Я шел по коридору. Приближался Новый год. Старому осталось пять часов. Когда я вошел, главный редактор сидел за столом, перебирал листы бумаги и укладывал их в правильные ряды. Справа в углу стола мерцал экран ноутбука. «Так, кто у нас тут? — спросил шеф, рассматривая бумаги. — Напомни, для чего я тебя вызвал». — «Чтобы вручить премию к Новому году». Он резко поднял голову. «А, это ты, — сказал он. — Какие премии в наше время? Посмотри, что делается». — «А что делается?» — спросил я. «В том-то и дело, что непонятно что». — «Ну, что-то явно делается. Хорошо это или плохо — будущее покажет». — «Будущее не покажет», — отвечал шеф. «Почему?» — «Потому что будущего нет». — «Ну, тогда покажет история». — «И этого не будет», — отвечал шеф. «Почему?» — «Потому что история сфальсифицирована». — «Уж не рептилоидами ли?» Шеф подался вперед. «Так ты тоже в курсе?! Они повсюду», — заскрежетал он зубами, принялся стучать ладонями по столу, стараясь прихлопнуть пару тварей. Он был так натурален, что я озадачился. Тут он поднялся, расхохотался и бросил: «Ну! Здорово я тебя разыграл!» — «Да уж», — отвечал я. Шеф внимательно посмотрел на меня: «Вспомнил, зачем ты мне нужен. Наступающий год посвящен Свинье. Это меня беспокоит. Отправляйся к профессору Грамону и выясни, хорошо ли это». — «Да я и без Грамона могу разъяснить символическое значение Желтой Земляной Свинки». — «Ты все берешь из этого места, — он грозно указал на компьютер, — а Грамон обладает непосредственным знанием». — «O’кей», — кивнул я и отправился к Грамону. Конечно, я предварительно позвонил, чтобы убедиться, что он на месте. Профессор согласился на встречу. Я вслушивался в его голос: речь как речь, вполне человеческая. Прошлый раз, когда я шел к профессору, я встретил на улице собаку. Уходящий год был годом Собаки. Будет логично, если я встречу свинью, думал я, бодро шагая к лаборатории Грамона. До лаборатории оставалось уже метров сто, но свинья все не попадалась. Я приостановился и огляделся. Никаких признаков желтой хавроньи. Повернул в переулок и остолбенел. На меня смотрело огромное свиное рыло. Зверь поднял голову с заплывшими красными глазками и злобно хрюкнул. Меня обдало запахом аммиака, прелой соломы и навоза. Фу-у-у. В голове развернулся пестрой мозаикой образ из «Сорочинской ярмарки»: «Окно брякнуло с шумом; стекла, звеня, вылетели вон, и страшная свиная рожа выставилась, поводя очами, как будто спрашивая: «А что вы тут делаете, добрые люди?» «Старухе, продававшей бублики, почудился сатана в образине свиньи, который беспрестанно наклонялся над возами, как будто искал чего». Старуха продавала бублики: да это нули — вдруг понял я через много лет. Бублик — это сатанинская черная дыра! Я остановил себя, а может, эта свинья мне только кажется? Я осторожно обошел ее сбоку и погладил зверя по спине. Ладонь встретила плотное, шершавое тело. Нет, свинья была подлинной. Она небезопасна, сказал я себе и, пятясь задом, нащупывал вход в лабораторию. Толкнув дверь, вошел внутрь, не сводя глаз со свиньи. Вскоре показался и сам профессор с какой-то коробочкой в руке. «Здравствуйте, мой юный друг. Что на этот раз заставило вас посетить мое скромное убежище?» Я кивнул в сторону выхода: «Профессор, вы знаете, что у вас тут свинья возле лаборатории?» — «Знаю, — наклонил голову Грамон, — это моя свинья». — «Погодите-ка, — вдруг понял я, — прошлый раз, в год Собаки, я встретил собаку, я тогда не придал значения: собака в городе — вещь нередкая, а теперь полагаю, что собака тоже была ваша?» — «Моя». — «Ну хорошо, собака, ладно, но где вы взяли свинью?» — «Нет ничего проще, — улыбнулся профессор, — это же голограммы. И в том и другом случае». — «Но я трогал свинью, она настоящая». — «Ну, это тоже не сложно, — бросил профессор, — я добавил к оптическому изображению тактильный сигнал. Вот смотрите, — профессор быстро нажал несколько клавиш на своей коробочке, — сейчас я направлю его вам в мозг и...» И я действительно ощутил, что трогаю животное. «Вот это круто! — выдохнул я. — Но тут вот что, профессор, я шел к вам с одним вопросом, теперь у меня другой. Не будет ли конфликта между нашей российской Свиньей и китайской желтой Свинкой? У нас образ не такой лучезарный. Она и грязна, и неряшлива, и прожорлива, надменно тупа, жирна, спесива, бывает злобна, агрессивна, может и ребенка сожрать. Не зря Гоголь придал Сатане свиное рыло. Тогда как китайская Свинка мирна, благолепна, обещает трудолюбие, терпение, живость, милую веселость, воздает успехом за труды, воплощает семейные ценности, дарует с табильность отношений, уют, многочадие. Не развернется ли война символов и архетипов?» — «Никакой войны не будет, — умиротворенно произнес профессор. — Сами подумайте, чтобы символы могли воевать, они должны обладать собственным умом, волей и свободой выбора. Тогда как символ — это произведение человеческого ума и не является самостоятельной сущностью». Грамон поднял палец: «Потому смело встречайте Новый год Желтой Свинки, который обещает, как вы справедливо отметили, много приятных вещей и радостей». — «Спасибо, профессор, но...» — «Что еще?» — «Я ясно чувствовал от свиньи запах!» — «Запах — это тоже сигнал, я могу его так же направить в мозг, — профессор поколдовал в своей коробочке. Я ощутил нежный аромат молочка, черного хлебушка и дорогого автомобиля. — Чувствуете?» — «Чувствую! Только это не тот запах. Там пахло, извините, навозом!» — «Каким навозом? — озадачился профессор. — Навозом от моей золотой земляной свинки?» — «Там целый зверь с жутким рылом». — «Черт! — побледнел профессор. — Да это же межпространственный мутант-людоед. Я удивлен: как вы добрались до лаборатории?» Тут побледнел я. «Проклятые рептилоиды, — прошептал профессор, — они повсюду». У меня закрались подозрения. Я внимательно посмотрел на Грамона: «Вы что, мысли читаете? Как вы узнали?» Профессор прыснул от хохота. «Все гораздо проще: мне позвонил ваш главный редактор, и мы решили еще раз разыграть вас. Желтая Свинка любит розыгрыши!» — «Еще одно. Запах новой машины — это тоже вы заложили?» — «Нет, это не я», — профессор выглядел искренним. «Тогда почему и откуда?» — «Это уж сама Свинка позаботилась. Для вас — запах машины. Для наших дорогих женщин — аромат роз, запах подарков и счастливого семейного очага, здоровых детей и трезвого, здравомыслящего мужа, восхитительный запах поездки к морю, для незамужних — парфюм состоятельного жениха и запахи загородного дома. Свинка желтая, а это и цвет золота. Пусть желтый поросенок вырастет в золотого тельца. Народ наш говаривал: «Золото хоть и не говорит, но чудеса творит». Пусть оно творит чудеса добрые, людям милые и Богу угодные». С Новым годом, друзья! Берегите жизнь и не теряйте чувства юмора.
