прямо вибрировать от счастья, если она получится пальчики оближешь! Хотя посмотрим, как я заговорю лет в девяносто! (Смеется.) После съемок в фильме «Ешь, молись, люби» я приняла индуизм. Отсюда, вероятно, и отсутствие планов, и стремление заглянуть в будущее, вера в интуицию и мировую энергию… Но конечно же сильнее всего меня изменило материнство. До этого я была законченной негодяйкой! Сама для себя главная ценность и приоритет. Хотя, пожалуй, нет.
Встреча с будущим мужем сыграла огромную роль в качественном моем преображении… С Дэнни. (Дэнни Модер, оператор, они женаты 15 лет. — Прим. ред.). За два года до появления наших близнецов я наконец-то нашла свою вторую половинку. Своего мужчину. Когда я думаю о том, что сделало мою жизнь такой, какая она есть, что заставляет мою душу петь и сиять, — понимаю, что это все он. Все хорошее и светлое, все сияние изнутри и вся моя радость исходят от него.
— Вы еще и икона стиля. Как относитесь к моде?
— Я люблю моду, но не обязательно сама ей следую. Без фанатизма отношусь к модным тенденциям. Жизнь в Голливуде и выходы на красные дорожки научили меня одному правилу — прежде всего слушать себя и не поддаваться ничьим уговорам. Хотя мой верный стилист — Элизабет — знает меня как облупленную и мы с ней большие подруги, так вот она обладает даром убеждения и недюжинной настойчивостью. И частенько уговаривает попробовать что-то новенькое.
— Есть какой-то аксессуар, дающий вам чувство комфорта?
— Шарфы. Уютно и дает чувство безопасности. Почему-то…
— А когда у вас на шее ювелирные украшения ценой в несколько миллионов долларов, как, например, в Канне было на фестивале — огромная изумрудная подвеска в 52 карата…
— Страшно было! А что, если я его потеряю или кто-то возьмет и сорвет с шеи этот изумруд? Но меня охраняли чуть ли не 75 бодигардов. Так что в целом я чувствовала себя восхитительно! (Смеется.)
— А что предпочитаете выбрать в своем гардеробе, когда отправляетесь на свидание к собственному мужу?
— В основном это такие вещи, о которых не очень прилично говорить вслух. (Смеется.) Конечно же в первую очередь я надеваю то, что нравится Дэнни. Я вообще наряжаюсь прежде всего для него, а не для себя.
— Как относитесь к шопингу?
— Не очень, если честно, наслаждаюсь походами по магазинам за одеждой. Знаете, что я люблю? Все у нас это обожают в семье — и муж, и дети. Покупать вещи для нового учебного года! Я и в детстве это просто обожала, и до сих пор походы за книжками, тетрадями, ручками-пеналами, портфелями-рюкзаками, а также коробками для ланча — одно из моих самых любимых времяпровождений!
— Интересно, а вы гаджетоман?
— Надеюсь, нет. Но от своего смартфона, пожалуй, некоторую зависимость испытываю. Например, знаю, что нельзя, когда дети возвращаются из школы, реагировать на все звонки и сообщения, но часто не могу удержаться. Готовлю ужин и тоже периодически лезу в телефон. Я боюсь этой зависимости. Дело ведь не в ответе на звонки или сообщения. Существует столько разных вариантов и способов влезания в чью-то жизнь и демонстрации своей — всегда есть маленькие дверцы, куда можно заскочить. Люди стали нетерпеливы — хотят получать ответы и информацию мгновенно. Никто ничего не желает ждать. Как с фотографиями. Ведь раньше мы должны были пойти в фотоателье, чтобы проявить пленки, напечатать фото. И знаете, это было, по-моему, гораздо приятнее. Хотя я сама стала такая же, вот и пытаюсь — наверняка безуспешно — хоть немного своих детей научить терпению.
— Похоже, дети вас держат в постоянном тонусе…
— Я обожаю материнство! И когда сложности возникают, и когда легко и просто все — хотя так не бывает, конечно. Невозможно одновременно уделять троим равное количество внимания. Но когда сержусь, все равно обязательно даю понять — несделанное вовремя домашнее задание не означает, что я люблю тебя меньше. Нет, в доме и семье по-прежнему царят любовь и доброта. Меня не смущает, когда валюсь с ног уже в восемь вечера. Ведь мне теперь дано по-новому оценивать и проживать выходные и праздничные дни, Рождество, летние каникулы. Все это наполняется новым смыслом и огромной радостью и счастьем. Дети — великие учителя. Их взгляды, особый угол видения бывают уникальны и часто помогают и самой увидеть что-то совсем иначе... Не могу сказать, что мое детство было плохим. Но и не идиллическим. В нем не было главного — глубоких разговоров с родителями обо всем на свете. В том числе о том, какая я особенная и замечательная. А сейчас мы общаемся с нашими детьми обо всем. Любые эмоции и переживания обсуждаем. Иногда прямо-таки до изнеможения. (Смеется.) Я называю это «супервозможностями», как у супергероинь и супергероев. Так и у современных родителей.
— О чем жалеете и с грустью вспоминаете — я имею в виду детство…
— Наверное, я должна была почаще общаться со своей старшей сестрой. О проблемах в школе. О травле, преследованиях, издевательствах, которым я там подвергалась. Говорила, конечно, с мамой — пока та готовила обед, но она всегда была страшно занята. Работа, дом, полный народу. Куча людей, о ком нужно позаботиться. Это теперь у меня есть роскошь сидеть за столом и разговаривать, не торопясь, не глядя на часы. О том, как у кого прошел день и все такое. К счастью, пока не возникало острых ситуаций, когда нашим детям нужна была бы экстренная помощь — срочный разговор, например. Но мы с мужем постоянно им напоминаем — мы рядом и в любой момент они могут к нам обратиться. Особенно если что-то произойдет в школе. Даже намек на травлю. Дэнни очень из-за этого переживает. Боится… При этом дети знают, что речь не пойдет о реакции типа звонка директору школы или чьим-то родителям. Поговорить прежде всего и постараться, что бы ни случилось, избежать чрезмерных эмоций.
— Скажите, Джулия, вы по-прежнему не держите помощников по хозяйству?
— Да, я люблю все сама делать. Мне кажется, многие ошибаются, представляя себе жизнь кинозвезд как королевскую. «Неужели она умеет готовить завтрак?» А почему нет? Разве мы чем-то отличаемся от обычных людей? Да и голод, знаете, не тетка. Не умеешь — научишься! (Смеется.) Встану с утра пораньше — я жаворонок вообще-то, — пока дети еще спят, и начинаю заниматься своими делами. Ну и завтрак, конечно готовлю. Сегодня вот блинчики пекла с беконом. Самое продуктивное для меня время — часов с пяти до одиннадцати утра. Правда, становится все сложнее, мои детишки пошли в меня — просыпаются все раньше и раньше. Потом отвожу их в школу, прибираюсь на кухне, заглядывают подружки, и мы болтаем или отправляемся на прогулку в горы. Очень я люблю этот вид спорта и отдыха.
— Ну хорошо — школа, готовка, а в магазин за продуктами неужели тоже сами ездите?
— Да. Опять же вопрос веры — способна ли я купить туалетную бумагу или нет? Прекращается ли в супермаркете жизнь, когда я там с тележкой появляюсь? Нет. К счастью, я не привлекаю много внимания. Чаще всего я слышу: «Вы чертовски похожи на Джулию Робертс! Вы — Джулия Робертс!» — «М-м-м… Да…» — «Нет! Не может быть!» (Хохочет.)
— Даже редко снимаясь, вы не перестаете оставаться неподражаемой Джулией Робертс! Хотите того или нет…
— Да уж, за ролями я больше не гоняюсь. Жду себе, пока что-нибудь подвернется. Выходит гораздо более органично. Поэтому меня нет смысла спрашивать, не собираюсь ли вообще завязывать с профессией. Если еще меньше стану работать, так и так окажусь вне этого бизнеса. На днях мужу сказала: «Я же почти год уже не снималась!» Но в ноябре вышла картина «Чудо», где я играю мать мальчика, страдающего от деформации лица. Есть такая болезнь. Сама случайно прочитала книжку, искала, как обычно, новые книги для своих детей. Они сказали: «Мамочка, а ты не можешь так сделать, чтобы снять фильм об этой истории?» Когда я им перед сном читала книгу, дети даже не злились, когда я по своей дурной привычке иногда пыталась изображать голосом героев.
Обычно страшно бесятся и просят говорить исключительно своим обычным голосом. (Улыбается.) А я и сама уже загорелась. Увидела, как можно вызвать у детей эмпатию, сострадание к чужим бедам, не поучая, а рассказывая прекрасные, хотя и печальные по сути своей истории. Владельцем прав на эту книгу оказался один из продюсеров «Красотки». Мы встретились за ланчем, и он сразу же дал мне эту работу. Хотя съемки начались где-то через год. Нелегко найти деньги на такого рода картины. А мои дети, которые не очень-то радуются, если мне приходится проводить время на съемках, дали мне «добро».
— Все-таки удивительно, какую роль сыграла «Красотка» в вашей биографии. Есть фильмы гораздо более глубокие и серьезные, но именно эта роль позволила ваши мечты воплотить в жизнь.
— Верно. Мои мечты девчонки из маленького городка были весьма скромными. Попасть в шоу, о котором сейчас никто и не вспомнит. Со временем я научилась осторожно относиться к принятию решений. Не страшиться, что колодец высохнет и я останусь ни с чем. Этот страх — плохой мотиватор.
— Вы стали первой актрисой в Голливуде, получившей гонорар в 20 миллионов долларов. Но при этом молчите, когда ваши молодые коллеги борются за равноправие в этой финансовой сфере…
— Слушайте, я свой вклад уже внесла в эту историю. И горжусь этим. Но не считаю нужным сходить с ума и бить во все барабаны. Глубоко в душе каждый из нас прекрасно знает — невозможно оставаться всегда на вершине. Даже если изо всех сил будешь тянуться и на цыпочках стоять. Я многого добилась в своей карьере и, конечно, не прочь была бы достигнуть еще каких-то вершин, чтобы потрясти воображение мужа и детей. Но знаете что? Наверное, я слишком уже испорчена этими самыми вершинами.
— Иными словами, бесконечное стремление к совершенству не ваш выбор…
— Совершенство — болезнь нашего времени! Отсюда погоня за модой, тонны краски на лицах, пластика бесконечная и голод, даже голодать научились из-за стремления к совершенству! Невозможно подправить, изменить то, что вы не видите! Я имею в виду душу. Вот что чаще всего нуждается в совершенствовании. И как можно ждать от кого-то любви, если вы сами себя не любите и не цените? Не испытываете ощущения счастья даже после ста уколов ботокса! Я знаю, у меня есть морщины. Но я хочу принимать себя такой, реальной, настоящей, и любить. И хочу, чтобы мои дети понимали, когда я рада, а когда нет. Чтобы они видели мое лицо, отражающее гамму чувств и эмоций. А не количество визитов в офис пластического хирурга.
