«Мы дошли до эмоционального дна. У нас не было ни общей квартиры, ни ребенка. Только котенок, который нас связывал. В тот момент я действительно думала, что это конец».
— Ирина, в конце прошлого года стало известно, что вы стали мамой. Вашему сыну Теме уже два с половиной. Почему так долго не делились радостной новостью?
— Всему должно быть свое время. Я не была готова — ни физически, ни эмоционально. Когда путь к материнству занимает долгие годы, а то и десятилетия и наконец это счастье становится реальностью, возникает желание оставить это глубоко внутри и не делиться с окружающими. Сейчас, наверное, настал тот момент, когда можно. (Улыбается.)
Я всегда хотела детей. Сначала это были планы, а потом они превратились в мечту. Мы с Витей вместе уже 20 лет, и все это время не сдавались. Мы никому не рассказывали о своих трудностях. Никто не знал, сколько времени проводим в больницах, сколько процедур было пройдено и анализов сдано.
— А еще окружение давит: «Пора подумать о детях...»
— Да, порой это бестактно. Когда тебе двадцать пять, особо вопросов не задают, думают, что, наверное, еще погулять и попутешествовать хочется. Когда тебе уже к тридцати, близкое окружение начинает спрашивать: «А когда детей будете рожать?» Когда тебе за тридцать, уже в интервью спрашивают: «Вы не хотите детей? У вас бы такие красивые дети были». К тридцати пяти на тебя косо смотрят: не хочет детей и живет в свое удовольствие. К сорока годам....
— Уже и не спрашивают...
— Да, тебя уже окрестили чайлдфри и лишних вопросов не задают. Понятно, что ты не кричишь: «Я хочу детей, у меня не получается! Будьте добрее ко мне». И люди видят другую картинку: путешествия, съемки, веселье. А ты в это время живешь в параллельной реальности: больницы, анализы, надежды и разочарования.
Однажды мы сидели с приятельницей в ресторане, и она начала буквально на меня давить: «Ира, ты пойми, ты должна родить! Вам нужны дети!» А я только получила неутешительные результаты анализов. Сижу, и слезы наворачиваются. Она продолжала: «Почему ты плачешь? Ну вот, видишь, ты была бы отличной мамой! Тебе это нужно!» Мы не были настолько близки, чтобы я могла прямо сказать: «Заткнись, я и так этого хочу!» Снаружи может казаться одно, а внутри все совсем по-другому. Вы можете быть израненным внутри, но казаться легкомысленным, веселым человеком. Я до сих пор не могу поверить, что у нас получилось! Каждый день просыпаюсь с мыслью: «Я мама!» Это просто невероятно. Теме уже два с половиной года, а я до сих пор учусь материнству. Мне хочется быть той мамой, которая дает свободу ребенку, не перегружает его опекой. Я читаю специальную литературу, смотрю документальные фильмы.
— А вы его сильно оберегаете?
— Да. Причем я сама осознаю, что моя опека порой нездорова. У нас в доме есть лестница. Я переживаю, что Тема может упасть с нее, так мы его приучили одному по лестнице не ходить. У ребенка четко сформировано правило: перед лестницей надо остановиться. Если мне надо быстро спуститься вниз, я говорю: «Подожди меня, я сейчас приду». И знаю, что он останется в комнате, будет ждать меня и не пойдет к лестнице. У нас это табу! Внутри меня до сих пор есть некий рубец от всего, что пережито. Конечно, я очень волнуюсь за сына.
Но мне не хочется стать сумасшедшей мамочкой, которая повернута на своем ребенке. Я всегда считала, что крайности — это плохо, в любой сфере. Даже в родительстве. Если ты полностью погружаешься в одну роль, забывая про остальное, — это путь в никуда. Все должно быть в меру: материнство, разговоры о детях — все. Возможно, первое время после рождения ребенка я действительно могла чрезмерно много говорить об этом, но только с самыми близкими. И даже тогда старалась не перебарщивать.
Мы недавно снимались во втором сезоне сериала «Мендельсон» с Мариной Федункив. И я скажу без преувеличений: я в восторге от нее! Марина — это невероятная женщина, невероятный человек. Она буквально заряжает все вокруг своим позитивом. Когда она заходит на площадку, ее энергия захватывает всех. Это как будто Дед Мороз пришел с мешком подарков. Ты сразу думаешь: сейчас будет что-то классное!
Она недавно стала мамой. На момент съемок ее малышу было всего три месяца. Общаясь с ней, поняла, что Марина — это пример для меня. Пример того, как можно быть матерью и оставаться легкой, позитивной, не превращая все в тяжкий труд или драму. Марина умеет говорить о материнстве так, что ты смеешься до слез. Это всегда легко, с юмором, без нравоучений. Ведь можно рассказывать о детях по-разному: кто-то превращает это в лекцию, от которой хочется сбежать, а кто-то — в веселую историю, которую хочется слушать. Вот Марина — второй вариант.
Она любит жизнь и относится ко всему проще. Это то, к чему я сама стремлюсь. Не воспринимать даже важные поступки как подвиг, за который нужно поставить памятник. Сделала? Классно. Пойду дальше.
С таким подходом жизнь становится похожей на приятное путешествие по теплому морю: волны подхватывают тебя мягко, ветер попутный, и ты наслаждаешься процессом. Без штормов, без хаоса. Просто в кайф.
— Ирина, как вы справлялись с эмоциями и переживаниями, когда подруги, приятельницы, коллеги становились мамами? Возможно, даже отдалялась от подруг, которые ушли в материнство, потому что не могли разделить их радости?
— Я человек добрый и достаточно уравновешенный. По крайней мере, я так думаю. Меня, в принципе, очень сложно задеть. Практически невозможно. Меня способен задеть только кто-то из самых близких — родители, муж или мои очень близкие друзья. Вот эти люди действительно могут сделать мне больно. А что касается остальных, тут у меня встроенный фильтр на получение информации, если меня хотят уколоть намеренно. Скажу прямо: в одно ухо влетело, в другое вылетело. Я даже не замечаю, не слышу. Для меня это — словно в вакууме.
— Многие пары после многолетних попыток стать родителями либо смиряются и продолжают жить без детей, либо расстаются, не видя смысла в совместной жизни без них. У вас с Виктором не было кризиса в отношениях?
— В 2016 году я переживала глубокий эмоциональный кризис. У меня умерла бабушка, с которой я была очень близка, а наши с Витей попытки завести ребенка снова не увенчались успехом. Мы дошли до эмоционального дна. У нас не было ни общей квартиры, ни ребенка. Только котенок, который нас связывал. В тот момент я действительно думала, что это конец.
Но Виктор оставался спокойным, как всегда. Мне кажется, мужчины переживают такие моменты по-другому: они стабильнее, даже когда сталкиваются с серьезными трудностями. Я же была более эмоциональной, и кризис сильно меня потряс. Виктор в этой ситуации был моей опорой. Для него это не было чем-то новым, ведь у него есть дети.
Несмотря на все сложности, мы решили не сдаваться и продолжать работать над нашими отношениями. Много разговаривали, обсуждали все, что нас беспокоило. Для нас всегда было важно не замалчивать проблемы, а разбирать их вместе. Сейчас, оглядываясь, я понимаю, что именно это помогло нам пройти через все испытания. Мы пережили столько всего, что сегодня мне трудно представить, что могло бы нас разлучить. Мы словно прорастаем друг в друге, и расставание кажется невозможным. Вся моя осознанная жизнь прошла рядом с Виктором, все 20 лет. Он первый мужчина, с кем я начала жить. И он же будет последним.
Мы решили продолжить наш путь к родительству. Наши отношения, наверное, должны были упереться в стену, чтобы мы начали предпринимать попытки. Именно тогда начали обследоваться, ходить по врачам, сдавать анализы... Меня кидало из одной стороны в другую, каждая неудача воспринималась остро.
В конце года, буквально за пять дней до новогодних праздников, мы с Витей впервые поговорили о том сложном периоде, который пережили. Мне всегда казалось, что желание иметь ребенка — наше обоюдное решение, что мы оба этого хотели. Но он сказал такую фразу: «Я понимал, что тебе это нужно, и хотел тебя во всем поддержать». Я даже обиделась на эти слова, но потом он объяснил, что если бы у нас ничего не получилось, то ему и так очень хорошо и комфортно. Подчеркнул, что я ему нужна как человек, а не как женщина, которая должна родить.
Мы вместе прошли этот путь, и, мне кажется, появление ребенка — логичное продолжение наших отношений. Ведь 20 лет — долгий срок, и за это время многое должно было случиться.
— Как изменилась ваша с мужем жизнь?
— С появлением Темы все стало по-другому. Мы понимали, что все изменится, но не осознавали, насколько. Это абсолютно другие ценности, другой центр внимания, другие отношения. Когда мы жили вдвоем, все было по-иному — тихо, спокойно, и вообще, мы могли контролировать пространство. А с ребенком... появились суета, игры, шум, заботы. Причем это настолько круто, что начинаешь ценить этот хаос, хотя порой хочется уединиться. (Улыбается.)
Мы с мужем учились быть родителями вместе. Для Вити это было забытое чувство — у него есть дети, но, когда они были малышами, он постоянно был на гастролях. А тут — подгузники, первые шаги, купание. По сути, и для меня это было в новинку, и для него. Изначально у нас не было няни, и мы с ним вдвоем всем этим занимались, это, конечно, очень сплотило. Вначале был шок, мы не то чтобы хотели быть идеальными родителями, но хотели все делать правильно, чтобы малышу было комфортно.
Были периоды, когда мы спорили из-за воспитания. Был момент борьбы за правильность, за выработку одного подхода. Я, например, могла разрешить то, что Витя запрещал. Часто бываю на съемках, а папа всегда рядом. Папа — будни, мама — праздник. Конфеты? Нормально, можно! Я перед ним там танцы с бубнами, а папа это запрещает, это нельзя. Но потом мы нашли свой баланс. Сейчас мы — три друга, каждый понимает свою роль, и, самое главное, мы не представляем своей жизни без Темы. Мы настоящая команда.
— Как в вашей семье распределяются обязанности?
— Все утренние заботы о сыне — на муже, развивашки и прогулки — на няне, а вечерняя программа — это уже мои забеги, веселье и танцы. Тема обожает танцевать. Так у нас все и устроено.
Скажу честно, основную роль в воспитании сына играет папа. Виктор просто отличный отец. Он прямо великолепен в своем родительстве, гораздо лучше меня. У него это очень естественно получается.
Папа воспитывает, учит сына быть ответственным. Например, Тема должен убирать игрушки на место. Я, конечно, стараюсь придерживаться этой линии воспитания, но, признаюсь честно, когда Вити нет дома, я Теме помогаю. Особенно в те моменты, когда мы спешим и нужно ускорить процесс. (Улыбается.) Хотя понимаю, что это не совсем правильно. Вчера мы с ним играли, и он устроил настоящий беспорядок в комнате: игрушки со всех полок достал, конструктор весь разобрал. Потом я говорю: «Теперь собирай все обратно». И он спокойно стал собирать. Я с интересом за этим наблюдала. Прекрасное воспитание! Не знаю, как муж это сделал, от лени, чтобы самому не собирать, или от чего еще, но это работает.
Теме нравится еще такая игра: я пылесошу, а он ездит на своей машинке и мешает мне. Это наше самое любимое развлечение!
— В вашем доме наверняка много игрушек?
— У нас много друзей, тем более не так давно прошли новогодние праздники, и все, кто заезжает и даже кто не заезжает, а с кем ты просто встречаешься, — все передают подарки. Тема просто фанат синих тракторов. Он их любит, ломает и пытается снова собрать. Поэтому я говорю всем: «Дарите синий трактор». Он их не только коллекционирует, но и разбирает, чтобы понять, как они устроены. Так что кто-то может подумать, что он станет изобретателем или механиком. Вообще, с появлением Темы поняла, что на все праздники дарят подарки не тебе, а ребенку. Но мне это и нравится, это прямо идеально.
— С появлением ребенка, как правило, устраиваешь праздник для него, а не для себя....
— Ну да, с учетом, что у нас день рождения в один день — 23 июля. В этом году мы объединили наши праздники: была детская часть — с аниматорами и взрослая — с шампанским. Это непростая задача — найти баланс, чтобы и ребенку было интересно, и взрослые могли пообщаться.
— Ирина, а какая вы мама?
— Мне кажется, я отличная мама. Я стараюсь. Порой ловлю себя на мысли: хорошо, что Тема не появился в моей жизни, когда мне было 20 лет. Я бы не была таким родителем, каким являюсь сейчас. Сейчас я — подробная мама. Четко понимаю, зачем, для чего, куда. А в 20 лет мы многое делаем на интуиции и часто совершаем ошибки. Надеюсь, что ошибки, которые буду делать в материнстве, окажутся незначительными, не нанесут травму, как могли бы, если бы я была моложе.
Я все объясняю сыну, мне несложно опуститься на колени, посмотреть ему в глаза и рассказать, почему, например, в бассейне нельзя кричать и бегать. Я ему говорю: «Посмотри, видишь, вот здесь тетя спит, дядя отдыхает, а вот здесь малыш уснул. Ты дома тоже спишь, и мы не кричим, не пытаемся тебя разбудить, потому что ты отдыхаешь. Придем домой — и можно бегать и кричать, а здесь сейчас нельзя». И он слышит и понимает. Думаю, в 20 лет я бы даже не догадалась это сделать, а просто бы сказала: «Нельзя». Важно объяснять ребенку, почему нельзя, а не просто запрещать. И так во всем.
— Ирина, вы изменили свой рабочий график, чтобы больше времени посвящать семье?
— Наоборот, как только появился Тема, я стала работать еще больше. Мне казалось, что нужно больше денег, и я начала принимать все предложения. Но, честно говоря, не уверена, что это было правильно. Мой агент спрашивает: «Ир, ты уверена, что выдержишь?» А я отвечаю: «Выдержу!» Хотя бывало, что снималась на трех проектах одновременно, спала по три с половиной часа. Думала, сойду с ума.
Когда в конце года закончились съемки, я почувствовала, как вся энергия ушла. Помню, поехала в магазин, чтобы купить подарки на Новый год. И вдруг меня накрыло: я стояла посреди магазина, не могла сдвинуться с места, слезы текли градом. Это была настоящая паническая атака. Со мной такое было впервые. Я поняла, что закончила рабочий год, и как будто из меня вынули аккумулятор. Это было страшно. Дня три я была как овощ, без сил. Но потом постепенно пришла в себя.
— Помните, как сын первый раз сказал «мама»?
— Первый раз он сказал «папа». Мне кажется, где-то до полутора лет он был вообще просто папин фанат: папа, папа, папа... Даже бывало, что я спускаюсь утром со второго этажа, Тема сидит с папой, видит меня и говорит: «Нет, мам, нет!» Честно скажу, я очень переживала. А потом в какой-то момент это поменялось. Причем даже не поняла, как у него это переключилось. Может быть, в силу того, что я много работала и меня часто не было, он как-то вдруг начал скучать. Раньше, когда я уходила из дома, он мне безразлично махал: «Пока». А сейчас у нас, как это называет муж, идолопоклонение маме. Он: мам, мам, пап, нет, мам, мам...
Я читала, что у детей до трех-четырех лет это нормальная история, когда полгода может быть один лидер, потом другой, и это меняется.
— Какие у вас традиции появились с рождением Темы?
— Мы любим готовить вместе. Теме очень нравится сидеть на столешнице, я его сажаю туда, и он всегда с удовольствием разбивает яйца. У него с этим даже связана одна интересная история. Когда он был маленьким, у него была игрушка — пластиковые яйца, десяток в коробке. Их нужно было проворачивать, и внутри оказывались разные фигурки — животные, геометрические формы, которые надо было правильно соединить. Он очень любил в это играть. Когда я впервые дала настоящее яйцо, он попытался его провернуть, как свою игрушку. Но яйцо, конечно, не проворачивалось. Я разбила его, показала, что внутри. У Темы был настоящий шок: он не понимал, что произошло. Сначала даже чуть не заплакал, будто я сломала его любимую игрушку. Но потом втянулся.
Теперь он просто обожает бить яйца. Мы с ним готовим запеканки, сырники — он с радостью участвует в процессе. Это стало нашей маленькой традицией, и Тема всегда ждет, когда мы будем готовить что-то вместе.
— Как вы решали вопрос с няней? Это тоже может быть непросто — найти подходящую...
— Нам просто повезло. Я долго искала, через несколько платформ, и нашла Оксану. Она очень тактичная женщина, с характером, но при этом знает, как быть в нужный момент невидимой. Нам с мужем она очень понравилась, и Тема к ней хорошо относится.
— Нет ревности?
— Дмитрий Нагиев, когда приехал знакомиться с Темой, объяснил, что нельзя позволять няне целовать ребенка. Он сказал: «Если увидишь, что няня целует твоего ребенка, прощайся с ней. До хорошего не доведет. Целовать его могут только мама и папа». Я полностью с ним согласна. Тактильность и нежность — это задача родителей, а у няни другие задачи, тоже очень значимые. Я не замечала этого, пока не произошло одно событие. Оно совпало с периодом, когда Тема больше тянулся к папе, а на меня не обращал внимания. Тема с няней собирались идти гулять. Оксана одевала Тему, и он чего-то раз — и поцеловал ее в щеку. Она его погладила и тоже поцеловала. Мне кажется, я в этот момент дышать перестала. И думаю: ну все, мой сын считает, что няня — это мама, а папа — это папа, а мама — это просто такой человек-работа. И почувствовала странную тревогу. Я дождалась, когда они оденутся и выйдут, села на диван и заплакала.
Подошел Витя, и я ему говорю: «Наш сын целует няню. Происходит то, о чем говорил Дима...» А мне, надо сказать, наша няня очень нравится. Что делать? Я не понимала, как мне быть: подойти к ней и попросить не целовать моего ребенка или заявить, что она уволена? Вроде меня это задело, но и прощаться с ней не хотелось, в сущности, ничего страшного не случилось. И наверное, если бы Дима не сказал, я бы на это и внимания не обратила. Мы решили, что муж сам поговорит с няней. Он мягко объяснил Оксане, что такого рода нежность к ребенку может задеть меня, и попросил быть осторожнее. Сказал: «Ира увидела, что Тема вас поцеловал, а вы его. Она, как молодая мама, весьма ревностно это все воспринимает, наверное, здесь нужно вам быть аккуратнее». Оксана согласилась, и больше мы к этому не возвращались.
Сейчас у Темы период, когда он тянется чаще ко мне: мама, мама, мама... Предпочитает меня другим, хочет как можно больше времени проводить со мной. И я, конечно, с радостью общаюсь с сыном. Но пытаюсь не фокусировать его внимание на мне и все же стараюсь столько быть с ним, сколько ему хочется.
Если бы не совет Димы, я, возможно, не обратила бы на это внимания. Главное — найти баланс, чтобы ребенок чувствовал привязанность и к родителям, и к няне, не нарушая естественного распределения ролей.
— Вы теперь путешествуете только втроем? Или устраиваете романтические поездки с мужем?
— Летом я закончила два проекта и перед началом следующего задумывалась о поездке. Тема был еще маленький, да и заграничного паспорта у него не было. Мы с мужем рассматривали варианты — Турция, на пять дней. Но, наслушавшись о детских бассейнах, вирусах, я немного испугалась. В итоге решили, что поедем вдвоем, а Тема останется с няней. Вот такое решение приняли. (Улыбается.)
Мы созванивались с няней и Темой по несколько раз в день. На третий день сын начал от нас отворачиваться, не хотел общаться, а к четвертому дню уже совсем замкнулся. И в какой-то момент мы поняли, что приняли неверное решение, чувство вины одолело нас.
Возникло ощущение, что мы вообще не можем себя оправдать. И оставшиеся два дня сердце было не на месте. Мы решили, что это был последний раз, когда поехали без него. С тех пор никуда больше без сына не уезжали.
— Но отдых с ребенком и без ребенка — это два разных отдыха.
— Да, я понимаю. Но для меня важно, чтобы мы как семья находили баланс. Я за то, чтобы мы были вместе, но и не забывали о собственном комфорте. Ребенок требует много внимания, и, если у родителей есть возможность отдыхать, это в конечном итоге помогает создавать гармонию в семье. В этом году я подумываю, что если поедем в отпуск, то, возможно, возьмем с собой няню, чтобы и мы могли расслабиться, и ребенок бы чувствовал себя комфортно.
— Тема знает, что вы актриса?
— Да, знает. Сначала это было забавно. Иногда по телевизору шли фильмы с моим участием, и он, еще совсем маленький, просто смотрел на экран, явно не понимая до конца, что происходит. Видел, что я рядом, и одновременно видел меня на экране, и это вызывало у него настоящее удивление, даже легкий шок.
Недавно у меня была премьера. Мы включили фильм, сын сидел у меня на коленях. В какой-то момент на экране начинается моя сцена, и он, узнав меня, вдруг поворачивается, смотрит мне в лицо и говорит: «Мама!» — а потом целует. Еще раз повторяет: «Мама!» — и снова целует. Это был такой трогательный момент! Сейчас реагирует уже спокойнее, когда видит меня на экране.
Тема видел меня и в программе Малахова «Привет, Андрей!». Это была передача про музыку. Нам позвонили, сказали, что она идет, и мы включили. Это было в выходные. Он смотрел, узнал меня и, конечно же, снова сказал «мама» и поцеловал.
Недавно произошел забавный случай. Я включила ему мультики, а он вдруг показал на экран и сказал «мама», но тут же добавил: «Нет». Это прозвучало как его осознанное желание: мол, фильмы с мамой смотреть не нужно, лучше включи «Котэ». Он просто обожает этот мультфильм. Это так забавно!
— Ирина, вы счастливы?
— Недавно мы были в гостях у Кая Метова. Сидели за столом, и вдруг я сказала: «Впервые в жизни — вот мне еще нет сорока лет, — я могу на сто процентов сказать, что чувствую себя как на корабле, который полностью укомплектован. У меня есть капитан, есть матросы — команда в полном составе». У меня есть все, что мне нужно: небольшая группа близких людей — друзья, семья, ребенок. Все на своих местах, и я понимаю, что сейчас мне никто другой не нужен. На моем корабле свободных мест больше нет — да они мне и не нужны. Не нужны ни перестановки, ни дополнения. Это важное чувство — впервые в жизни я ощущаю такую уверенность и спокойствие.
Мы просто выходим от гавани, готовые отправиться в плавание. Единственное, чего я желаю, — это попутного ветра. Хочу, чтобы каждая волна приносила что-то новое, интересное, вдохновляющее. Пусть они ведут нас к новым историям, открытиям.
А сейчас, когда вы спрашиваете, счастлива ли я, могу сказать с уверенностью: «Да, я счастлива! На сто процентов».
