Русланова была великой актрисой, могла сыграть все: от высокой трагедии до комедии. А сколько русских женщин воплотила на экране. Настоящая! Она была из тех немногих, кто не только коня на скаку остановит и в избу горящую войдет, но и, как ее Марья из «Тени исчезают в полдень», медведя в тайге завалит и партизанский отряд за собой поведет.
— Мама из тех, о ком говорят: она сделала себя сама. О таких людях в Голливуде фильмы снимают! В кино ей всегда хорошо удавались роли женщин с непростой судьбой. Может, потому что ее жизнь была настоящей драмой?
Маму называли «главным подкидышем советского кино»: у нее не было ни родителей, ни имени, ни дома. Ее нашли восьмимесячной на сельском полустанке под Харьковом и определили в Дом малютки. Потом в ее маленькой жизни было шесть детских домов. Холодное, голодное военное время. Воспитанники детского дома ходили в казенных платьишках, ели картофельные очистки, конфет и игрушек в глаза не видели. Мама, будучи еще совсем крошкой, очень любила петь и выступать. И однажды воспитательница сказала: «Запишу тебя Руслановой. Будешь артисткой, как она». Так ее и записали — Нина Русланова. Так имя великой русской певицы и определило в дальнейшем мамину судьбу...
Я считаю, что у нее был сильный ангел-хранитель, который вел ее всю жизнь. Сломить человека в такой ситуации, в какой оказалась мама, очень легко. Я бы точно не выдержала...
А она благодаря этим испытаниям закалила свой характер на всю жизнь: «Детство, какое бы оно ни было, все равно остается детством. В детском доме мне привили жажду жизни».
Жесткое детство, страшная нищета, разочарование в людях, одиночество, болезни... Мало кто, испытав подобное, выживает, а она не сдалась. Настоящий боец! Не просто выжила, а добилась того, чего хотела: стала поистине народной артисткой и меня родила, несмотря на угрозу жизни.
— Нина Ивановна с детства мечтала стать артисткой?
— Она мечтала стать геологом. Но тогда детдомовцев не спрашивали, кем они хотят быть. В 14 лет, после восьмилетки, отправили учиться на маляра-штукатура. Мама об этом с удовольствием рассказывала. Ее распределили на стройку, где она проработала целый год, выделили комнату в общаге, она сама себя кормила. Между прочим, навыки маляра ей пригодились позже в кино: она так мастерски красила стены в картине Киры Муратовой «Познавая белый свет», что и дублера не понадобилось.
Но мечта стать артисткой — даром, что ли, Русланова! — взяла верх. Мама поступила в Харьковский театральный институт, где на втором курсе подруга ей посоветовала: «Тебе бы в Москву». И мама решила поступать в столице. Из Москвы пришла телеграмма, в ней сообщалось, что в ноябре 1965 года в Щукинском училище объявили осенний дополнительный набор. Самое интересное, что набор был... мальчиков.
Мама тогда занималась спортивной гимнастикой и однажды, делая кульбит, получила травму мениска. Она намазала распухшее колено сильно пахнущей мазью Вишневского и отправилась в Москву. Представляете картину? Перед приемной комиссией стоит хромая, пахнущая мазью Вишневского, с сильным украинским акцентом провинциалка. Но она сразу же понравилась. Великий педагог Вера Константиновна Львова, набиравшая курс, настояла на том, чтобы место дефицитных мальчиков заняла моя мама. На курс взяли Сашу Кайдановского, Володю Качана и Нину Русланову.
