– Иван, вы с детства занимаетесь музыкой?
– Да, я в шесть лет пошел в детскую школу искусств в Ярославле. Правда, занимался там на инструментальном отделении по классу «домра». Играл я на этом инструменте лет 10, а потом, в последний момент, готовясь к поступлению как домрист, я решил, что хочу писать музыку. Вот просто так решил. Тем более что в последний год моего обучения в школе искусств появился класс по композиции. И мне немножко помогли набрать самые основные знания.
Моя карьера домриста не сложилась, зато сложилась карьера композитора. В 17 лет, после музыкальной школы, я прошел интенсивные курсы по написанию музыки для кино и телевидения в Berklee College of Music. А в 2018 году поступил в Московскую школу кино, также по направлению «Написание музыки для кино и телевидения». Параллельно учебе я уже делал какие-то коммерческие проекты, набивал руку. Таким образом, музыкой я профессионально начал заниматься с самого детства, но к композиции и ее написанию пришел где-то в 17 лет.
– Почему именно кино?
— Не знаю, почему захотел именно в кино. Но у меня изначально было желание видеть и слушать музыку. Возможно, я выбрал кино, потому что однажды сидел дома, смотрел телевизор, а там шел фильм «Помни меня» 2010 года режиссера Аллена Култера. Эта картина стала какой-то переломной для меня. Я увидел финальную сцену, услышал музыку и подумал: а вдруг я тоже так могу? И все, после этого пошло-поехало.
«Можно сказать, что это не я придумываю, это придумали за меня в фильме – мне нужно только выразить общую идею или эмоцию»
– Как создается музыка для фильма? Есть какие-то общие правила?
– Есть разные способы, я бы сказал, несколько стратегий, которые применимы лично для каждого. Я, например, люблю начинать с какой-то темы, мелодии на основе либо монтажа, который я уже посмотрел, либо на основе сценария, если монтажа еще нет, либо на основе какой-то общей идеи фильма, настроения, характера. Я пытаюсь придумать что-то, что сразу может зацепить режиссера или продюсера. Либо верно угаданным настроением, либо интересными акустическими особенностями. Типа интересной аранжировки с каким-нибудь элементом, который можно использовать как ключ к музыке. Так было, например, с фильмом «Подельники», его премьера состоялась в сентябре на «Кинотавре». Там главным элементом является не музыка как таковая, а звук – конкретный и существующий, то есть не синтезированный, не созданный на компьютере, а тот, что создала природа.
Или мне присылают конкретный монтаж с определенным рядом сцен. Я выбираю самую сложную или самую интересную для начала, чтобы сделать что-то самое первое и это утвердить. Смотрю сцену, пытаюсь понять, о чем она, какая идея, и сажусь, пробую писать.
Никакой сложности в самом процессе. Некоторые, возможно, ходят долго, думают, пытаются найти вдохновение в вещах, в природе. У меня такого, как правило, нет. Я если и получаю вдохновение, то уже из кадра, из монтажа. То есть история диктует то, что потом получается. Можно сказать, что это не я придумываю, это придумали за меня в фильме – мне нужно только выразить общую идею или эмоцию, которую закладывал режиссер. Иногда получается, иногда нет.
Технически это происходит сначала на компьютере, в программах для написания музыки. Создаются какие-то эскизы, наработки. Потом по необходимости что-то можно записать вживую. На многих фильмах записывают живой оркестр, если позволяют бюджет и условия.
«Эмоцию и настроение создают не сами инструменты, а все-таки музыка»
– Как можно передать с помощью музыки настроение фильма? Может быть, существуют некие общие черты композиции для определенных жанров?
– В фильмах разных жанров и стилистик есть, конечно, общие элементы, которые используются композитором из раза в раз. Какие-то готовые наработанные, идеи, чтобы люди не изобретали велосипед. Понятно, что в хорроре нужно нагнетать, использовать, например, тревожные струнные в нижнем регистре, добавить какой-то, может быть, хор мистического характера, какие-то резкие звуки, которые пугают. Как можно напугать и создать дискомфорт с помощью звуков в фильме ужасов? Как акустическими, так и электронными инструментами – здесь фантазия безгранична как, в принципе, в любом музыкальном произведении.
В комедиях часто используются какие-то типичные инструменты. Например, есть прием пиццикато, где извлечение звука на струнных происходит не смычком, а пальцами. Зажимается струна и резко оттягивается. Часто используются флейты, фаготы в верхнем регистре. Также можно применить перкуссию: есть блок, который называется Toys (в переводе «игрушки». – Прим. ред.), то есть какие-нибудь свистульки, деревянные инструменты, ксилофон.
Но тут нужно понимать, что эмоцию и настроение создают не сами инструменты, а все-таки музыка. Музыка – это не только инструмент, это еще и мелодия, гармония, ритм, темп. То есть настроение в итоге создает вся эта совокупность вещей.
– Каким вы видите будет будущее кинематографа?
– Мне на самом деле страшно представить, что будет потом – хоть через пять, хоть через десять лет. Всё настолько быстро меняется – не только в индустрии в кино, а вообще в мире, –что порой ты даже не успеваешь осознать, что произошло.
Так же может быть и с музыкой. Оркестровый звук сменяется звуковым дизайном, электронным звуком. Появляются какие-то более смелые решения. Композиторы уже уходят от каких-то так называемых циммеровских приемов (имеется в виду композитор Ханс Циммер, один из самых влиятельных композиторов современности в области музыки для кино – Прим. ред.). И все чаще открываются возможности для экспериментов. Чаще появляются какие-то работы авторского характера – высказывания на остросоциальные темы, на темы, которые были раньше запретными.
«Каким будет кинематограф через 10 лет, будет зависеть от того, каким будет мир через 10 лет»
Да, индустрия меняется, но она меняется с миром. Поэтому каким будет кинематограф через 10 лет, будет зависеть от того, каким будет мир через 10 лет и, в частности, какой будет Россия через 10 лет. Потому что искусство очень часто тесно связано с тем, что происходит за пределами нашего дома.
– А какой тренд в российском кино и в российской музыке вы заметили в последние годы?
– Сейчас чаще открывают дорогу молодым. Потому что, как мне кажется, раньше к молодым людям было больше недоверия у продюсеров старшей группы, тех, кто очень давно работает в индустрии и сделал большое количество проектов.
Я вот молодой, а уже работаю на таких кинотеатральных проектах, которые выходят на стримингах, показываются на кинофестивалях. И это хорошо: меняется отношение к людям, к должностям –стираются рамки. Сейчас молодой человек 30 лет может на равных общаться с мужчиной 70 лет. И они будут чувствовать себя комфортно, им будет о чем поговорить. Это замечательно!
