Джиган и Оксана Самойлова: «В Дубае мы открылись друг для друга с неожиданной стороны»

«Когда мы «заселились» в пустыню, там еще ничего не было — ни воды, ни еды, ни туалета. Пришлось до четырех утра ставить палатки. Днем температура поднималась до 45 градусов. Это невыносимые условия: палатка нагревается, и нет никакой тени, чтобы укрыться. Мы были шокированы тем, что страдать придется по-настоящему», — раскрывают тайны реалити-шоу ТНТ «Выжить в Дубае. Возвращение» его участники — рэпер Джиган и его жена — блогер Оксана Самойлова.

— Оксана и Денис, вы стали участниками реалити-шоу ТНТ «Выжить в Дубае. Возвращение». Легко согласились участвовать?

Оксана: Это наше первое реалити-шоу. Мне нравится такой формат, и поучаствовать в чем-то подобном давно хотелось. Спортивные состязания, задания на логику и смекалку — все это я очень люблю! И когда нас пригласили на третий сезон, я согласилась сразу. Знала с точностью в миллиард процентов, что поеду, это было решено. Оставалось только уговорить Дениса. Ему, наоборот, не нравятся подобные шоу.

— Пустили в ход шантаж и угрозы?

Оксана: (Смеется.) Главный мой козырь был такой: я его заверила, что на шоу будет еда, что голодать не придется, как это обычно бывает на подобных проектах. Денис видел мою решимость и в итоге сдался, сказал: «Ладно, я тоже поеду». Я просто вынудила его согласиться.

— Денис, а почему вам не хотелось участвовать в реалити-шоу?

Джиган: Я не хотел никуда ехать. У меня были свои планы на эти три недели. Только поэтому, больше ничего. Но в итоге я не пожалел, что дал Оксане себя уговорить. Мы так смеялись все время съемок! Было много забавных моментов.

— Интересный формат шоу: если твоя команда побеждает в соревновании — едешь спать в дорогой отель, если проиграет — ночуешь в пустыне. Какие у вас впечатления от пустыни?

Оксана: Я была настроена позитивно и всех подбадривала: «Да вы посмотрите, как классно: пустыня, звезды, бездонное небо». Но после двух дней в пустыне я изменила свое мнение и сказала: «Ребята, нам надо побеждать». Когда мы «заселились» в пустыню, там еще ничего не было — ни воды, ни еды, ни туалета. Пришлось до четырех утра ставить палатки. Днем температура поднималась до 45 градусов. Это невыносимые условия: палатка нагревается, и нет никакой тени, чтобы укрыться. До этого мы почему-то считали, что шоу — это шоу, а жизнь будет покомфортнее. Но быстро столкнулись с жестокой реальностью. Помню, когда мы приехали, я спросила: «А еда когда будет?» Мне ответили: «Какая еда? Вот сейчас бедуин принесет рис». Мы были шокированы тем, что страдать придется по-настоящему.

Джиган: Самое сложное — это не есть. Нам дали рис и финики. В принципе, так можно питаться, но только если ты не сидишь на спортивной диете. Рис и финики — это углеводы. А я долго шел к идеальной форме, придерживаясь белковой диеты. И после белков резко переходить на углеводы нельзя, иначе в организме будет задерживаться вода. И я голодал, терпел. Пил только воду. Но потом в отеле отъедался.

— А в отеле все прекрасно?

Джиган: В отеле — роскошь и великолепие. Суперкомфортные условия, вкусная еда и классные развлечения. Не надо ни о чем думать: главное — проснись и живи, а за тебя все придумают и сделают.

Оксана: У меня было такое ощущение после поездки, как будто бы я побывала в пионерском лагере. Потрясающе, весело и классно. Я первый раз за много лет не чувствовала себя взрослой, не несла никакой ответственности. Дома ведь думаешь обо всем: дети, быт, работа. Я мать большой семьи, все организационные моменты на мне. А тут мне даже не надо было думать, что надеть, когда и что есть, что вообще сейчас делать. Меня просто за ручку привели, а потом отвели: веселись, играй, побеждай.

— Вернулись отдохнувшими?

Оксана: Да. Мы были там три недели — естественно, без телефонов. Это настоящая перезагрузка.

— Как вас отпустили дети?

Оксана: Мы же вообще никуда не ездим без детей. Это был первый раз, когда мы оставили детей дома, а сами куда-то отправились, да еще и на такой долгий срок. Кстати, дети перенес­ли наше отсутствие более или менее хорошо. Младший, Давид, у нас самый главный страдалец, но он не ориентируется во времени. И когда он спрашивал: «А когда мама приедет?» — ему говорили: «Завтра». И он все ждал, когда это завтра наступит. Старшие дети занимались учебой, рядом с ними были бабушки с дедушками. Ну и дома-то время всегда быстрее пролетает, чем когда ты в путешествии… Я старалась даже не звонить детям, чтобы не тревожить их психику. У нас там было только четыре выходных, когда можно связаться с родными.

— Подружились со своими «со­племенниками»?

Оксана: Да, мы очень подружились с Надей Сысоевой и Сашей Стоуном. У нас случилось такое автоматическое совпадение, потому что они вроде как парочка, мы вроде как парочка. Мы сразу смекнули: держаться вместе — очень выгодное стратегическое решение. Плюс мы подошли друг другу в психоэмоциональном плане.

— Вы не были знакомы?

Оксана: Ну, с Сашей мы знакомы, потому что дети с ним снимались в одном сериале, мы виделись на съемках. С Надей я познакомилась на этом шоу. Вот с ней мы подружились. С Викой Боней у нас была очень многогранная история, потому что какое-то время мы ей не доверяли, потом она поменяла стратегию поведения, и мы ее полюбили. Потом опять немножко поссорились и снова помирились. Сейчас я просто даже боюсь смотреть шоу, потому что у меня полярно менялось мнение о Виктории. Один день я говорила: «Не понимаю, как можно быть таким ужасным человеком, как Боня». На следующий день: «Вика Боня не такая уж и плохая». На третий день: «Она восхитительна». На четвертый день: «Да как она достала!»

— Интересно, что у вас там происходило. Хочется уже посмотреть…

— Оксана: Это будет самое рейтинговое, самое интересное реалити, потому что там такое творилось! В предыдущих сезонах «Выжить в…» прослеживалась прямая игровая линия: проснулись, пошли на испытания, проиграли или выиграли, поели, легли спать. И все, на этом и строилось шоу. А у нас там такое! У нас — «Дом-2», интриги, расследования. Там такая заварушка — невозможно будет оторваться. Обычно все участники реалити, если судить по предыдущим сезонам, приезжают и просто хотят показать себя с хорошей стороны, классными ребятами. А у нас не было цели побеждать или казаться лучше, чем мы есть. Мы приехали чисто кайфануть и повеселиться. Нас камеры вообще не смущали, мы шутили так же, как шутим в обычной жизни. И из-за этого все шоу моментально пошло абсолютно по другой траектории. Соответственно, другим участникам приходилось подстраиваться под то, что делаем мы. И все по-настоящему раскрылись. Очень интересно должно получиться!

— Как вы сами друг с другом взаимодействовали? Не ссорились?

Оксана: Нет. Удивительно, но на реалити мы очень сблизились, открылись друг для друга с неожиданной стороны. В обычной жизни мы работаем в разных сферах. У нас единственная точка пересечения — дом. А здесь, получается, мы вместе делали одно дело, боролись сообща, и это нас сплотило, мы ни разу не поссорились. Хотя в принципе никогда не ссоримся. Но тут реально поддерживали и помогали друг другу. Я восхищалась своим мужем: ничего себе, ты такое умеешь, ты такой молодец, вау! Мы женаты всю сознательную жизнь, и посмотреть друг на друга в новых обстоятельствах, в таком игровом формате было очень здорово.

Джиган: Это была классная поездка для двоих, мы отдохнули от детей и бытовых проблем.

— Когда вы вернулись в Москву, что сделали первым делом?

Джиган: Конечно, поехали домой. Мы очень соскучились по детям. Ну а теперь всей семьей ждем выхода шоу. Дочкам нравится формат реалити, и им интересно увидеть нас, как мы преодолеваем трудности.

— Если бы вам еще предложили поучаствовать в подобном формате, согласились бы?

Оксана: Вот если бы можно было выживать в Москве, чтобы не улетать куда-то надолго, то согласилась бы. Мне очень понравилось. Безумно хочу еще раз попасть в этот лагерь, но тут нужно думать, стоит ли игра свеч? Выпадать на месяц из своей привычной жизни, рабочих и социальных процессов — сложно. Поэтому на чаше весов очень многое. Но если так совпадет, что у меня будет свободный месяц и мне предложат поучаствовать, я с огромным удовольствием соглашусь.

— У вас четверо детей. С какими трудностями в воспитании столкнулись?

Оксана: Сейчас мы переживаем переходный возраст старшей дочери. Ей скоро 13. Ариела — умница, красавица, отличница, «послушница». Все самое лучшее, что может быть в ребенке, было в Ариеле. Но случилась поломка. Я, конечно, знала, что такое переходный возраст, но считала, что с Ариелой меня это не коснется. Я думала, с Леей выхватим, с Майей — вероятно, но не с Ариелой. Потому что невозможно было представить, что этот божий ангел превратится в безбровое воплощение зла.

— А что у нее с бровями?

Оксана: В какой-то момент она сделала коррекцию бровей, убрала лишние волоски. Прошло время, смотрю, а у нее брови стали заметно тоньше. Я спрашиваю: «Ариела, это что?» Она говорит: «Смотри, как красиво!» Тогда это было еще правда красиво, по сравнению с тем, что сейчас. Тонкие брови вписывались в мое представление о норме, поэтому я сказала: «О’кей». Решила не давить. И вот самый ужасающий момент. Мы прилетаем из Дубая со съемок, встречаем Ариелу, а у нее просто вообще нет бровей! И вместо того чтобы ее обнимать, я в ужасе: «Ари, что с тобой?!» Я реально была шокирована. А она: «Да, мам, красиво». Я говорю: «Ариела, это кошмар, как жить теперь, как тебе ходить в школу!» Сейчас мы уже нашли кое-какой компромисс после тысячи обсуждений, разговоров, споров. Договорились, что она отращивает брови и корректирует их, но не выщипывает, а сбривает лишние волоски. Если выщипывать брови постоянно, это приведет к тому, что их не будет вообще. То есть нужно понимать, что этот процесс может стать необратимым. О’кей, пускай они будут тонкие, но чтобы они хотя бы были. Пока что мы сошлись на этом.

— Может, это модно сейчас?

Оксана: Сложно сказать. Вообще-то, я не наблюдаю такую моду. Ариела говорит, что нигде этого не увидела, никто не надоумил, а просто она сама себя так ощущает. К слову, с мужем по этому поводу у нас разногласия. Он предлагает поступать построже: косячишь — получай подзатыльник и пошел делать, что сказали. А мне, наоборот, как современному просветленному родителю, как матери матерей, изучающей детскую психологию, важно, чтобы у дочери не было психологических травм. И я стараюсь ее понимать, принимать ее позицию, много разговаривать. Но по факту это как будто не приносит никаких положительных результатов. То есть, если бы я сделала, как хочет Денис, жестко наказала, отругала, подзатыльник дала — ну, любые такие деспотичные методы, — думаю, это бы сработало лучше. Вот правда. Не знаю, может быть, в будущем у дочери появились бы какие-то травмы, но как минимум сейчас бы у нее были брови. (Смеется.)

Джиган: Мне, как отцу, тяжело. С девочками нельзя применять физическую силу. С мальчиком было бы проще, а с девочками надо держать себя в руках.

— Да отрастут брови. Мне кажется, она экспериментирует.

Оксана: Ну да, она мне говорит: «Мам, ты пойми, я по-другому себя не вижу, я страдаю, если у меня толстые брови». Но я смотрю на нее и думаю: «Боже мой, доченька моя, что же ты натворила». Сейчас с Ариелой работает психолог.

— Переходный возраст больше никак не проявляется?

Оксана: Ариела нам не хамит. Она не считает, что мы говорим что-то не то, принимает и нашу позицию, но при этом делает по-своему. Она мне говорит: «Ты не забывай, что ты тоже первый раз живешь и первый раз воспитываешь подростка, так что еще неизвестно, кто прав». Она у нас интеллектуальная, эмоциональная, развитая девочка.

— Интересно, что будут вытворять Лея и Майя…

Оксана: Лее в этом году 10, пока все ровно. Я говорю: «Лея, надеюсь, ты не выщипаешь себе брови, как Ариела?» А она: «Мам, да откуда я знаю, я не могу этого гарантировать, Ариела тоже не собиралась выщипывать». То есть Лея с юморком, для нее это все выглядит странно, но при этом она не гарантирует другое поведение. Майя у нас тихий убийца нервных клеток. Она вроде такая безобидная, но у нее 1001 вопрос в секунду. Ты сидишь с ней в машине и постоянно слышишь вопросы: «А почему облака белые? Мам, а почему забор стоит и не растет? Мам, как ты думаешь, какого цвета мозг?» Ее любознательность просто не знает границ. Но ее любимые вопросы: «Как ты думаешь, триста пятьсот миллионов долларов — это сколько рублей? А как ты думаешь, самый дорогой дом сколько стоит? Мам, как ты думаешь, я выйду замуж за олигарха?»

— Да у вас там весело, я смотрю…

Оксана: У нас очень весело. Веселее, чем у нас, просто не бывает, у нас дети уникальные, смешные.

— В основном вопросом воспитания детей занимается Оксана?

Оксана: Денис тоже включен в воспитательный процесс. Но я запрещаю ему слишком сильно воспитывать. (Улыбается.) Муж поступает эмоционально и интуитивно, а я все-таки просвещенная мать, действующая по канонам психологии, поэтому, естественно, я его торможу. И из-за того, что я его торможу, он говорит: «Давай обсудим, давай возьмем какую-то другую стратегию родительского поведения». Нет, он не перекладывает на меня вопросы воспитания детей. Он может и сам, естественно, поговорить с ними и вразумить, но обычно мы совещаемся.

— У вас в семье кто строгий — папа или мама?

Джиган: Я не строгий, но я авторитет для них.

Оксана: Конечно, я построже, потому что все «жизнеобеспечительные» циклы замыкаются на маме. Но дети знают, что папа тоже может отругать. Когда у меня остается последняя капля терпения, я говорю: «Все, я расскажу папе». Они такие: «Нет, нет, мама, пожалуйста, не надо, не надо». Папа — тяжелая артиллерия. Я знаю, что психология такое не одобряет, считает манипуляцией, но по-другому в нашей семье невозможно.

— У вас три девочки и мальчик. По-разному воспитываете дочерей и сына?

Оксана: Есть воспитательная база, которая применима ко всем детям: запрет, разрешение, отношение к учебе, отношение к другим людям. Все абсолютно в равных условиях и идут по одной колее. При этом совершенно не­ожиданным образом из этой колеи выходят абсолютно разные дети. Давид еще маленький, сложно сказать, что будет дальше, но, думаю, с ним мы будем построже. Просто тут такой момент: он ангел, и построже с ним не получается, потому что Давид ничего плохого не делает.

Джиган: Он действительно ведет себя лучше, чем все девочки. Но при этом у него жесткий характер. Если на него чуть-чуть повысить голос, сказать: «Давид, иди сюда», то он может взбеситься, проявить характер. Девочки испугаются, а он нет.

— Дети испытывают ревность друг к другу, конкурируют за внимание мамы и папы?

Оксана: Конечно, да. Все соперничают друг с другом. Даже Давид. Это беспрерывный цикл, никогда не заканчивается. Каждый день у нас предъявы: ты ее любишь больше; ей больше внимания уделяешь; вот это ты для него сделала, а для меня нет; за это ты его не ругала, а меня ругала. Следят за каждым движением! Мне вообще кажется, что они ведут дневники, где прописывают, что я для кого сделала, а для него не сделала. У нас есть комната, которую я оборудовала для себя, думала, буду в ней от детей отдыхать. Поставила диванчик, чтобы иногда там спать. В итоге у меня очередь с расписанием, кто когда со мной спит. Все безумно хотят жить в этой комнате, спать с мамой. Короче, борьба за внимание родителей бесконечная, и она не заканчивается ни на секунду.

— К самому маленькому, наверное, ревнуют… Не устраивают ему «темную»?

Джиган: Его любит только Лея. И то не всегда…

— Я слышала, что вы задумываетесь о пятом ребенке…

Джиган: Дети — это большое ­счастье.

Оксана: Сначала, когда родился Давидик, я думала, что все, больше уже можно не рожать. У меня полная комплектация: девочки и мальчик. Сейчас Давидику четыре года, и я уже думаю… Мне 36 лет, и примерно сейчас мой последний шанс еще раз испытать прелесть материнства. Но морально я к этому готова еще не на сто процентов. Примерно на семьдесят.

— Пугают бессонные ночи?

— Нет. Теперь меня пугает только подростковый период. Я поняла, что пубертат — это самое страшное, что случилось со мной в материнстве. Все остальное для меня было легко, ерунда. Вот если бы ребенок дорастал до 10 лет, а потом становился сразу 18-летним…

— Как дети относятся к своей известности, которая у них появилась благодаря блогу Оксаны и популярности Джигана?

Оксана: Лее и Майе нравится, когда их узнают. Ариеле тоже нравилось до последнего времени, все было классно и интересно. А сейчас она, естественно, предъявляет претензии: вот если бы вы не сделали меня популярной, то я мог­ла бы заниматься чем хочу, на мне не было бы столько ответственности. В общем, она видит в известности огромный минус. ?

— Ариела же хочет стать артисткой, записывает треки, снимается в клипах. Наоборот, она должна стремиться к популярности, узнаваемости…

Оксана: Она хочет петь, но при этом не хочет, чтобы ее узнавали. Тут пока сложно. Ариела не желает ответственности, которую автоматически несет популярность.

Джиган: Я рад, что Ариела с помощью творчества самовыражается. Она пишет песни, сама их исполняет — это прекрасно. Ей всего 12 лет, и увлечение музыкой ее ни к чему не обязывает. Мы не говорим ей: «Будешь певицей», воспринимаем это как хобби. Вот дети занимаются спортом, рисуют, играют на музыкальных инструментах, а Ариела у нас поет. Она пока ищет себя, а мы ей в этом помогаем.

— Давид и Майя снялись в кино. Как им этот опыт?

Оксана: Давиду вообще все равно, потому что он еще совсем маленький. Он не понял, зачем ему это. Я ему говорю: «Давидка, делай вот это!» — «Я не хочу!» — «Куплю машинку». — «Хорошо». Вся «оплата» ему была машинками и африканскими животными. А вот Майе очень понравилось, она была в восторге. Говорила: «Все, Ариела, твоя звездочка погасла, теперь я звезда, теперь моя звездочка сияет, а твоя нет». Они же всегда соперничали: и в учебе, и за внимание родителей, и в достижениях, вообще во всем абсолютно. И Майе, естественно, очень понравилось, что она актриса, что снимается в сериале. Я ее отправила заниматься на актерские курсы. И вот эта часть ей, конечно, не нравится. Собираемся на занятия, а она начинает канючить: «Я не хочу быть никакой актрисой». Она хочет просто кайфовать, веселиться, сниматься и не прикладывать усилий, чтобы развивать свои способности.

— А Лея?

Джиган: Просто еще не пришел ее час.

Оксана: Лея «бесхозная», бедняга. Причем она самая артистичная, самая яркая, самая поющая, самая читающая стихи. Ходит на вокал, но пока выступать и записывать треки рановато. С актерской задачей, я думаю, она бы справилась великолепно. У нее феноменальная память, все запоминает за секунду, любые стихи. Лея постоянно участвует в конкурсах чтецов в школе, всегда занимает первое место. Пока не было предложений для нее в кино, а сама я ничего не делаю для того, чтобы они появились. Если кто-то предложит — пойдет, не предложат — не надо. Пока вот так.

— У ваших детей есть охрана, насколько я знаю…

Джиган: Да, дети даже по поселку гуляют с охраной. Мало ли кому в голову взбредет навредить им или похитить.

Оксана: Лучше перебдеть, чем недобдеть. Если, например, Ариела идет гулять с подружками, то девочки впереди, а охранник держится сзади. Типа, его нет, но он здесь. Они уже к этому более или менее привыкли. И на свидания с парнями тоже будут ходить с охраной. Другие варианты даже не рассматриваются. Тут дело не в том, что мы не доверяем детям, это просто дополнительная защита.

— Никакой личной жизни!

Оксана: Да, сто процентов. И, скорее всего, у них будет психологическая травма, но лучше так, чем с ними что-то случится.

Джиган: Я тоже всегда хожу с охраной.

Оксана: Денис сам по себе очень вспыльчивый человек. Ему нужен буфер между его вспыльчивостью и неадекватностью других людей. У меня нет охраны. Я спокойная сама по себе и передвигаюсь на машине. Мои маршруты: до школы, до продуктового рынка и выезды на съемки. Охрана нужна, когда мы посещаем какие-то мероприятия.

— Как вы реагируете на хейт и критику?

Джиган: Вообще не реагирую. Я живу своей жизнью, не делаю ничего такого, за что мне было бы стыдно, и это самое главное. А то, что напишут что-то неприятное, меня не волнует.

Оксана: Хейт надо разделить на три вида: по отношению к тебе как к личности, по отношению к тем продуктам, товарам, услугам, которые ты производишь или продвигаешь, и по отношению к детям. Если говорить о хейте по отношению к себе и к услугам — вообще ровно отношусь, никак не реагирую. Что же касается хейта по отношению к детям, тут, конечно, я гораздо острее реагирую. Хочется найти и уничтожить. Конечно, не отвечаю таким людям, потому что это бессмысленная трата времени, но внутри меня все кипит.

— Многих до сих пор волнует, почему девочки носят фамилию мамы, а сын — отца?

Оксана: Для нас все логично. Я даже не понимаю до сих пор, почему все придают этому такое значение. Когда родилась старшая дочь, мы с Денисом не были женаты. И мы записали ее на мою фамилию. Потом родилась Лея, и ее записали Самойловой, чтобы сестры были под одной фамилией.

Джиган: А когда Майя родилась, мы тоже решили дать ей фамилию Оксаны. Ну, пусть все девочки будут Самойловы. А вот Давиду дали мою фамилию. Все же сын, будет продолжать наш род.

— Денис, вы приняли участие в шоу «Звезды» на НТВ. Посмеяться над собой не каждому под силу…

Джиган: Я люблю юмор. Само­ирония — это самое классное, что есть в человеке, мне кажется. Меня ничего не обижает. Считаю, что если человек с юмором, то ему вообще ничто не страшно.

Оксана: У Дениса классное чувство юмора, и, естественно, все юмористические проекты ему очень нравятся. Само по себе имя Джиган — это уже смешно, а шутки Джигана — еще смешнее. Когда ему предложили участвовать в этом шоу, он с огромным удовольствием туда пошел.

Джиган: Меня позвали в «Звезды» за год до старта проекта. Я тогда по­думал: еще не скоро. Но год пролетел быстро. Мне позвонил Вячеслав Дусмухаметов со словами: «Помнишь, мы говорили о юмористическом шоу? Так вот, пора запускать». И в феврале были первые съемки. Мне сразу дали команду «Красноярск», мы быстро с ребятами подружились.

— Вас не критиковали: не смешно, однообразные шутки?

Джиган: Хейта вообще не было. Единственно, говорили, что Джиган все время в одном образе, идет по одной линии. Как говорится, зачем выдумывать велосипед? Кому-то надоело, кому-то нет. Стабильность.

— Вы вместе более 15 лет. По­явились ли у вас общие привычки?

Оксана: Денис привил мне любовь к спорту. До него я занималась баскетболом, но вот понятия «ходить в спортзал» для меня не существовало. А Денис постоянно тренировался, и я тоже вошла в спортивную колею. Спорт, здоровый образ жизни — это все со мной благодаря ему.

Джиган: Еще Оксана переняла мою стойкость. Раньше она нервничала и переживала из-за любого негативного отзыва в свой адрес. А сейчас вообще не реагирует. Я же научился у Оксаны быть добрее. И щедрее. Не то чтобы я был жадным, но всегда взвешивал: стоит это своих денег или нет, стоит покупать или нет. И, конечно, рядом с Оксаной я стал спокойнее, она меня уравновесила.

Оксана: Раньше Денис был гораздо более вспыльчивым, чем сейчас. Вот если брать по 10-балльной шкале, 15 лет назад он получил бы десять, сейчас — три. Теперь нужно постараться, чтобы вывести его из себя. А раньше достаточно было просто пройти мимо, и ты уже довел Джигана, он уже нервничает. Коррекция этой супервспыльчивости — моя заслуга.

— Кто у вас главный в семье?

Джиган: Я. Это же нормально: мужчина — глава семьи. Но нет такого, что я сказал что-то — и все сделали. Мы советуемся и принимаем совместное мудрое решение.

Оксана: Все главные. Денис думает, будто за ним последнее слово, но при этом он все у меня спрашивает. (Улыбается.)

— Во многих семьях кто больше зарабатывает, тот и главный…

Оксана: Нет, у нас такого нет. У нас были разные периоды, и когда Денис зарабатывал больше, и когда я зарабатывала больше, но от этого как-то не особо зависит. Мы даже прикалываемся на эту тему: «Ничего, сегодня ты на коне, а завтра я».

— Вы сказали, что практически не ссоритесь. Так всегда было?

Оксана: В начале отношений мы ссорились очень сильно, опять же из-за вспыльчивости Дениса. А сейчас я даже не знаю, когда мы ссорились последний раз. Естественно, у нас бывают моменты, когда мы не согласны друг с другом. Он говорит: «Я считаю так». — «А я вот так». Если мы не находим точку, в которой можем сойтись, — ну ладно, потом обсудим. Не накаляем конфликт, потому что ни один из этих конфликтов не затрагивает какие-то наши фундаментальные ценности. В них мы абсолютно, на тысячу процентов совпадаем.

Джиган: И все же случаются эмоциональные всплески. Например, нас доканывают дети. Но ты же не можешь сорваться на детей, вот и ищешь виновного. И начинается примерно такой диалог: «Почему ты их не угомонишь?» — «А почему ты их не угомонишь?» И ты уже ищешь причины в ком-то, но не в детях же, хотя они и виноваты. (Улыбается.)

— Когда вы в последний раз были счастливы всепоглощающе, на сто процентов?

Джиган: Всегда, когда мы вместе на отдыхе. Каждый раз все по-разному, но чувства одинаковые.

Оксана: Каждый день. Правда, я очень счастливый человек. Утром просыпаюсь и говорю: «О Боже, какая у меня прекрасная жизнь, спасибо, спасибо, спасибо». Даже когда что-то идет не так, все равно чувствую себя счастливой. Я просто благодарный человек сама по себе и умею фокусироваться и отмечать именно положительные моменты. Я очень ценю то, что у меня полная семья, что у меня здоровые дети, здоровые родители и что я имею возможность развиваться, расти и помогать другим.

Премьера реалити-шоу «Выжить в Дубае. Возвращение» — 16 июня на канале ТНТ