– Когда вы начали заниматься музыкой?
– Пришел я к музыке довольно поздно. Обычно дети начинают заниматься этим примерно с шести лет. Я же начал где-то в 14-15. Зато это был довольно осознанный шаг. Поэтому образовательная история вышла у меня витиеватая. Я много учился, так сказать, в полях: концерты, студийная работа, аранжировки, написание музыки. Поучился два года в джазовом колледже, брал частные уроки по гармонии, по вокалу – и в итоге пришел к выводу, что у меня скопилось много хаотичных знаний, которые нужно подвести под единую системную базу. И тут я обнаружил, что в Московской школе кино открылся факультет кинокомпозитора, о котором я давно мечтал. И я пулей побежал туда учиться. Кстати, мое самое первое образование – юридическое, и оно очень помогло понять, что, кроме как музыкой, я больше ничем заниматься не хочу.
Сейчас я пишу музыку к фильмам, сериалам, рекламе, к аудиосериалам. Пишу также песни. В общем, пишу музыку ко всему, к чему ее можно писать. Помимо этого, я веду образовательный проект про поиск культурного кода, про историю Москвы. И играю в группе.
– Как вы пришли в кино? Каким был ваш первый опыт написания музыки для фильма?
– Моим первым фильмом был коммерческий короткий метр. Когда я получил этот заказ, буквально прыгал от счастья. В то время я как раз поехал в Испанию. Помню, как сидел на берегу моря с гитарой, сочинял какие-то темы. Потом приехал в Москву, искал звуки, музыкальные решения. Я тогда очень сильно себе нравился. Но когда я посмотрел фильм, то понял, что мой гонорар был сильно переоценен на тот момент. И мои способности, мое видение киномузыки и уровень продакшна очень далеки от того, что хотелось бы видеть и что хотелось бы слышать. Именно после этого я пошел учиться на кинокомпозитора. Мои работы после учебы и во время учебы уже более осознанные, более зрелые. Про них уже говорить не так стыдно, как про тот фильм.
«Где-то музыка может ускорить происходящее на экране, где-то замедлить, где-то может дать контрапункт»
– На каком этапе композитор присоединяется к съемочной группе? И насколько тесно он взаимодействует с остальной командой?
– Композитор, как правило, присоединяется к работе над фильмом на этапе финального монтажа. Я говорю про некий идеальный мир, потому что в реальном мире финальный монтаж существует далеко не всегда. То есть, даже если режиссер сказал, что никаких изменений не последует, зачастую что-то да переделывается. Иногда даже приходится переписывать музыку полностью. Однако если брать какую-то эталонную историю, то, конечно, должен быть залоченный монтаж, и после этого уже можно что-то обсуждать с режиссером.
Где-то музыка может ускорить происходящее на экране, где-то замедлить, где-то может дать контрапункт. Таких приемов очень много. Вокруг этого и строится взаимодействие композитора и режиссера. Также иногда композитор взаимодействует не с режиссером напрямую, а с музыкальным продюсером.
Главная точка соприкосновения – понимание, о чем история и какую роль в этой истории должна сыграть музыка. Где музыка должна быть, где ее быть не должно и как она двигает сюжет.
– А есть определенные правила написания музыки?
– Каких-то точных, конечно, нет. Есть, например, так называемая теория аффектов, которая появилась во времена барокко. Это такая система знаний о том, как можно музыкальными средствами (гармония, темп, ритм и т.д.) выразить разные состояния людей, например, восторг или отвагу. Правда, если сегодня ее использовать буквально, это будет звучать довольно комично.
В целом теория аффектов существует и работает по сей день. Но и какие-то специальные приемы, конечно, есть. Самый простой пример – это хоррор-музыка. Там очень часто используются шумы, атональные сочетания. Какие-то такие вещи для каждого жанра, для своей специфики есть. Если задача – написать музыку в стиле эпохи Возрождения, вы, конечно, будете следовать определенным правилам, иначе будете выбиваться из жанра. Но тут все довольно свободно. Это такие общие правила, на которые можно опираться, а можно ими пренебрегать.
«Есть огромное количество инструментов, фишек, которые принесли современные технологии»
– Изменился ли с технической точки зрения процесс написания музыки за последние годы?
– Очень важно понимать, что первое зерно – то, из чего рождается музыка. Оно возникает примерно так же, как возникало у людей 2000 лет назад. Ты можешь просто идти по улице – и тебе придет в голову мелодия, какая-то фактура. Ты можешь найти ее, просто играя дома на инструменте или забивая что-то на компьютере. Но сама основа – она у тебя в голове. И в этом смысле ничего не меняется. Ноты тоже никуда не делись, они всё так же необходимы, как и раньше. Когда ты видишь партитуру, музыкальную вертикаль, тебе гораздо проще и удобнее собрать эту музыкальную архитектуру, что-то единое, цельное и гармонично звучащее. И лучше, чем ноты, тут никто ничего не придумал. К тому же музыканты всё так же играют по нотам. Но это касается оркестровых жанров.
Безусловно, с гусиным пером я не сижу, те же ноты сейчас спокойно забиваются в музыкальные программы. Очень многие процессы оптимизированы, как и в создании музыки в целом. Не обязательно уметь играть на валторне, чтобы записать ее. Ты можешь это наиграть на клавишах, потом найти библиотеку – и то, что сыграл, воспроизведет валторна. Если ты не умеешь играть на клавишном инструменте, можешь в программе даже просто нарисовать этот набор звуков – и он прозвучит. Опять же, если брать электронную музыку, тут ноты не нужны: есть огромное количество инструментов, фишек, которые принесли современные технологии.
– Получается, что у современных композиторов сейчас намного больше возможностей, чем у тех, кто писал музыку, скажем, лет 30 назад?
– Да, сегодня круг возможностей композитора абсолютно безграничен. Ты действительно можешь не уметь играть ни на чем, но при этом писать музыку, которая вполне будет звучать на современном уровне. А еще сегодня ты можешь написать симфонию, пока едешь в поезде или когда сидишь дома.
И такие возможности со временем будут только увеличиваться. Возможно, технический прогресс будет отнимать часть работы у композиторов. Не исключаю, что в будущем простые композиции смогут делать нейросети – а может быть, они уже их делают. Лично я не вижу в этом ничего страшного, прогресс – это замечательно!
«Большие деньги в музыке есть, и этого нельзя отрицать»
– Сегодня в России можно заработать хорошие деньги, занимаясь музыкой?
– Вход в музыкальную индустрию, а тем более в киноиндустрию, всегда довольно сложный. И чтобы начать на этом зарабатывать, нужно пройти довольно большой путь, потому вряд ли через месяц игры на флейте вам кто-то будет за это платить.
Музыкальное пространство очень хаотично, оно зависит от каждого конкретного проекта, от того, какой продукт вы производите. Вы можете написать очень популярную песню – и за день взлететь, а можете не написать ее. Бывает совершенно по-разному, и гарантированного дохода в музыке нет.
Но большие деньги в музыке есть, и этого нельзя отрицать. Сегодня работы для музыканта, я думаю, гораздо больше. Много запускается онлайн-платформ, растут доходы со стримингов, сейчас есть очень много ниш, где нужна музыка. И здесь места хватит если не всем, то очень многим.
