– Владислав, вы – самый молодой Хлестаков в истории театра: сыграли эту роль в 20 лет. А в 14 лет были лауреатом международного фестиваля «Салют талантов» в Париже – так хорошо читали стихи. Наверное, с детства хотели стать актером?
– Нет. И, кстати, первое посещение театра оставило у меня отрицательное впечатление. Я вырос в маленьком городе Кашине Тверской области, где вообще не было театра. И вот когда я учился в 5-м или 6-м классе, мы с родителями приехали посмотреть Москву. Они купили билеты в цирк, в театр. Так мы оказались в ТЮЗе на спектакле по Марку Твену. Это было так скучно, так ужасно, что папа в антракте сказал: «Давайте уйдем, это же невыносимо». Второй раз попал в театр, когда уже поступил в Школу Табакова. То ли спектакль был намного лучше, то ли я стал взрослей, но свое мнение о театре тогда кардинально изменил.
Так что в детстве о профессии актера не думал. Я мечтал танцевать в ансамбле народного танца имени Игоря Моисеева, ну или хотя бы учиться в школе при этом коллективе. С четырех лет занимался хореографией в ансамбле «Семицветик» (и параллельно ходил в школу искусств на фортепиано и вокал). На уроках танца учился с ребятами, которые еще занимались в театральной студии «Исток» – они до сих пор мои близкие друзья. Они рассказывали, что у них там происходит, и это мне показалось интересным. А потом я уже понял, что мне нравится заниматься одновременно и актерским мастерством, и хореографией, и вокалом, и фортепьяно. И что есть профессия, где можно все объединить, – актер. И решил после 11-го класса пробовать поступать в театральный.
Но судьба решила иначе. После восьмого класса по рекомендации педагогов нашей школы искусств я получил приглашение сниматься в фильме «Две зимы и три лета», который снимался в Кашине – у меня было два эпизода. Когда приехал в Москву на озвучку, от режиссёра фильма Теймураза Эсадзе узнал о существовании театральной школы Олега Павловича Табакова, куда поступают после 9 класса. Я записался на прослушивания и поступил!
– Владислав, Табаков был убежден, что будущих артистов нужно как можно раньше привлекать к реальной актерской работе. Поэтому Олег Павлович понизил возрастной ценз в своей школе, брал студентов во «взрослые» спектакли…
– Да, и это очень правильно! На четвертом курсе мы с ребятами уже участвовали в спектакле «Ночи Кабирии». Потом Владимир Львович Машков доверил мне большую роль Давида в восстановленном спектакле «Матросская тишина» по одноимённой пьесе А. Галича. А затем был уже «Ревизор» Сергея Газарова и Хлестаков.
«Если у ребят моего возраста спросить «кто такой Олег Табаков?», то далеко не все ответят на этот вопрос. К сожалению…»
– Да, на сцене «Табакерки» много молодых лиц. А в зале? Как вам кажется, новое поколение ходит в театры?
– Ходит, но в основном театральный зритель – это люди среднего возраста. И еще, отвечая на ваш вопрос, все-таки придется разделить публику на провинциальную и столичную. В Москве театры наполняются – даже во время пандемии не пустуют, а в некоторые трудно достать билеты. А вот в маленьких городах театры не очень популярны. Вы знаете, если там у ребят моего возраста спросить «кто такой Олег Табаков?», то далеко не все ответят на этот вопрос. К сожалению…
– А как можно привлечь народ в театры? Делать авангардные версии классики, давать больше «обнаженки», видеоэкраны?
– Нет, дело не во внешних эффектах на сцене. Если родители хотя бы один раз сводят ребенка на хороший спектакль или сами сходят, то тогда и случится эта любовь к театру (ну или не случится). Хороший спектакль – это не обязательно спектакль со «звездами». Есть потрясающие постановки с прекрасными артистами, которых никто не знает, потому что они служат в театре, а не снимаются в кино. Надо просто впрыгнуть в эту воду – попробовать разок сходить в театр. И еще можно расширить зрительскую аудиторию, привлекая в постановки киношных звезд: это такой путь рекламы.
– А как вы оцениваете уровень современного российского кино?
– Сейчас есть такая мода критиковать его и говорить, что нашему кино до западного очень далеко. И что чуть ли не стыдно в нем сниматься. Я так не считаю. Почему это сниматься – стыдно?! Актеры же не на панель выходят, они работают по профессии, это то, что написано у них в дипломе. Конечно, есть слабые картины, плохие сериалы с «говорящими головами». Но есть и хорошие проекты, в которых хотели бы сниматься все артисты. Придерживаюсь такого правила: если тебя голодная рука не душит, незачем идти в плохое кино, жди хорошего сценария. Я снимаюсь, когда вижу – проект стоящий. И когда позволяет занятость в театре (бывает по 15, 20 и даже 25 спектаклей в месяц). Сняться в фильме с хорошим сценарием, у хорошего режиссера – это здорово.
По-моему, уровень нашего кино вырос. Очень много оригинальных проектов, которые не являются калькой с западных образцов. Например, «Звоните Ди Каприо», «Чики», «Хэппи-энд». Это сериалы, но я смотрел их по несколько раз! Их даже тяжело назвать сериалами (это слово уже приобрело отрицательный оттенок): это 8-часовые фильмы, глубокие, смешные, узнаваемые, с хорошими актерами, хорошими режиссерами. Сериалы в нашей стране сейчас приобрели совершенно другое качество. Это не класс «В», а класс «А». В полном метре тоже много, на мой взгляд, выдающихся проектов сняли и снимают – все идет в гору. А если возвращаться к театрам, то в Москве это невероятная по широте и яркости картина. Это как в супермаркете, где есть все на любой вкус. Огромный выбор успешных спектаклей. Даже в одном театре можно посмотреть и комедию, и трагикомедию, и современные постановки, и традиционные – что угодно! Уровень ведущих театров нашей страны не снижается. Я очень много хожу в театры: раз в две недели стараюсь смотреть что-то новое. Так что знаю, о чем говорю.
– А каким будет театр лет через 20? Останется ли в нем живой артист? А может, его заменят голограммы?
– Ой, это диалог из «Москва слезам не верит» – про умерший театр, про «сплошное телевидение»… Я тоже об этом думаю. К сожалению, сейчас в нашей стране проблема с театральной педагогикой. Большие мастера – педагоги, артисты – уходят. Надеюсь, что те, кто идет им на смену, удержат их высокий уровень. У Театральной школы Олега Табакова в этом смысле есть все шансы на взаимный успех педагогов и учеников. Особенность нашей Школы в том, что ее мастера – действующие артисты Театра Олега Табакова, и каждый вечер в 19:00 студенты могут прийти на спектакль и посмотреть своего педагога, что называется, в деле. Студенты со второго (а то и с первого курса) выходят на сцену со своими мастерами. Это залог объединения труппы и передачи знаний от старшего поколения к младшему. А главным связующим звеном во всей этой истории является художественный руководитель Владимир Львович Машков! Человек, одержимый идеей русского психологического театра. Человек, делающий все для того, чтобы спектакли и театр в целом имели успех у зрителя. Владимир Львович очень требователен, в первую очередь к себе. Поэтому и от своих артистов он требует той же внимательности, компетентности, эмоциональности, эрудированности и хорошего актёрского хулиганства!
«Надо просто впрыгнуть в эту воду – попробовать разок сходить в театр»
Вот если мы, актеры, сами перестанем владеть актерским ремеслом, тогда театр исчезнет. Но пока в центре внимания живой артист, который «цепляет» зрителя, пока в зрительном зале возникают настоящие чувства – театр живет!
— А что будет с кино?
— Думаю, что с нашим отечественным кино будет все в порядке. Повторюсь, у нас сейчас очень много хороших проектов появляется, очень много новых лиц, режиссеров. Люди стали по-другому работать, в команде. Кино рождается на подготовке к нему. Если все продумано до мелочей, то и снимать кино становится намного легче. Поэтому, я верю, что все будет в порядке. Я хочу работать в нашем хорошем кино.
— Замечаете ли вы какие-то изменения в индустрии театра и кино?
— Сложно сказать, ведь я работаю в театре четвертый год, в кино — вообще второй более или менее плотно. Мне кажется, что люди наконец начали понимать, что бюджет — это очень важный фактор и что он напрямую связан с качеством фильма, сериала или большого какого-то кино, и это все больше и больше учитывается. А в театре, думаю, ничего не изменилось, в хорошем смысле. Пока артист на сцене может держать тысячный зал только потому, что он очень живой, правдоподобный, ничего и не будет меняться, это самое главное.
— Как вы считаете, какими возможностями обладаете вы, молодые артисты нашего времени, по сравнению с предыдущими поколениями?
— Я думаю, что все возможности, которые есть у молодых актеров и которых не было у предыдущих, связаны с развитием техники. Сейчас есть возможность снять кино у каждого вообще – просто на современный смартфон. Или сегодня тебе присылают сценарий кино, и у тебя есть возможность прямо тут же записать пробы с партнером в любом месте – дома, в театре, там, где ты находишься, — и сразу же прислать эти пробы и пройти или не пройти в этот проект. Представить такое 30 лет назад было невозможно.
– Вы уже вошли в историю как самый молодой Хлестаков. А хотите быть знаменитым?
– Да. И этого не стесняюсь.
«Пока в зрительном зале возникают настоящие чувства – театр живет!»
– А знаменитым на весь мир?
– Тоже было бы неплохо. Но только популярность бывает и черная, со знаком минус. Я бы хотел, чтобы меня знали только благодаря моим ролям в кино и в театре – и никаким другим путем. Поэтому просто стараюсь хорошо делать свою работу.
