Единственный сын Николая Караченцова Андрей, который крайне редко даёт интервью, сделал исключение и поделился с «7Днями.ru» семейными тайнами. «Очень своеобразные отношения были у моего папы с моей бабушкой — его мамой, — говорит Андрей. — Янина Евгеньевна Брунак была балетмейстером постановщиком – работала не только с ведущими театрами страны, но и по контрактам за рубежом. Женщиной она была с большим авторитетом. Когда бабушка появлялась на горизонте, сразу чувствовалось – идет человек большого достоинства, с репутацией. Так как бабушка поднимала балет зарубежных стран (например, Монголии, Вьетнама) – она могла не появляться в Москве по полгода. Соответственно, с сыном в его детстве и юности она очень мало виделась. А с папиным отцом бабушка была в разводе. В результате, Николай Караченцов, по сути, все детство провел в интернате. Тем не менее, между ним и бабушкой на всю жизнь установилась невероятная связь, любовь, потребность в общении. Они очень много общались по телефону, и привычка эта сохранилась на всю жизнь.
Бабушка пыталась вложить в папу все, что знала сама, передать ему свои опыт, знания о человеческой пластике, режиссерские навыки. И папа все впитал. Эти уроки очень пригодились ему на сцене. Например, в спектакле «Юнона и Авось», где была очень сложная хореография. И представляете, папа после каждого спектакля, возвращаясь домой, звонил бабушке и в течение часа отчитывался – как все прошло. В мельчайших подробностях рассказывал, что получилось на сцене, а что — нет, что зритель встретил бурными овациями, а в каком месте не отреагировал. И бабушка по-режиссерски все с папой разбирала и комментировала. Ведь, выйдя на пенсию, Янина Евгеньевна стала жить успехами сына. Бабушка переживала и беспокоилась за папу страшно – видимо, была подсознательная потребность компенсировать то, что не додала сыну в детстве. Эта любовь порождала у бабушки и некоторый эгоизм по отношению к моему отцу. Было у нее и чувство собственничества. И ярче всего проявилось оно, когда папа женился и стал одаривать своей любовью не только мать, но и супругу. Бабушка делить папину любовь явно не собиралась. Но когда она попыталась войти в личную жизнь отца, между ними произошел конфликт – единственный раз в жизни. По сути, бабушка поставила вопрос ребром: «Или я, или твоя жена». На что папа довольно жестко ответил: «Люда — тот человек, которого я выбрал для себя. Она такая — какая есть, и я ее такую люблю». Со стороны отца, всегда уважительного к своей родительнице, это была революция! Представляю, что творилось в папином сердце, в его душе, когда столкнулись два объекта его любви, и нужно было выбирать между ними, или попытаться, соблюдая нейтралитет, сохранить гармоничные отношения с обеими. По сути, папа всю оставшуюся жизнь лавировал меж двух огней, стараясь устроить все так, чтобы было комфортно и маме, и супруге. И это при том, что папа сам был человеком амбициозным, волевым — не привыкшим подстраиваться под кого-то.
Янина Евгеньевна была человеком строгим. Со всеми общалась одинаково, серьезно и по-взрослому. Поэтому ее попытки научить меня, маленького, этикету и дисциплине, казались мне придирками. Дедушка же — папин отец был совсем другим. Петр Яковлевич — удивительнейший человек необыкновенной душевной доброты. Ко мне он относился с очень большой любовью и нежностью. Да и с другими был ласков. И вот ведь в чем парадокс: к своей строгой матери Николай Караченцов душой всегда был очень близок, а вот от своего добрейшего отца всю жизнь пытался как-то дистанцироваться. Сегодня предполагаю, что на отца он держал какую-то обиду за мать. Видимо, не простил ему развода и того — что женская судьба Янины Евгеньевны так и не устроилась. Папа жалел бабушку, поэтому невольно пытался свою любовь направить в ее сторону.
В отличие от бабушки, дедушка свою личную жизнь устроил — женился еще раз, и удачно. Петр Караченцов был художником-графиком, заслуженным художником РСФСР, служил иллюстратором в журнале «Огонек». Он оставил большое художественное наследие, за которое отвечает его младший сын Петр Петрович – тоже успешный художник. Мы поддерживаем отношения и вынашиваем идею сделать выставку работ Петра Караченцова. У меня на даче хранятся рисунки дедушки, которые он дарил мне в детстве в качестве открыток. Он жил через дорогу от нас — в доме напротив. Я нередко заходил к нему. И дедушка мне рассказывал разные истории, в том числе и военного времени. Петр Караченцов пришел на войну добровольцем, в последствии командовал ротой, несколько раз был ранен. Дедушку все уважали – у меня складывалось ощущение, что у него вообще не было врагов или недоброжелателей. Его любви хватало на всех: и на свою вторую жену, и на сыновей, и на меня, и даже на мою маму – свою невестку. В отличие от бабушки Яны, Петр Яковлевич мою маму привечал – они непринужденно и с удовольствием общались. Хотя общение это происходило чаще всего в отсутствие папы».
