Старший из двух незаконнорожденных детей правителя Монако — Александр — на днях дал свое первое интервью. И в нем он поведал о том, как развиваются его отношения с отцом. Признания сына князя были опубликованы в издании Tatler.
Александр, который этим летом отпраздновал свой уже 20-й по счету день рождения, заявил, что с отцом у него, сколько он себя помнит, были всегда прекрасные отношения. Причем чем старше становится, тем больше он и Альбер II сближаются. Теперь они проводят вместе много времени, особенно во время летних студенческих каникул.
Александр рассказал с улыбкой, что с отцом всегда весело – за исключением тех моментов, когда они вместе занимаются спортом. Дело в том, что Альбер ненавидит проигрывать. И как только удача ему изменяет, он начинает нервничать и становится суперсерьезным. Сказываются, видимо, старые привычки. Ведь прежде чем стать монархом, Альбер занимался бобслеем на почти профессиональном уровне: был членом команды Монако на пяти Олимпиадах!
Как сообщил Александр, который в настоящее время является студентом европейского учебного заведения, в ближайшем будущем он планирует перебраться на постоянное место жительства за океан, чтобы учиться там в нью-йоркском университете.
Александр стал постоянным гостем во дворце, как, впрочем, и его сводная сестра Жасмин, тоже незаконнорожденная. Так, этим летом его 20-летие праздновалось именно там. И, как засвидетельствовали сделанные фото, за одним столом с именинником сидели не только мать и братья, но и Жасмин, а также сам Альбер. Все это, конечно, не очень нравится законной супруге князя Шарлен, которая воспитывает 8-летних близнецов принцессу Габриэллу и принца Жака, рожденных в браке с Альбером. Однако сделать с этим княгиня, ставшая законной супругой князя в 2011-м, ничего не может.
Напомним, мама Александра — Николь Кост — не раз обвиняла Шарлен публично, что та якобы «увела» у нее любимого. Роман с Кост начался у князя, который тогда был еще принцем, в 1997 году. А в 2003-м она родила от него Александра. После рождения малыша роман Альбера и Николь продолжался. Однако признал князь своего сына только через 2 года после его появления на свет. Но не потому, что не верил, что мальчик — его сын. Просто он отважился сделать это только после смерти своего отца, князя Ренье.
