18-го сентября в Сочи открылся очередной открытый фестиваль российского кино «Кинотавр». В этом году программа совершенно звездная: фильмы-участники крупнейших кинофестивалей мира (Канны, Венеция, Локарно), док про Сергея Бодрова-младшего, режиссерский дебют Александра Петрова в короткометражном конкурсе. Полнометражный же смотр начался с двух одновременно родственных по духу и взаимоисключающих фильмов. На первом люди плакали, на втором – смеялись во весь голос и иногда закрывали глаза. Кинокритик Иван Афанасьев рассказывает о впечатлениях от первого конкурсного дня.
«День мертвых»: мертвые не умирают
Подбухивающий плейбой (Александр Паль) просыпается после празднования мексиканского Дня мертвых в московском клубе. Впереди у него еще один, куда менее веселый el dia de muertos – поездка с матерью (Агриппина Стеклова) по кладбищам на православную Радуницу с целью проведать усопших родных. Отношения между ними отнюдь не фонтан жизни: она вечно упрекает его за разгульный образ жизни, а он припоминает ей второго сына, на могилу к которому она почему-то не торопится.
Кинодебют популярного театрального режиссера Виктора Рыжакова поставлен по пьесе «Родительский день» Алексея Еньшина, ученика Николая Коляды, прародителя уральской театральной школы. Следовало бы ожидать с такими данными некоторую театральность действа, и она есть, что временами бросается в глаза. Центральный дуэт общается лозунгами: сын постоянно подстебывает страшно серьезную мать, как на стэнд-апе, она зачитывает родительские наставления, будто по скрепному справочнику. Все становится сценой: кладбище, лавочка у подъезда, салон машины.
Это было бы скучно и формалистично, если бы не подпитывалось мощным дуэтом Паля и Стекловой: у второй вообще есть шансы с ходу заслужить актерский приз. Их синергия заставляет пространство экрана пульсировать и бушевать жизнью, затрагивая животрепещущие темы настоящего и прошлого: сталинские ГУЛАГи, гомофобия, «потерянное поколение». Иногда пространство разреживается смутными образами умерших людей, как бы намекая, что страна полнится призраками из года в год. Ничего нового, но достаточно тепло и трепетно – как всегда в России.
«Оторви и выбрось»: мама, сдохни
Оля (Виктория Короткова) выходит из тюрьмы после четырех лет отсидки – и сразу наведывается в дом к матери, властной Вере Павловне (Анна Михалкова), чтобы забрать у нее дочку Машу (дебютантка Софья Кругова). Мамуля в расцвете сил, правда, отдавать внучку без боя не хочет и пыряет дочурку ножом, а та отвешивает ей тумак в глаз и сбегает с девочкой. Бабуля не сдается и идет за помощью к Олегу (Александр Яценко) – коррумпированному менту и, по совместительству, экс-супругу Оли, которая четыре года назад в ходе самообороны выколола ему глаз.
32-летний режиссер Кирилл Соколов продолжает использовать повелительное наклонение в названиях своих фильмов: сперва был «Папа, сдохни», кровавый фарс про неудачное знакомство с родителями, теперь – «Оторви и выбрось», криминальная комедия, маскирующаяся под семейную драму о круговороте насилия в российской семье. Наверное, неспроста: просмотр второго опуса Соколова можно в некотором роде сравнить с БДСМ-практиками. С одной стороны, от некоторых моментов становится почти что больно. С другой – испытываешь специфическое, садомазохистское удовольствие.
Свой второй фильм Кирилл делает с тарантиновским размахом (и, заочно, талантом): двухчасовой фильм-погоня, насыщенный кровожадными сценами и черным юмором, смотрится на одном дыхании благодаря прекрасным актерским работам, умелому монтажу и изобретательности сценария. Аллюзий на товарища Квентина здесь хватает: от змей до косплея сцены в баре из «Бесславных ублюдков». Но, в отличие от дебюта, это больше не видится подражанием: на наших глазах рождается новый, очень самобытный и интересный автор, способный дать российскому кино сочинского жару.
