— К насилию не прибегаете, телефон не отнимаете?
— Нет, стараюсь воздействовать словом, и дочь признает мою правоту.
Лишь однажды не сдержалась — ударила кулаком по столу. Это случилось давно, когда мы вместе учили математику. Таня неожиданно затупила, хотя предмет дается ей легко, а я не великий математик и психанула от сознания собственного бессилия, поскольку не могла ей что-то объяснить. Она не любит громких и резких звуков и сразу собралась.
— Много времени проводите вместе?
— По-разному. Когда у меня съемки и приходится уезжать в командировки, немного. А так — все свободное время. Любим вместе готовить, гулять, наматывать километры по Москве.
— Проблем с взаимопониманием нет? Возраст-то у дочери сложный, переходный.
— А они должны быть? Я ничего особенного не прочувствовала. Думаю, у Тани сложного переходного периода вообще не будет. Или он начнется лет в семнадцать-восемнадцать. Но там уже иные проблемы и другой разговор.
— Многие родители стараются помочь ребенку с выбором профессии. Вы как-то направляете дочь?
— Как можно руководить взрослым человеком, у которого своя воля, свои желания? Даже отсутствием этих желаний и непониманием, куда стоит пойти, невозможно управлять. Если только заставлять насильно. Я, например, настолько свободолюбива, что мне нельзя ничего навязать. Могу сама прийти к нужному решению, если соглашусь с вашей правотой, но если на меня давить, никогда этого не сделаю, назло. Привыкла все решения принимать сама. Какими бы они ни были, даже ошибочными.
Тане должна предоставить широкую палитру возможностей: хочешь — этим занимайся, хочешь — тем. Она и занимается самыми разными вещами, но пока не знает, куда податься.
— А если все закончится театральным институтом?
— Ну и прекрасно. Ничего плохого в актерской профессии нет, если у человека талант. Буду только рада, в этом-то точно смогу ей помочь. Вот если пойдет на юриста или врача, вряд ли...
В любом случае никогда в жизни не стану давить, заставлять что-то делать.
