«Остановись, мгновенье, ты прекрасно!» — цитата из Гете известна каждому. Но только настоящие фотохудожники знают, насколько высока порой бывает цена запечатленному моменту, особенно если глазок объектива направлен на звездного персонажа. Тайны, оставшиеся за кадром, раскрывает известный фотограф Сергей Иванов.
Евгений Жариков и Наталья Гвоздикова. Через две сплошные
Мы познакомились, когда я пришел на работу в журнал «Советский экран». До этого трудился в журнале «Семья и школа», писал веселые незатейливые репортажи о школьниках. Помогал мне невероятно талантливый фотограф Сережа Ветров. Мы подружились, после получения задания шли в пивнушку, брали пару кружек, обсуждали, что я буду писать, а он снимать.
Сережа тогда работал лаборантом в «Советском экране», в один прекрасный день предложил:
— Ухожу корреспондентом в журнал «Смена», хочешь, устрою на свое место, сделаю из тебя фотографа?
Я не стал отказываться:
— Давай, только я ничего не умею.
— Ничего страшного, научу тебя всему за неделю.
И я действительно семь дней разводил растворы, проявлял пленки, печатал фото, ставил свет, сам что-то снимал, то есть выполнял работу, которую полагалось освоить любому профессиональному фотографу.
Вопрос моего оформления в штат решал главный художник «Советского экрана» Олег Теслер, он сразу спросил:
— Где твои фотографии?
Ветров выпалил:
— Лежат у меня в лаборатории.
Сбегал принес Олегу свои фото, тот посмотрел, сказал Сереге: «Это не хуже того, что снимаешь ты». Так я попал в журнал на должность лаборанта. Рабочий день в редакции начинался в двенадцать, я приходил к восьми утра, проявлял пленки, печатал фото. Там работали мэтры Николай Гнисюк, Игорь Гневашев, Валерий Плотников, они всегда были плотно задействованы на съемках. Когда Теслер пытался дать задание мне, находил повод отказаться. А сам тем временем набивал руку: фотографировал кошек, собак, жену, друзей — всех.
Но час икс все же наступил. Гнисюк с Гневашевым были в командировках, Плотникова невозможно было заставить снимать то, чего он не планировал. А снять требовалось ни больше ни меньше как цветное фото Жарикова и Гвоздиковой на четвертую обложку. Теслер был категоричен: «Даже если у тебя отнимутся руки, должен привезти кадр. Тебя ждут завтра в двенадцать дня». Так мы познакомились с Женей и Наташей.
Позвонил им, они предупредили: «У нас на все про все сорок минут». А это было время, когда ребята только снялись в сериале «Рожденная революцией», на них обрушилась сумасшедшая популярность. На этой картине начался их роман, который продлился до конца Жениной жизни.
Это сейчас снимать легко, а тогда ехал к ним с одного конца города на другой, таща на плече тяжеленный кофр с аппаратурой, в одной руке два штатива, в другой — две сумки с лампами. Добрался на Юго-Запад в полном ужасе. Конечно, снимал их не сорок минут, а часа два. Фото получилось и даже было опубликовано. Так Наташа с Женей благословили меня на профессиональную карьеру.
Жени, увы, уже нет в живых, а с Наташей мы и сегодня поддерживаем отношения, созваниваемся, я бываю на их даче. Постоянно вспоминаем Женю, он был удивительным человеком...
Буквально через месяц после той съемки у меня родился сын. Во времена советского дефицита купить детскую коляску было нереально. Я обегал всю Москву — безрезультатно. Пребывал в панике: как гулять с ребенком? Как-то столкнулся в Доме кино с Жариковым. Тот спросил: «Что ты такой грустный?» Я обрисовал проблему. Женя, ни секунды не раздумывая, сказал: «Приезжай завтра ко мне, поедем поищем коляску вместе».
Назавтра сели в его машину, мчим по Ленинскому проспекту мимо магазина «Москва» и вдруг замечаем в витрине красивую коляску. Я обрадовался: вот то, что надо! Женя крутанул руль и развернулся через две сплошные полосы. Я успел только охнуть: «Что ты делаешь?» Тут же раздался свист, объявился милиционер. Подходит со злобным видом, заглядывает на водительское сиденье и вдруг меняется в лице и отдает Жарикову честь:
— Ой, товарищ генерал, здравствуйте! Извините, что я вас остановил.
— Да ничего, мы сами остановились.
— Все-таки будьте повнимательнее, нельзя так грубо нарушать правила дорожного движения.
— Старик, прости, торопимся!
Женина популярность зашкаливала — нас отпустили без штрафа.
Пришли в магазин, пока искали отдел детских товаров, за нами увязалась толпа, без преувеличения человек семьдесят, в основном женщины. Жариков был невероятным красавцем. Когда ошалевшие от восторга продавщицы увидели Женю в окружении поклонниц, сказали: «Мы все сделаем, только, пожалуйста, уберите куда-нибудь этих людей». Женя повернулся к толпе: «Девчонки, быстро давайте свои бумажки, я сейчас всем раздам автографы, а потом уходите, не мешайте. Любимые, я тоже человек, пришел решать свои проблемы». Коляску нам сняли с витрины.
Женя был заядлым автомобилистом, мог разобрать и собрать машину, а еще — охотником. Помню, взял меня зимой на охоту. Едем и вдруг видим, как чья-то машина не справилась с управлением, влетела в сугроб. Другой водитель проехал бы мимо, а Жариков, хотя никто его об этом не просил, остановился, поговорил с водителем, достал из багажника трос, сам его прикрутил, газанул и вытащил страдальца из сугроба. Мужик благодарил, а мы поехали дальше.
Однажды в Вологодской области пошли зимой на лося. Женя тогда ездил на джипе с широкими колесами. Впереди нас ехала машина с колесами узкими, и мы забуксовали в ее колее. Егери, сидевшие в первом автомобиле нашего кортежа, не заметили, что мы застряли. Умчались, а мы оказались в одиночестве посреди заснеженного поля. Как назло, от мороза сел мобильник, связи мы лишились. Нечего делать, решили: ребята наохотятся, вспомнят про нас и вернутся. Только так подумали, как из леса прямо на нас вышел красавец лось с огромными рогами. Не успел Жариков схватиться за ружье, как из-за спины лося выглянул лосенок. Женя недолго решал, что делать. Вышел из машины, заорал что было мочи, и парочка моментально скрылась в лесу. Я тогда сказал: «Женька, все-таки добрый человек победил в тебе охотника».
