— Попросите Шахназарова, чтобы вы одевались сидя, а я бы ходила по комнате в ночнушке. Так никто не увидит, что я маленького роста, — сказала я Олегу.
— Точно! Сейчас я ему подскажу! — нас так и сняли.
Вспоминаю, как другой крупный режиссер, Лев Кулиджанов, на пробах к «Незабудкам» заинтриговал: «В роли мало текста, предлагаю вам просто звучать. Смотрите на зрителя так, будто слышите музыку». Пообещала — хотелось получить роль. Репетируя, прислушивалась: звучит ли во мне музыка, и в какой-то момент начало казаться, что да.
В модных сериалах я появлялась нечасто. Снималась в одной из серий «Ментов», она называлась «Настройщик», вместе с Кириллом Лавровым. Но чаще всего меня не увлекают роли, которые предлагают. Лучше вообще не сниматься, жалко времени. Если не прельщает роль, никакие блага меня не соблазнят. Вот когда меня заинтересовала роль в сериале Евгения Иванова «Господа присяжные» про адвоката Кони, я сразу согласилась. Еще снялась у него же в сериале «Пером и шпагой» по роману Пикуля. Если и вправду, как говорят, мы проживаем несколько жизней, то у меня есть ощущение, что я жила в начале XX века, где-то до 1920 года. И пушкинское время захватила. Может быть, я много копалась в той эпохе, читала про нее, а в спектакле Пушкинского театрального центра «О вы, которые любили...» играла Анну Керн. Иногда мне даже снятся сны, что я там жила. Не знаю, в каком образе — ключницы или герцогини. Я ощущаю ауру Петербурга, того уклада жизни, тех домов, даже скрип и запах деревянных ступенек, треск огня в печках.
Я пробую все предложения режиссера, но у меня всегда есть тайная возможность параллельно внедрять свои идеи. Иногда он закрепляет мою фантазию, если видит, что она выигрышная. А если говорит, что это плохо, то я соглашаюсь. Все режиссеры, с которыми я работала, становятся мне близкими по духу людьми. Я понимаю их язык, юмор, интонации, подтекст. Режиссеры работают, естественно, по-разному. Николай Павлович Акимов, например, никогда не показывал, но он так умел сказать, что ты от одного слова мог понять всю сцену. Фоменко показывал так, что ничего говорить не надо было, дай бог хоть что-то из его показа сохранить в роли. А Роман Виктюк всегда обрушивал на актера такую обойму придумок, что если ты не сойдешь с ума, то станешь гениальным актером. Фоменко и Виктюк для меня были как два новых оконченных института.
— Вашим партнером был и Петр Сергеевич Вельяминов...
— Мы вместе с Петром Вельяминовым со спектаклем «Старомодная комедия», по-моему, всю Россию объехали. Зрители приписывали нам роман, на творческих встречах даже говорили: «Вы так похожи, как муж и жена! Оба беленькие, седые...»
Вельяминов — человек невероятной судьбы. Потомственный аристократ, он в молодости попал в сталинские лагеря, у заключенных актеров обучился мастерству и впоследствии стал одним из знаменитых артистов. Его Захара Большакова из «Тени исчезают в полдень» зрители сразу полюбили. Как-то мы ездили на гастроли в Приморский край. Нас повезли на озера с термальной горячей водой. Мы переходили из одного в другое. Меня никто там не признал, а к Вельяминову кинулись толпы поклонниц. Они лезли в озеро с бумажечками и карандашами, чтобы любимый артист дал им автограф. Вельяминов не мог отказать им в просьбе. Я же не могла смотреть на это несчастье и выбралась из озера. За обедом подали уху. Петр вздохнул: «Господи! Я себя сегодня чувствовал как эта рыба. Чуть не сварился в горячей воде».
