Джеральдин Макьюэн: «Моя мисс Марпл легкая, взбалмошная и с чертовщинкой в глазах»

Роль персонажа, которого слишком хорошо представляют себе зрители (благодаря таланту писателя, его породившего), может стать проклятием для любого актера. И похоронить только что выпущенный фильм или сериал. Тем ценнее становится точное попадание в образ, которым, например, может похвастаться Джеральдин Макьюэн, сыгравшая непревзойденную мисс Марпл, пожилую сыщицу-самоучку, вышедшую из-под пера Агаты Кристи.

Найти актрису на роль знаменитой героини Агаты Кристи мисс Марпл, прозорливой старушки с отличным слухом, которая, уютно расположившись в кресле с чашкой чая и со спицами в руках, разгадывает самые загадочные убийства, оказалось не так-то просто. Как, впрочем, сложно было «справиться» и с еще одним каноническим героем писательницы — бельгийским детективом месье Эркюлем Пуаро. Разве что с ним было проще в том смысле, что он не являлся олицетворением всего английского. Хотя в роли Пуаро больше всех зрителям пришлись по душе именно британские актеры — Питер Устинов, Альберт Финни, Кеннет Брана и конечно же Дэвид Суше. Именно этот британский актер, так не похожий на соотечественников, воплотил образ «маленького смешного человечка» в многочисленных фильмах и сериалах о сыщике. Что же касается мисс Марпл, всякий уроженец Британских островов видел в неприметной милейшей старушке свою любимую тетушку, бабушку или иную дальнюю небогатую родственницу. Она не привлекает к себе внимания, носит костюмы из твида, аккуратные фетровые шляпки, туфли на шнуровке и сумочки из кожи «под крокодила». Ее вежливость и дружелюбие создают ощущение доброты и уюта, полного погружения в беседу при столь же полной от нее отстраненности. Усыпляя таким манером бдительность окружающих, мисс Марпл с легкостью сует нос в чужие дела.

Вот и превратились поиски идеальной мисс Марпл, способной угодить всем почитателям ее таланта, в свое­образный квест, который длился десятилетиями. Уж больно поклонники творчества Агаты Кристи хорошо себе представляли мисс Марпл. А шаг влево или вправо от привычного и родного образа расценивался чуть ли не как измена родине.

Тем не менее британские режиссеры не раз экранизировали детективы о Джейн Марпл. В 60-е годы прошлого века в пяти фильмах, снятых в жанре комедии, этот образ воплотила Маргарет Рутерфорд. Но, по мнению многих, она была слишком внушительной дамой, этакой «матроной с двойным подбородком», в отличие от напоминающей воробышка хрупкой героини со страниц Кристи. Рутерфорд, актриса более чем уважаемая, разочаровала саму Агату Кристи, что не помешало ей посвятить Маргарет роман «Зеркало треснуло». Интересно, что в его экранизации 1980 года мисс Марпл сыграла другая известная театральная актриса Анджела Лэнсбери — в компании таких звезд, как Элизабет Тейлор, Рок Хадсон, Джеральдин Чаплин, Тони Кертис и Ким Новак.

Мисс Марпл в интерпретации Лэнс­бери была умной, суховатой дамой с прямой спиной и резковатым отрывистым голосом. И единственная из всех остальных инкарнаций мисс Марпл курила. Но не эта роль принесла актрисе славу. Анджела Лэнсбери станет знаменитой на весь мир, сыграв главную роль писательницы-детектива в по­пулярнейшем сериале «Она написала убийство».

Благословленная Агатой Кристи

Самой идеальной мисс Марпл, или, как принято говорить, словно сошедшей со страниц романов и рассказов Агаты Кристи, большинство зрителей считали актрису Джоан Хиксон. Сама писательница, увидев ее в 1946 году в спектакле по своему роману «Свидание со смертью», написала Джоан запис­ку: «Надеюсь, что вы когда-нибудь сыграете мою дорогую мисс Марпл». Желание писательницы сбылось спустя почти 40 лет. С 1984-го по 1992 год на ВВС сняли сериал «Мисс Марпл», адаптировав все оригинальные рассказы и романы Агаты Кристи, где главным действующим лицом была любознательная старая леди. И играла ее, ко всеобщему удовольствию, Джоан Хиксон, к тому времени постаревшая на 40 лет. Коллеги-актеры обожали эту «милейшую, мягкосердечную леди с чувством юмора, которое легко не заметить, если не обращать внимания». Они ласково называли ее «правосудием в жакете ручной вязки». Между прочим, сама актриса долго не соглашалась взять на себя такую ответственность: «Я думала, что нахожусь не в подходящей форме для роли мисс Марпл, что она должна быть более мягкой и пухленькой по сравнению со мной, чаще кутаться в шали. Но все-таки, когда меня убедили, я сказала, что буду играть ее так, как умею».

Агате Кристи не довелось увидеть свою давнюю любимицу и протеже в роли мисс Марпл. Зато Елизавета II, кажется, подвела черту под этим трогательным сюжетом — награждая Джоан Хиксон рыцарским званием, королева сказала ей: «Вы играете эту героиню в точности такой, какой мы ее себе воображаем». Как и мисс Марпл, Хиксон была домоседкой, любила деревенскую жизнь и не питала склонности к переменам. Но в 1992 году она «подала в отставку» и отказалась от дальнейших съемок.

Новая мисс Марпл

Когда в 2004 году было решено вновь выпустить эту любимую зрителями героиню на экраны, ее предложили сыграть еще одной британской актрисе с весьма солидным послужным спис­ком, в том числе и в кинематографе. Джеральдин Макьюэн было за семьдесят, и она недавно потеряла любимого мужа. «Мне нужно было окунуться во что-то, что могло бы забрать мою энергию и позволить мне думать о чем-то позитивном», — вспоминала она. Иллюзий актриса не питала, но и копировать ту же Джоан Хиксон, чтобы угодить поклонникам созданного ею образа, не собиралась. Тем более что пропустила почти все серии ее сериала — слишком была занята в те­атре. И сразу же, словно предвосхищая упреки и разочарование поклонников «старой» мисс Марпл, заявила: «Я решила сделать ее по своему разумению. Такой, какой вижу Марпл сама. Легче, капризнее, взбалмошнее и с чертовщинкой в глазах. Потому что копировать кого-то нетрудно, а я люблю бросать себе вызов. Но, полагаю, мне придется вспомнить, как надо работать спицами».

По мнению Джеральдин, главная причина привлекательности этой героини в ее необычности. Вроде бы она стареющая дама, которая ведет скучную жизнь представительницы британского среднего класса, подрезает розы в саду, собирает деньги на реставрацию церкви, но при этом, куда ни пойдет, всюду наталкивается на преступления. Причем эти убийства чрезвычайно жестокие, даже кошмарные, в готическом стиле. Актриса видела в этом свое­образное чувство юмора Агаты Кристи.

Создатели шоу хотели осовременить своих героев, и в том числе мисс Марпл. Джеральдин Макьюэн, умевшая, по словам одного критика, «и ласково мяукать, и кусаться как вампир», отлично подходила для этой цели. И к тому же обладала достаточным чувством юмора, помимо умения перевоплощаться от роли к роли и без видимых усилий переходить от комедии к трагедии. В ее трактовке мисс Марпл отсутствовала чопорность, зато имелись живость, задор и некоторый цинизм — что трудно было представить в мисс Марпл Джоан Хиксон. Новая версия любопытной старушки и впрямь привлекла гораздо более молодую аудиторию. «У них нет предрассудков и предвзятости, потому что они не читали книги Кристи и не видели версию Джоан Хиксон», — считала Джеральдин. Ее шоу смотрели даже подростки, они подходили к актрисе со словами: «Я без ума от Марпл. Когда следующая серия?»

Макьюэн украсила характер обманчиво уютной старой сыщицы подобием стальной хватки и одновременно толикой безрассудства. А еще намекнула на ее женское начало. В биографии респектабельной старой девы по­явились новые, доселе неизвестные подробности — некий погибший на войне возлюбленный, чью фотографию она целует. Джеральдин даже не нужно было играть скорбь — она отлично знала, что такое потеря близкого человека. Актриса до конца жизни не сумела смириться со смертью любимого мужа, чьи фотографии она держала на прикроватном столике. Несомненно, он одобрил бы подход жены к роли мисс Марпл.

Юная выскочка

Ее муж Хью Краттвелл был феноменальным человеком — скромный, с суховатым, типично английским чувством юмора, но невероятно страстный, принимающий близко к сердцу чужие проблемы. Джеральдин поражалась, откуда у мужа, родившегося в Сингапуре и проведшего свое детство в Шанхае, в десять лет привезенного в Великобританию, отправленного в английскую школу-интернат и проводившего каникулы в церковном приходе своего дедушки-викария, такое глубокое и точное понимание актерской игры, глаз-алмаз, подмечающий в мгновение ока даже проблеск таланта и не пропускающий ни малейшей фальши. После Оксфорда Хью преподавал в разных частных школах историю и литературу, но потом решил начать театральную карьеру с ее самой низшей ступеньки — помощника режиссера в Королевском театре Виндзора. И когда «дорос» до директора сцены театра, там и появилась юная 14-летняя Джеральдин Макьюэн.

Она родилась в 1932 году в Винд­зоре, недалеко от королевского замка. Отец работал наборщиком в типографии и возглавлял местное отделение Лейбористской партии, что было абсолютно безнадежным делом в традиционно консервативном графстве. Мать происходила из рабочей ирландской семьи. Во время войны отец попал в немецкий плен, а Джеральдин с матерью эвакуировали подальше от Виндзора, и они вязали теплые вещи для беженцев. Джеральдин получила стипендию на учебу в местной частной школе для девочек, но, будучи застенчивой и неуверенной в себе, никогда не чувствовала себя там уютно. Спасением и убежищем для нее стали поэзия и театр.

Ее заметили в школе, когда искали девушек на роли фей в постановке комедии Шекспира «Сон в летнюю ночь» в Королевском виндзорском театре. Через два года Джеральдин взяли в театр (уступив слезным мольбам и просьбам) в качестве помощника заведующего постановочной частью. Хью тогда был в ярости — слишком юная выскочка, которая никогда не училась театральному ремеслу. Пожалуй, это был единственный случай, когда он не сразу разглядел талант. Возможно, потому, что объективность его пронзительного взгляда с самого начала была затуманена уже готовой выплеснуться наружу влюбленностью.

К 18 годам Джеральдин покинула Королевский театр Виндзора и перебралась в Вест-Энд, где вскоре стала звездой. И только тогда Хью решился пригласить ее на свидание. Они поженились в 1953 году, в браке на свет появились двое детей — Грег и Клаудия.

В 1965 году Хью получил предложение возглавить Королевскую академию драматического искусства (RADA) в Лондоне, исправно поставлявшую Британии и миру актеров и актрис. В то время это старинное учебное заведение пребывало в упадке. Предыдущий директор главную ставку делал на то, чтобы студенты академии как можно раньше были задействованы в громких выступлениях на сцене, ездили на международные гастроли. Краттвелл круто изменил эту стратегию. Он сразу же дал понять, что не ждет от поступивших студентов ничего сверхъестественного, они должны развивать свои таланты вдали от света рампы. Хью ограничил публичные выступления и требовал примерять на себя самые разные роли в процессе обучения. Краттвелл был богом в академии, его обожали все, и если он считал кого-то или что-то пустоцветом, значит, так оно и было. И, соответственно, наоборот. На выпускных спектаклях Хью не интересовали ни мнение, ни концепция режиссера — все с трепетом и надеждой ждали его вердикта. И он говорил что-нибудь очень простое. Например: «Все замечательно, только я не верю ни единому слову. Все, что тебе надо делать, — это просто ее любить».

«Лоуренс умел вытащить из меня самую лучшую игру»

По иронии судьбы Джеральдин Макь­юэн никогда не училась актерскому ремеслу ни в одной театральной школе. Но муж, безусловно, помог отточить ее талант. На редкость харизматичная пара, они часто устраивали приемы у себя в доме для студентов Королевской академии, бывших и настоящих. И те считали за высокую честь получить приглашение.

Одна из первых ролей в театре Вест-Энда, куда Джеральдин переманили из Виндзора, была в спектак­ле Питера Холла «Летняя пора». По традиции постановку перед премьерой в Лондоне «обкатывали» на гастролях по стране. Для Джеральдин это был новый опыт, особенно поразило ее тогда безумное поведение фанатов Дирка Богарда, ее партнера по «Летней поре». Его боготворили женщины, особенно юные девушки, и в каждом городе они с боем пробивались через все двери театра, чтобы увлечь своего кумира куда-нибудь в ночь. Богард поз­же станет любимым актером Лукино Висконти и сыграет в его шедеврах «Гибель богов» и «Смерть в Венеции».

А Джеральдин в кино снималась редко — ей хватало театральной работы и славы блестящей театральной актрисы. Из самых известных киноролей в Голливуде ей довелось сыграть ведьму-злодейку в блокбастере «Робин Гуд: Принц воров» с Кевином Костнером и Шоном Коннери. Для нее, впрочем, самым приятным в этой истории была встреча на съемочной площадке с Аланом Рикманом, одним из своих партнеров по театральной сцене. Хорошо известна и ее роль матери-настоятельницы в драме Питера Муллана «Сестры Магдалины» о печально известных в Ирландии «прачечных». Приюты Магдалины — так называли убежища для молодых женщин, попавших в беду, в первую очередь матерей-одиночек. Там использовали несчастных женщин в своих целях, превратив убежища в настоящие тюрьмы.

Из Вест-Энда Макьюэн переманили на сцену Королевской Шекспировской компании на родине драматурга в Стратфорде-на-Эйвоне, а в начале 60-х годов она перешла в Королевский национальный театр под руководством Лоуренса Оливье. Он множество раз был режиссером спектаклей и партнером Джеральдин в театре, а однажды и в кино — в фильме «Пляска смерти». «Лоуренс очень хорошо умел вытащить из меня мою самую лучшую игру. Как-то во время репетиции сказал: «Для этой роли ты должна почувствовать себя пастилой». Звучало экстраординарно, но я точно знала, что он имеет в виду. Мягкость, податливость и сексуальность, разумеется. Он замечательно умел заставить меня чувствовать себя женщиной».

Шестая и неповторимая

В 2008 году Джеральдин Макьюэн объявила, что больше не будет сниматься в роли мисс Марпл. Внук Агаты Кристи Мэтью Причард сопроводил ее отставку такими словами: «Джеральдин была великолепной мисс Марпл — шестой актрисой, сыгравшей при моей жизни эту героиню. Думаю, она привнесла человечность и жизнерадостность в образ этой героини, и это замечательно сработало в контексте нашего нового подхода к телевизионным шоу». Эстафету приняла Джулия Маккензи, чьи усилия во многом оказались тщетными.

Несмотря на большую востребованность, Джеральдин не стремилась к популярности и часто отказывалась от ролей, которые могли сделать из нее звезду. Известно (хотя официально нигде не подтверждено), что Джеральдин отказалась принять от королевы орден Британской империи и прилагающееся к нему «рыцарское звание». По ее мнению, подобной чести должны быть удостоены настоящие герои и волонтеры, оказывающие помощь людям.

Эту точку зрения полностью разделял муж актрисы. По словам Кеннета Браны, Хью был блистательным собеседником, и однажды они страстно дискутировали о «Фаусте». «Чем бы из своей жизни каждый из нас мог пожертвовать ради достижения чуда?» — так Хью называл создание великих произведений искусства. Как «Гамлет» или «Волшебная флейта», например. После оживленного и остроумного диалога Хью на мгновение замолк, а потом с удивительно трогательным видом смущенно сказал: «Должен признаться, что у меня есть такое чудо». На вопрос Кеннета, что же это, Хью ответил: «Моя жена и дети».