Бен Стиллер, конечно, решал сложные задачи на протяжении всей своей карьеры в качестве актера, продюсера и режиссера, но никогда, по его собственным словам, ему не было так сложно, как на съемках нового фильма «Ночь в музее: Секрет гробницы».
Между тем, Стиллер был очень рад вернуться в картину в роли Ларри Дэйли, которого он сыграл уже в третий раз (франшиза «Ночь в музее» оказалась весьма успешной). Сюрпризом для зрителей станет то, что Бен перевоплотится не только в Ларри, но и в нового персонажа – пещерного человека. В эксклюзивном интервью, которое оказалось в распоряжении портала 7days.ru, актер рассказал о съемках в этой семейной комедии и вспомнил несколько забавных моментов.
«На этот раз я играю сразу две роли: Ларри Дэйли и неандертальца по имени Ла, которого доктор Макфи (персонаж актера Рикки Жерве. – Прим. 7days.ru) создал похожим на меня. Анекдот, да и только! Когда Ла приходит в себя, то первым, кого он видит, оказываюсь я. Он решает, что я его отец и начинает завидовать моему киношному сыну Ники (Скайлер Джизондо). Так что я должен был сделать кучу сцен, в которых Ларри и Ла находились одновременно. Раньше у меня не было такого опыта и мне было, правда, очень интересно», – признался Стиллер.
Режиссер Шон Леви, который снял две предыдущие части, и его команда использовали технологии захвата движения, чтобы сделать сцены с Ларри и Ла более реалистичными. «Я долго репетировал эмоции и реакцию неандертальца на ту или иную вещь. Нам приходилось делать несколько дублей, так как я учился на своих ошибках и начинал более тонко улавливать его характер. Я никогда не делал ничего подобного раньше, это точно», – заявил актер.
Первый фильм «Ночь в музее» вышел на экраны в 2006 году и собрал огромную кассу. Стиллер сыграл в ней Ларри Дэйли, который после череды неудачных коммерческих предприятий, пытается сохранить работу ночным сторожем в Американском музее естественной истории. Вскоре Ларри обнаружил, что обитатели музея, в том числе динозавры, римские центурионы, индейцы и ковбои, а также исторические деятели такие, как Теодор Рузвельт (Робин Уильямс), оживают ночью благодаря магической силе древнего египетского артефакта.
Вторая часть была представлена зрителям в 2009 году и тоже стала хитом. Тогда в центре сюжета были отношения Ларри со своим сыном Ники.
На этот раз, как отметил сам Стиллер, сценаристы придумали блестящий сценарий, который сочетает в себе драму, комедию, приключения, фэнтези и все те элементы, которые поклонники привыкли видеть в «Ночи в музее». Ларри пытается найти общий язык с сыном-подростком, а между тем, «волшебное оживание» музейных экспонатов находится под угрозой…
«Действие разворачивается спустя пять лет после окончания второй части. Ники стал юношей, и Ларри необходимо дать ему независимость. Это оказывается непросто. Все его волшебные друзья в музее понимают, что Дэйли нужно отпустить от себя сына, а также осознают, что магия тоже не вечна, и им всем придется расстаться», – рассказал Бен, добавив: «Вот это меня и привлекло в сценарии. Ничто не вечно под Луной. Мир непостоянен. Здесь речь не идет о том, что вот в одном музее чудеса закончились, надо начинать искать другой, а о том, что все меняется, и нужно научиться это принимать».
Нам удалось задать Бену Стиллеру несколько вопросов по поводу нового фильма.
– Действие этой «Ночи в музее» разворачивается в Лондоне, в знаменитом Британском музее. Как ваш герой вместе с сыном оказался в Великобритании?
– В некотором роде эта картина рассказывает о происхождении таинственного египетского артефакта. Он был обнаружен в Египте в 1930-х годах при раскопках гробницы фараона. Исследователи нашли три мумии – самого фараона, его жены и их сына Ахкменраха. Последний был отправлен в Американский музей, а его родители – в Британский. Когда артефакт начинает работать с перебоями, то Ларри отправляется к Ахкменраху и спрашивает, в чем же дело. Он отвечает: «Я не знаю. Его создал мой отец, так что если хотите докопаться до истины, идите к нему». Таким образом Ларри и Ники оказываются в Лондоне. Снимать в Британском музее – мы его арендовали на неделю – было очень круто. Там же находится знаменитый Розеттский камень, найденный в Египте в 1799 году. Так вот мы собирались вокруг него и ждали, что в музее сейчас все оживет. (Смеется.) Все остальное мы доснимали в огромнейших павильонах в Ванкувере. Сцены вышли на новый уровень с точки зрения масштаба и детализации.
– По-моему, раньше съемочные группы в Британский музей не пускали…
– Да, это первый фильм, который руководство музея разрешило там снять. Это большая честь.
– А что насчет спецэффектов. Они выполнены по последнему слову техники?
– Конечно. Даже в первой части спецэффекты были на высоте, что уж говорить о третьей. Мы использовали пре-визуализацию и компьютерную анимацию и воссоздавали таких персонажей, как динозавры, кадр за кадром.
– Бен, мало того, что вы актер, так вы еще и режиссер. Так что знаете съемочный процесс практически со всех сторон. Скажите, как вам работалось с Шоном?
– Режиссеру нужно доверять. Мы с Шоном знаем друг друга очень хорошо, ведь мы три фильма сделали вместе. Я уважаю его. Режиссеру всегда нужно быть в курсе графика, бюджета и всяких дополнительных нюансов. А так как в этой картине я за это не отвечал, то я был более свободен в качестве актера. Шон невероятно легкий и открытый режиссер, его привлекают новые идеи и цифровые технологии.
– Вы уже третий фильм играете одного и того же персонажа, находите в нем новые черты?
– Непостоянство, изменчивость – тема этого фильма. Все меняется. Меняется и мой персонаж. Он, естественно, по-новому реагирует на те ситуации, в которых еще не бывал.
– А четвертая «Ночь в музее» будет?
– Для меня эта часть, скорее всего, будет последней. Это логическое окончание той истории, которая началась в первой части. В этом фильме очень много эмоций, ведь на протяжении всех трех частей мы были рядом с этими персонажами, а теперь все меняется… Это очень впечатляюще и захватывающе.
