«Я живу на Патриках, но не потому, что здесь модно. Мне нравится атмосфера этого района, тут много зелени, узкие улочки. Я часто с кем-то случайно встречаюсь, и мы просто садимся выпить кофе. Хотя раньше моя жизнь на Патриках выглядела по-другому — были бесконечные тусовки до утра, причем обычно незапланированные. Просто друзья знали мой код от домофона и часто заявлялись посреди ночи. Тогда я была этому рада, а сейчас, наверное, уже не выдержала бы», — говорит исполнительница главной роли в сериале «Вика-Ураган» на ТНТ.
— Аглая, чем вас заинтересовал проект «Вика-Ураган», который стартует 13 июня? Не секрет, что вы крайне внимательно относитесь к выбору ролей.
— Он пришел ко мне несколько лет назад, еще до начала пандемии, и заинтересовал в первую очередь сценарием. Мне понравилось, каким языком он написан, редко встречаешь такие живые диалоги. Это вроде бы и комедия, но при этом в ней затрагиваются очень серьезные темы. Авторами были придуманы какие-то новые слова, прозвища для героев, обзывательства. Все это у меня вызвало улыбку, мне понравилось. Я пришла на пробы, и меня утвердили. Мы были одной из первых съемочных групп в Москве, кто решился выйти на улицу и снимать кино в пандемию. Причем мы долго этого боялись, несколько раз переносили, но в итоге решились. Слава богу, никто не заболел, нам каждое утро делали тесты. Вот так мы снимали пилотную версию.
— Полиция не предъявляла претензий?
— У нас было официальное разрешение на съемки. А через два года, к прошлому лету, авторы — мои любимые друзья Олег Гольдфайн и Илья Петрухин — написали все остальные серии. Мы провели целое лето вместе, переживали разные ситуации, но работали в удовольствие. Очень сплотились за это время. Это вообще один из моих любимых проектов, мы все с радостью приходили на работу. Очень много любви и поддержки было на площадке, это всегда видно потом в кадре.
— Вы скучали по работе во время пандемии?
— Нет, я практически не переставала работать. Первые пару месяцев все боялись, а потом мы освоили новые форматы, и у киношников жизнь продолжалась.
— Ваша героиня — какая она?
— Вика — травмированная в душе девушка, но при этом очень сильная. Она не привыкла показывать другим свои эмоции, жаловаться. Вика просто как машина: видит проблему и ищет решение, но ей все время не везет. Еще она очень упрямая, такой борец за справедливость, никогда не пройдет мимо, когда другим нужна помощь. Хотя поначалу и не скажешь, что Вика небезразличный, эмпатичный человек, потому что она недоверчива. Но она все равно не теряет веры в людей, в справедливость, и у нее большое, чистое, красивое сердце. Поэтому Вика мне так симпатична.
— Вы такая же взрывная?
— Конечно, во мне что-то от Вики есть, но в целом с возрастом я стала гораздо спокойнее. Это старость, наверное. (Смеется.)
— Да какая же старость, вам и тридцати нет!
— Да я шучу. Но с годами я как-то успокаиваюсь, и это хорошо. У меня всегда было много энергии, и раньше мне некуда было ее девать, а теперь я потихоньку учусь ее правильно использовать.
— Как?
— Ну, я очень много работаю, и энергия тратится с бешеной скоростью. Но и отдых для меня стал иметь большое значение. Я не тусуюсь, как раньше. Или делаю это крайне редко. Теперь мой идеальный отдых выглядит так — сон, книга, массаж и, если повезет, — море. Важно восстановить энергию, чтобы ее снова можно было тратить на работу. Я обожаю путешествовать, и, если у меня есть два-три дня подряд свободных, чаще всего куда-нибудь улетаю, когда есть силы. Как это ни банально, для меня самый лучший отдых — на пляже. А если выбирать какой-то конкретный пляж, то он будет на Мальдивах. Просто потому, что там некуда деваться. Если я нахожусь в другой стране, меня тревожат мысли: «Так, я в новом месте, мне надо поехать посмотреть храм, надо на экскурсию, увидеть это, увидеть то». Не покидает ощущение, что я могла бы больше получить, узнать. А на Мальдивах ты просто лежишь на пляже, не чувствуя, что что-то пропускаешь, потому что находишься на маленьком острове шириной всего в двести шагов. И из развлечений есть только солнце и вода. Идеально.
— Говорят, там довольно скучно.
— Мне, как ни странно, не скучно. Зная мой характер, друзья именно этим пугали перед первым полетом на Мальдивы, но оказалось все наоборот. Мне сразу стало там комфортно.
— К вопросу о дорогом отдыхе. Вы снимались в сериале «Беспринципные» о жизни на Патриарших прудах в Москве. Вам близок такой подход к жизни, как у героев сериала?
— Нет, не близок совсем. Хотя в жизни я живу на Патриках, но не потому, что здесь модно. Мне нравится атмосфера этого района, тут много зелени, узкие улочки. Много знакомых, классные заведения в каждом здании. Я часто с кем-то случайно встречаюсь, и мы просто садимся выпить кофе. Хотя раньше моя жизнь на Патриках выглядела по-другому — были бесконечные тусовки до утра, причем обычно незапланированные. Просто друзья знали мой код от домофона и часто заявлялись посреди ночи. Тогда я была этому рада, а сейчас, наверное, уже не выдержала бы.
— Вам нравится, что вы повзрослели?
— Наверное, да. А с другой стороны, мне становится немного грустно от того, что все эти вечеринки больше не доставляют радости. Но я довольна тем, что меняюсь, считаю, что стараюсь правильно перестраивать и распределять жизнь. Из того беззаботного периода я выжала все, что было возможно. И даже больше.
— Вам нравится помогать животным. Откуда такая любовь к братьям нашим меньшим?
— Она была всегда. Будь у меня возможность, я давно бы создала свой приют. Но пока это только разговоры. Зато я помогаю фондам, чем могу. Не могу пройти мимо, если вижу, что нужна помощь. Если я узнаю, что зверей травят или убивают, я никогда не останусь в стороне и сделаю все, что от меня зависит. Бывает, люди, которые обращаются за финансовой помощью, якобы спасая животное, обманывают. Но, к счастью, это случается крайне редко.
— Как такое случается?
— Я не эксперт, не всегда могу разобраться. Бывает, мне присылают фотографию животного, документы, подтверждающие диагноз, вроде бы все сходится. А потом оказывается, что нет. Однажды была ситуация, когда я на протяжении нескольких месяцев переводила средства в один приют, общалась с его якобы владелицей. Она мне присылала фото, видео, что вот, мы благодаря вам вылечили очередное животное, а позже, через волонтеров, выяснилось, что я имела дело с мошенниками. Это было очень обидно. Через соцсети я сделала все возможное, чтобы никто больше не пытался помочь этому несуществующему приюту. Здесь, видимо, какая-то оборотная сторона популярности. Мне однажды написала пенсионерка, которая рассказывала, что у нее больной сын и им обоим нужны деньги на лекарства. Я несколько раз помогла деньгами, а потом она как будто не смогла остановиться, до сих пор мне звонит с разных номеров и требует больше и больше. Хотя я в какой-то момент сказала: «Простите, я не могу вас содержать, у меня у самой семья, бабушка с дедушкой, во всем надо знать меру».
— Аглая, если говорить про популярность: у вас не возникало ощущения, что вы стали заложницей образа после фильма «Лед»?
— Не думаю… Я ведь продолжила карьеру, не так ли? Я снималась и до «Льда», но совсем ребенком — например, в «Интернах», когда еще толком не разбиралась, как нужно работать. Кстати, у меня больше риска было оказаться заложницей роли Софьи в «Интернах», ведь это был суперпопулярный сериал. Так происходит со многими классными артистами — зритель их потом продолжает воспринимать только как любимого персонажа. Например, я до сих пор так невольно воспринимаю актеров из сериала «Друзья». Или Дэвид Духовны после «Блудливой Калифорнии». Я сейчас как раз смотрю этот сериал и думаю: «Господи боже мой, какой мужчина». И в моем сознании он навсегда останется своим героем — Хэнком Муди. В общем, это сложно — вылезти из образа, который полюбили зрители. Хотя, кстати, после «Интернов» я несколько лет практически не снималась, просто сидела без работы. А потом случился «Лед», который разделил мою профессиональную жизнь на до и после. Тогда, по большому счету, и началась моя карьера. Я нисколько не обижаюсь, если говорят, что я известна по фильму «Лед». После того как он собрал полтора миллиарда рублей в прокате, моя жизнь вдруг изменилась. Мне сразу дали кучу каких-то наград, я была просто завалена отзывами, письмами, предложениями о дальнейшей работе. Я невероятно за это благодарна.
— Получать награды — приятно? Или важнее зрительское признание?
— Я бы не сравнивала статуэтки и зрительское признание. Награды — это приятно, но это не самое главное. В итоге поняла, что это просто кусочки пластика, которые стоят на полке, они особенно ничего и не значат.
— Наверное, актерское счастье, и правда, не столько в наградах, сколько в возможности работать с талантливыми партнерами и режиссерами. Вот, например, Борис Хлебников, у которого вы снимались в «Обычной женщине», — какой он?
— Он чудесный человек, человек-солнце. Когда мне сказали, что меня зовут на пробы к Хлебникову, я вообще не могла поверить в то, что он знает, кто я такая и как меня зовут. А после того как я прошла пробы, больше на мою роль ни одну актрису не пробовали. Кастинг закрыли. Боря сказал мне об этом, и было невероятно приятно. От Хлебникова исходит какая-то особая энергия, он почти не делает замечаний, очень аккуратно, мягко направляет в работе. Никогда не повышает голос. Он какой-то загадочный, всегда улыбается. Находиться с ним на площадке — сплошное удовольствие.
— Критики хвалят вас и за другой проект — «И снова здравствуйте!».
— Да, это тоже кино, снятое по суперсценарию. Восемь серий из десяти я прочитала буквально за один вечер. Было ужасно смешно. И когда я приехала на «Мосфильм» пробоваться, у нас с режиссером Егором Чичкановым сразу возник контакт. Я сказала: «Классный сценарий!» А он: «Это я написал». А это вообще мое любимое, когда автор сценария и режиссер — один и тот же человек. Мы как-то сразу стали хохотать, пробовали роль и так и сяк. С Егором всегда было легко, смешно, задорно и очень круто.
— В чем, по вашим ощущениям, разница — сниматься в телевизионных или полнометражных проектах?
— Дело в том, для кого снимается проект. Дело в команде, режиссере и продакшене. Потому что бывает так, что сериал снимают, будто полный метр, а бывает, что полный метр снимают, как сериал для «бульварного» канала. Все начинается с продюсера: как он к актерам относится, насколько вовлечен в процесс, насколько тебе как артисту доверяет. Оплачивают переработки или нет, довольная группа или злая. Бывает и такое, что ты попадаешь на съемочную площадку и сразу понимаешь, что караул: тебе будет стыдно за проделанную работу, но починить уже ничего нельзя. И все здесь понимают, что это будет плохо. Это грустные случаи.
— И контракт в этом случае вы разорвать уже не можете?
— Да, не могу. Бывало, что я поздно понимала, куда попала. Но с годами у меня вроде бы такие ситуации прекратились.
— От каких ролей вы отказываетесь?
— Определенной формулы нет. Как-то, например, мне предложили роль небольшую, но очень откровенную. Я сразу поняла, что, если соглашусь, в будущем меня ждут проблемы, учитывая предрассудки общества. Пусть это могла бы быть и гениальная роль, но пересудов было бы больше, чем разговоров о талантах. В том случае игра не стоила свеч, и я отказалась… А в целом я обращаю отдельное внимание на диалоги. Если они плохо написаны, если в них нет легкости, юмора, то я на роль не соглашусь.
— Вам не хотелось бы попробовать себя в роли режиссера? Сейчас это стало модным желанием…
— Стало, но мне точно не хочется в этом смысле быть модной. Если какая-то идея родится, мне захочется снять что-то свое, то я наверняка это сделаю. На самом деле, когда ты долго в этой профессии и относишься к ней серьезно, и у тебя классное окружение, которое тебя учит регулярно чему-то, то ты начинаешь разбираться в том, сможешь ли быть режиссером или твоя ответственность только в актерской игре и лишний раз лучше не высовываться. Чаще всего режиссеры не любят, когда актеры лезут в их работу, и это правильно. Я не лезу обычно.
— Бывает такое, что вы спорите с режиссерами на площадке?
— Как правило, нет. По крайней мере, очень редко. Если только мне кажется, что поведение моей героини в чем-то нелогично, и тогда со мной обычно соглашаются. Слава богу, я снимаюсь в неплохих проектах с умными людьми, на которых мне везет, и у нас возникает гармония.
— Какие актеры или режиссеры являются для вас примером?
— Режиссеры — Уэс Андерсон, Вуди Аллен, Тайка Вайтити. Актеры — Мерил Стрип, Брэд Питт, Леонардо Ди Каприо, Джессика Честейн. Я не могу выделить даже пять основных, потому что в Голливуде невероятный рынок, они там все большие профессионалы.
— А вот Мерил Стрип, которой так часто восхищаются… Как вам кажется, в чем ее секрет?
— Она ни разу за всю свою жизнь не снялась в плохом фильме. Ни один ее герой не похож на предыдущего. Это невероятно, учитывая количество ее ролей. И еще, в ней чувствуется какая-то мудрость.
— Знаю, вы очень любите свою семью. Как поживает ваша сестренка София?
— Она вот только что у меня была. Прекрасная, добрая, честная, смелая девочка, мы очень близки, что меня невероятно радует. Она очень творческая, любит петь, танцевать. Хотя у нее открылись еще и дизайнерские способности. Все время что-то придумывает, сама шьет…
— Вы дружны с ее папой, Юрием Колокольниковым?
— Да, он мой лучший друг. У нас какая-то вообще супердружная семья. И ничего важнее быть не может.
