Ольгу Лапшину — талантливую, колоритную актрису — хорошо знает и театральный, и кинозритель. Ее можно было увидеть в лучших театрах Москвы — в «Современнике» и в Театре имени Станиславского в постановках Владимира Мирзоева, а также в МХТ имени Чехова и в Театре Наций. Среди ее киноработ можно вспомнить и «Дети Арбата», и «Дело о «Мертвых душах», и «Левиафан», и «Класс коррекции». Самые актуальные и смелые режиссеры приглашают Лапшину в свои постановки, но, как выясняется, она согласна сыграть даже голос за дверью, если ее зовут друзья...
— Ольга Георгиевна, кажется, ни одна громкая театральная премьера в Москве сегодня не обходится без вашего участия. Каким, по вашему мнению, должен быть современный театр, чтобы туда пошли зрители?
— Спектакли, в которых я играю, относятся к традиционному театру и театру действенному, в результате чего происходит смещение в сознании зрителей, в моем актерском проживании от спектакля к спектаклю. Убедилась: благодаря такому театру люди меняют жизнь. Примером является крупный международный проект «Прикасаемые», в котором участвуют слепоглухие герои. Когда лет восемь назад мы начали его играть, была уверена, что люди, которые не видят и не слышат, ведут совершенно обособленное существование. Не ведала, что те могут состояться в своих профессиях, что у них широкий круг интересов, что они могут читать, быть интеллектуалами, обрести счастье в своих семьях, путешествовать, совсем как те пять героев, которые по сей день остаются с нами. Мы играли этот спектакль в штаб-квартире ЮНЕСКО в Париже, в театре «Ройял-Корт» в Лондоне, в Нидерландах, каждый раз привлекая в нашу команду новых героев из этих стран. Мы проводили репетиции с переводчиками, что позволяло говорить на одном языке. В спектакле всегда принимают участие две звезды — он и она. На сцену выходили Евгений Миронов, Ингеборга Дапкунайте, Женя Цыганов, Лиза Арзамасова, Альберт Филозов, Дмитрий Брусникин, Ольга Яковлева, Никита Ефремов, Иван Кокорин, Нелли Уварова, режиссер Руслан Маликов, Алиса Фрейндлих... Все, кто работает в спектакле, поменялись в лучшую сторону. И зрители выходят из зала другими. Он воздействует на людей как антидепрессант, ведь рядом живут настоящие герои нашего времени, которые, пробившись через слепоглухоту, совершают личный подвиг и становятся счастливыми. На их фоне свои неприятности кажутся мелкими, мнимыми. Актеры получают за спектакль сущую малость, а звезды всегда работают бесплатно, причем многие прямо просятся, даже конкурс проходят, чтобы попасть в этот проект.
— Где еще сегодня можно вас увидеть?
— В Театре.doc играю в спектакле «Кантград» режиссера Анастасии Патлай, основанном на документальных свидетельствах переселенцев в послевоенный Кенигсберг. Я люблю свидетельский театр, единственный вымышленный персонаж в спектакле — это обезумевший старик-немец, который считает себя Кантом, говорит цитатами великого философа из трактата «К вечному миру». Этот пацифистский спектакль мы готовы возить по стране, лишь бы как-то умягчать сердца людей.
Там же играю премьерную постановку «Троекурово», посвященную основателям театра Елене Греминой, Михаилу Угарову и другу театра Дмитрию Брусникину, которых уже нет с нами. Всех их знала лично, они в моем списке поминовения... С Мишей мы познакомились еще в Театре Станиславского, где Владимир Мирзоев ставил опередивший время спектакль «Голуби» по Мишиной пьесе. Я играла залетевшую в монашескую келью птичку, сидела на жердочке. Паша Каплевич сделал мне плетеный войлочный костюм, напоминавший корзинку. Я пела, читала духовные стихи, произносила всякие прибаутки. А трех монахов играли Володя Скворцов, Виталий Хаев и Саша Усов. Это была очень глубокая вещь, а для меня — дорогое сердцу дело.
Через какое-то время Миша написал пьесу «Смерть Ильи Ильича» по «Обломову». А я придумала название «Облом off», с тех пор пьесу так и ставят. В спектакле принимали участие мои дети, Маша с трех с половиной лет серьезно репетировала свою роль. Я еще была в сомнениях: «Миша, да она ребенок, она может нас подвести, мало ли что ей придет в голову?» Но Маша проявила себя по-взрослому, знала все тексты, даже Степе подсказывала, то есть руководила процессом. С «Облом off» мы триумфально передвигались по городам и весям, возили спектакль за границу. Много общались с Угаровым, даже перешли на «ты» в самолете на высоте в девять тысяч метров, для меня было крайне важно говорить «ты» человеку, который мне близок по духу.
